Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий

Шувалов Александр

«Он искал встреч с революционерами, ио пресловутое клеймо декадента и некоторые черты его характера — замкнутость, индивидуализм, затрудненность в установлении контактов с людьми, доставлявшие Брюсову много страданий, — ставили непреодолимую преграду между ними». (Муравьев, 1973, с. 36.)

«Н.И. Петровская”… сделала морфинистом Брюсова, и это была ее настоящая, хоть не сознаваемая месть… Еще с 1908, кажется, года он был морфинистом. Старался от этого отделаться, — но не мог. Летом 1911 г. д-ру Г.А. Кой-ранскому удалось на время отвлечь его от морфия, но, в конце концов, из этого ничего не вышло. Морфий сделался ему необходим. Помню, в 1917 г., во время одного разговора я заметил, что Брюсов постепенно впадает в какое-то оцепенение, почти засыпает. Наконец, он встал, ненадолго вышел в соседнюю комнату — и

вернулся помолодевшим. В 1919 г. мне случилось сменить его на одной из служб. Заглянув в пустой ящик его стола, я нашел там иглу от шприца и обрывок газеты с кровяными пятнами. Последние годы он часто хворал — по-видимому, на почве интоксикации». (Ходасевич, 1991, с. 16, 42.)

«Была в его характере какая-то потребность огорошить, потрясти слушателя. И, главным образом, любил задевать людей робких, сдержанных. Впрочем, большинству людей предпочитал одиночество… К 1918 году Брюсов (было ему тогда сорок шесть лет) сильно изменился в своем внешнем облике. Поседел, исхудал, часто хворал и для возбуждения ослабевшей энергии стал прибегать к героину… С каждым днем становился пассивнее и безразличнее к окружающему». (Погорелова, 1993, с. 27, 40.)

Особенности творчества.

«…Начал свою литературную деятельность с демонстративного литературного мальчишества… Постепенно самовлюбленность и стремление выкидывать литературные коленца улеглись». (Венгеров, 1992, с. 603.)

«…Ни у кого не было такого количества “некрофильских” стихов, как у Брюсова». (Гиппиус, 1991. с. 54.)

«В “Urbi et Orbi” в цикле “Баллады” им подобрана целая коллекция всех возможных половых извращений — садизма, всех видов кровосмесительства, однополой любви… В поэме “Подземное жилище” (1910) даны все виды наркотических опьянений. В “Зеркале теней” (1912) — все способы самоубийства». (Благой, 1929а, с. 599.)

«Сознательное, слишком сознательное в Брюсове царит настолько, что он не ошибается насчет себя, свою окоченелость сам замечает и даже возводит ее в канон. Это характерно, что в его стихах мы часто находим слово “стынуть”: он стынет и на нежном ложе, и у дверей рая, и в жизни вообще. Он — певец холода; но поэзии холода, его белой красоты, мы, однако, не видим у него. Он говорит у себя: “Как царство белого снега, / Моя душа холодна…”» (Айхен-валъд, 1998, т. 2, с. 84)

[После 1913 г.] «В дальнейшем поэзия Брюсова уже не поднимается до высокого пафоса “Венка”, все чаще звучат в ней мотивы усталости, одиночества… появляются перепевы прежних мотивов…» (Громова, 1962, с. 757.)

«После публикации первой книги в 1894 г Брюсов ежегодно выпускал несколько книг, так что к 1923 году стал автором более 80 сборников стихов, рассказов, романов, исследований и переводов: “Написано мною гораздо больше, нежели собрано в книгах…”» (Гарин, 1999, т. 2, с. 130)

«Кто не родился поэтом, тот им никогда не станет, сколько бы к тому ни стремился, сколько бы труда на то ни потратил». (Брюсов)

Некоторые симптомы расстройства личности шизоидного типа у Валерия Брюсова бросаются в глаза уже с подросткового возраста. Можно предположить, что влечение к опиуму в первое время помогало Брюсову в общении с людьми, делая его более доступным и открытым. Но окончательно избавиться от морфина Брюсову вряд ли удалось; возможно, что в его преждевременной смерти от воспаления легких наркотик, снижающий иммунную реактивность организма, сыграл далеко не последнюю роль. Расстройство личности у Брюсова носило, по-видимому, мозаичный характер, так как помимо шизоидных черт включало в себя немало истерических.

БУДДА (букв. — просветленный), имя древнеиндийского мудреца СИДДХАРТХИ ГАУТАМЫ (623–544 до н. э.), основателя буддизма. (Одно из имен Будды — Шакьямуни.)

«Я прошел через сансару многих рождений.

Рожденье вновь и вновь — горестно»

Будда

«На 29-м году жизни в царевиче произошел резкий нравственный перелом, в силу которого он решил оставить прежний образ жизни и отдаться

новому Буддийские легенды объясняют это решение так: царь Суддходана, боясь, чтобы царевич действительно не сделался отшельником… старался держать сына вдали от всего, что могло бы внушить ему мысль о несчастьях и бедствиях, наполняющих этот мир, и царевич до 29 лет прожил в полнейшем неведении о зле и печали, о смерти и страданиях, и даже старости и болезнях. Но вот про-гуливаясц однажды…он случайно встретил согбенного бременем старика, худого, с выступающими наружу жилами, с выпавшими зубами, все члены старика дрожали, и от слабости он едва мог говорить. Пораженный никогда не виданным до сих пор зрелищем, Сид-дартха с удивлением спросил… что это за странное существо?.. Он решил покинуть свои дворцы, жен, сына, только что родившегося у него, и удалиться в уединение, чтобы там обдумать причины зла, смущающего людей, и найти средство, если не уничтожить это зло, то, по крайней мере, смягчить его… Целые дни проводил Сиддартха в бездействии, с наслаждением погружаясь в мечтательный мир, и так полюбил это занятие, что не оставлял его в продолжении всей своей жизни… По легендам, во время своих созерцаний Сакиа-муни часто видел целый ряд своих перерождений, а также и перерождений других существ. В своих беседах с учениками он часто упоминает о них… Трудно допустить, чтобы Сакиа-муни нарочно выдумывал подобного рода рассказы, скорее, они являлись результатом галлюцинаций, испытываемых им во время созерцания… Когда он в первый раз выступил в г. Варенаси с публичною проповедью об открытых им истинах избавления от страданий, многие из слушавших его громко выражали сомнение в здравости его умственных способностей и говорили, что “царский сын сошел с ума”». (Карягин, 1993, с. 29–30, 33, 40, 48.)

«Сначала он занимается йогой. Усмирение плоти было для них необходимой предпосылкой духовного роста. Сиддхартха занимался умерщвлением плоти в течение шести лет. Он ограничивал себя в пище и сне, не мылся и ходил нагим». (Мусский, 2000, с. 13–14.)

«Будда оставил, не попрощавшись, жену и ребенка и отправился странствовать. Много постился. В голодном состоянии — экстазы… Идеи величия; властитель мира, всемогущий, высшее существо… Галлюцинации о богах, ангелах и демонах… Меланхоличен, аскетичен, скромен, мягок… Тяга к странствиям… Питается милостыней… Много учеников, много врагов…» (Прокоп и др., 1971, с. 212.)

«Под конец жизни большую часть времени Будда проводил в любимых рощах. Хотя он сильно ослабел, но почти до самой смерти вместе с простыми монахами ходил за подаянием… К общей слабости стали прибавляться мучительные спазмы и боли. Мы не знаем, какая болезнь унесла из мира основателя буддизма, известно лишь, что много месяцев он жестоко страдал». (Лаврин, 1991, с. 152.)

«В любом случае речь идет о тяжелом шизоиде, гиперэстетике. Шизофренический шуб? Парафрения без распада личности также не исключена». (Lange-Eichbaum, Kurth, 1967, с. 338.)

«Меланхолия». (Stocker, 1922, с. 345.) «Говорят, сам Будда лишил себя жизни во время народного голода, чтобы голодные могли питаться его мясом». (Эриксон, 1901, с. 199.)

«Победа порождает ненависть; побежденный живет в печали. В счастье живет спокойный, отказавшийся от победы и поражения». (Будда)

Все три основателя величайших мировых религий (см. Мухаммед и Христос) страдали в той или иной степени психическими расстройствами. Это уже трудно считать случайным совпадением. Нозологическая сущность их психических заболеваний не является принципиальной; более значителен сам факт такого сочетания. Не умаляя роль различных социальных и общественных факторов в становлении религиозных конфессий, хотелось бы подчеркнуть ту настойчивость, с которой история последовательно выбирает психически больных людей на роль лидера для осуществления самых выдающихся миссий. По мнению психиатров, образование бреда у больного может протекать по типу «озарения» («инсайта»), когда внезапно появившееся в сознании умозаключение сопровождается безусловной убежденностью в его истинности. Такие бредовые «озарения» обычно коренным образом изменяют как образ жизни, так и личность больного. Возможно, что именно этот механизм бредообразо-вания имел место у Будды.