Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий
Шрифт:
ШОЛОХОВ МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1905–1984), русский советский писатель, академик АН СССР (1939), дважды Герой Социалистического Труда. Лауреат Сталинской (1941), Ленинской (1960) и Нобелевской (1965) премий.
«Самоедство доводило его до физического истощения, думаю, от этой муки и начинались его загулы и запои. О них уже тогда '*1 с усмешечками перешептывались в номенклатурных кулуарах. И секретарь Ростовского обкома… мог на открытии очередного пленума позволить себе предложить депутату Шолохову покинуть зал и пойти в гостиницу опохмелиться». (Соколов, 1994, с. 5.)
«И января 1957 года Четвертое управление,
“Секретно. Секретарю ЦК КПСС тов. Брежневу Л.И.
Направляю Вам для ознакомления стенограмму заочного консилиума с профессором Стрельчуком И.В. и кандидатом медицинских наук Теращен-ко И.В. по вопросу об организации и плане лечения М.А. Шолохова. Указанные специалисты также считают, что необходимо обязать М.А. Шолохова в принудительном порядке провести лечение в течение не менее шести месяцев. Это лечение они считают возможным организовать на отдельной даче в “Барвихе” или в больнице…
Начальник Четвертого Главного управления А. Марков”.
…Его упорное сопротивление лечению очень походило на попытку “эмигрировать” в пьянство». (Лапценок, 1998, с. 170–171.)
«Мы пишем по указке наших сердец, а наши сердца принадлежат партии». (М.А. Шолохов)
«Профессиональная деградация Шолохова — поучительный пример всем художникам: безнравственность в искусстве неумолимо переходит в депрофессионализацию». (Евтушенко, 1998, с. 286.)
Вопрос о принудительном лечении от алкоголизма поднимался лишь в крайних случаях, когда алкогольная зависимость приобретала систематически асоциальный характер. Это свидетельствует о наличии у Шолохова как минимум средней стадии алкоголизма. Солидная продолжительность жизни писателя говорит о хорошо поставленном профилактическом наблюдении и лечении, о хорошем качестве потребляемых спиртных напитков и о конституционально крепком, алкогольустойчивом здоровье.
ШОПЕН (Chopin) ФРИДЕРИК ФРАНЦИШЕК (1810–1849), польский композитор и пианист.
«Шопен, море вздохов, слез и рыданий…') Марсель Пруст
Наследственность
[Отцу] «…в юности были свойственны приступы тоски, меланхолии…» (Оржеховская, 1959, с. 7.)
Общая характеристика личности
«…В детстве отличался нервностью. Он плохо спал по ночам, видел страшные сны, которые он путал с явью. Ни строгий порядок, заведенный в доме матерью, ни царящий здесь спокойный, ровный тон не могли ослабить эту нервозность мальчика, которого даже радость возбуждала до слез. Его привязанность к матери также носила болезненный характер». (Там же, с. 14.)
«Развитие его характера так и не достигло полной зрелости. Он оставался постоянно нерешительным, находился во власти случая и игры настроения». (Ernest, 1930, с. 723.)
[1931 г.] «Неудачи и разочарования, пережитые еще в Вене, вызвали у Шопена депрессивное состояние, и теперь на этом фоне произошел подлинный душевный срыв… Аксель Варенберг132 был первым, кто усмотрел причинно-следственную связь между этими событиями и последующими изменениями психики Шопена по типу реактивной депрессии». (Ноймайр, 1997в, с. 49. 53.)
«Во-первых, заболевание Шопена зимой 1835—36 годов было столь серьезно, что среди польских эмигрантов даже распространились слухи о его смерти, которые достигли Варшавы… Во-вторых, сам Шопен находился в эти недели в состоянии подавленности, у него случались слуховые галлюцинации, и он слышал
«Испытывал страх быть похороненным заживо. В.связи с этим настаивал на произведении посмертной секции тела». (Kerner, 1960а, с. 35.)
«Из-за соматического (туберкулезного) заболевания очень бионегатив-ная шизоидная личность». (Lange-Eichbaum, Kurth, 1967, с. 345.)
«…Аспектом, до сих пор мало учитывавшимся в патографии Шопена, являются различные психические ситуационные кризисы в его жизни, которые в какой-то части оказали заметное влияние на его развитие как художника… В основном здесь имеются в виду депрессивные состояния, проявившиеся в различных формах и требующие различной каузальной интерпретации. Впервые с подобной депрессивной фазой в жизни Шопена мы встречаемся во время его второго пребывания в Вене в 1830—31 годах и в штутгартский период осенью 1831 года <…> Его психическое состояние ухудшилось настолько, что у него появились признаки усталости от жизни и истинные суицидальные мысли и ассоциации… В момент решительного обострения туберкулеза во время пребывания на Мальорке зимой 1838—39 годов Шопен вновь впал в депрессивное состояние, характеризовавшееся бессонницей, безынициативностью, нерешительностью, грустной подавленностью типа “меланхолии” и чувством покорной неизбежности горькой судьбе. И на этот раз имело место депрессивное расстройство, по уже вторичного характера, поскольку в основе его лежала болезнь. Это расстройство было необратимым, ибо болезнь была хронической. С этого момента проявления депрессии периодически повторялись, коррелируя по времени с обострениями прогрессирующего фонового заболевания — туберкулеза легких». (Ноймайр. 1997в, с. 141, 143.)
[Конец 1838 — начало 1839 гг.] «Ласковый, жизнерадостный, очаровательный в обществе, в интимной обстановке больной Шопен приводил в отчаяние своих близких… У него была обостренная чувствительность; загнувшийся лепесток розы, тень от мухи — все наносило ему глубокую рану. Все ему было антипатично, все его раздражало…» (Моруа, 1983, с. 242.)
«Подобные периодические реактивные депрессивные расстройства на почве хронического, неизлечимого и смертельного заболевания вовсе не являются редкостью и изначально очень чувствительному, подверженному невротической стигматизации Шопену пришлось пройти еще и через эту пытку. Тем удивительнее, что именно период с 1839 по 1846 год был наиболее плодотворным для него в творческом отношении. В этот период ни прогрессирующее органическое заболевание, ни душевные расстройства, сопровождавшие его обострения, не оказали отрицательного влияния на творчество ПДопена. Не исключено, что предчувствие ранней смерти от неизлечимой болезни давало ему столь необходимое для творчества внутреннее напряжение, которое он способен был излить только в музыке». (Ноймайр, 1997 в. с. 144.)
«Разрыв с Жорж Санд, происшедший в 1847 г., окончательно подорвал его силы. Последние два года жизни Шопена проходят в мучительных страданиях. Он почти не в состоянии сочинять, с трудом выступает в концертах (последнее его выступление состоялось 16 ноября 1848 года на польском вечере в Лондоне), прекращает занятия с учениками». (Милыитейн, 1969, с. 247.)
«…Музыка Шопена является песней души, экзальтированной до экстаза, “аккомпанированной меланхолией”». (Нефедов, 2001, с. 59.)