Безумный корабль
Шрифт:
Томным движением Малта простерла к ней руку:
– Милая, я знаю, что ты пытаешься меня защитить… Спасибо, сердечко мое! Но я вполне уверена, что наедине с твоим братом мне нечего опасаться…-Она прямо смотрела Дейле в глаза. – Я слишком хорошо знаю тебя, а стало быть, и его. Вы – люди чести. Потому-то я и не страшусь остаться с ним с глазу на глаз.
У Дейлы так и засияли глаза. Она отступила прочь:
– О-о, Малта… Как ты прозорлива!
И, явно растроганная, вернулась в беседку. Малта же оглянулась на Сервина и поплотнее запахнулась в плащ, – естественно, таким образом, чтобы елико возможно подчеркнуть тонкую талию и округлые бедра. Она смотрела на него с робкой улыбкой:
– Сервин…-Произнеся его имя, она снова вздохнула. –
И Малта выпустила его руки. Сердце отчаянно колотилось. Неведомый прежде жар волнами разбегался по телу. Вот сейчас – сейчас! – он заключит ее в объятия и поцелует… И на том кончится песнь менестреля. Она ждала прикосновения его губ, которое должно было закружить ее, словно подхваченный ветром листок. Она даже прикрыла глаза…
И что же? Ни объятий, ни поцелуев. Сербии упал перед ней на колени:
– Я приду завтра на Совет. Я всенепременно поговорю с отцом и сделаю все, чтобы убедить его: Треллы должны предложить вам свою помощь. – Он с обожанием смотрел на нее снизу вверх. – Ты увидишь: я докажу и тебе, и твоей семье, что достоин тебя.
Ей понадобилось несколько мгновений, чтобы придумать подходящий ответ: она была настолько уверена, что он поцелует ее… «В чем же моя ошибка?»
– Я никогда и не сомневалась, что ты достоин, – польстила она ему. Разочарование было так велико, что даже во рту стало противно.
Он медленно поднялся на ноги. У него сияли глаза. Он пообещал:
– И доверия твоего я не предам.
Малта ждала, полагая, что, может быть, он все-таки распахнет внезапно объятия и обожжет ее губы страстным поцелуем… От жажды прикосновения у нее даже кожу покалывало. Она не отваживалась смотреть ему прямо в глаза, зная, что в ее собственных наверняка читается неприкрытая страсть. Она облизнула губы и полуоткрыла их, поднимая лицо…
– До завтра, Малта Хэвен, – выговорил он с почти молитвенным жаром. – Ты узнаешь, как я умею держать слово.
И поклонился с такой серьезностью, словно они расставались после самого обычного гостевания с чаепитием. Сервин повернулся к сестре:
– Идем, Дейла. Пора уже домой тебя отвести. – Завернулся в темный плащ и направился в темноту.
– Счастливо, Малта, – вздохнула Дейла. И помахала подруге пальчиками: – Я тоже попрошусь с мамой на Совет! Может, сядем вместе. Ну, до завтра! – И побежала за братом: – Сервин, погоди…
Малта некоторое время стояла на месте, попросту отказываясь поверить в случившееся. «Что же все-таки я сделала не так?…» Он не принес ей ни самомалейшего подарка в знак сердечной привязанности… не поцеловал… даже не предложил проводить хоть до середины дорожки. Малта нахмурилась, глядя ему вслед… И тут ее осенило. Она поняла, в чем была не права. Она-то все сделала правильно – винить следовало
Повернувшись, она стала пробираться в потемках домой. Поймав себя на том, что задумчиво хмурится, Малта поспешно разгладила лоб. Еще не хватало, чтобы появились морщины, как у матери… Между прочим, хмурилась она из-за Брэшена. Этот Брэшен!… Сперва нагрубил. Но потом, когда она поила его кофе и самую чуточку заигрывала, как он отозвался!… Малта готова была биться об заклад: если бы это он пришел на свидание у балкона, быть бы ей зацелованной до полусмерти… От мысли об этом по позвоночнику пробежали волны сладостной дрожи. Нет-нет, не то чтобы он ей понравился… Грубый усатый мужик в шелковой пиратской рубашке. Фу! Весь провонял корабельными запахами, а руки – мозолистые, в шрамах к тому же… Нет уж, ну его. Но вот что ее действительно заинтересовало, так это взгляды украдкой, которые он то и дело метал на тетку Альтию. Этот моряк смотрел на нее ну прямо как оголодалый котище на певчую птичку! Альтия же так ни разу в глаза ему и не посмотрела. Даже когда напрямую обращалась к нему. Старательно таращилась то в окно, то на чашку с чаем, то на собственные ногти. А Брэшен расстраивался, отчего это она на него не глядит. Время от времени он заговаривал с нею. Так она даже ушла к Сельдену и села рядом с ним на пол, взяв малыша за руку, словно племянник мог укрыть ее от алчных глаз Брэшена…
Малта была почти уверена, что мать с бабкой ничего не заметили. Но она-то была отнюдь не слепая! И она твердо вознамерилась выяснить, что же там было между ними на самом деле. И что за секрет знает Альтия, если умеет заставить мужчину ТАК смотреть на себя?… Что, например, она, Малта, должна была бы сказать Сервину, чтобы у него взгляд разгорелся огнем?…
Она покачала головой. Нет. Не Сервину. Стоило сравнить его со старшим братом, и у нее на многое открылись глаза. Сервин – еще мальчик. Ни жара в сердце, ни власти в руках. Малек вроде тех, которых настоящий рыболов отпускает обратно в пруд. Даже Рэйн… даже его прикосновение было куда более страстным. И еще Рэйн всегда приносил ей подарки… Малта добралась до кухонной двери и очень осторожно открыла ее.
А может, все-таки взять да использовать сегодня сновидческую шкатулку?…
Брэшен поднялся из-за стола, оставив нетронутым пиво, которое заказал. Уже выходя из таверны, он успел заметить позади себя вороватое движение – его пиво кто-то присвоил. Брэшен лишь горько усмехнулся. Весьма подходящее место, чтобы промочить горло, для человека, не способного ничего в руках удержать!…
За пределами таверны жил своей жизнью ночной Удачный. Брэшена угораздило забрести в один из самых опасных и непотребных кварталов: здесь, на глухой улочке у самого порта, перемежались склады, дома с девками и питейные заведения. Он знал, что ему давно пора было бы вернуться на борт «Кануна весны». Финни, должно быть, уже заждался его. Брэшену, однако, нечего было доложить капитану. Он подумал об этом, и тут ему вдруг пришло в голову, что он, вполне возможно, и не вернется на корабль. Ни сейчас, ни потом. Вообще не вернется. Да и Финни навряд ли станет его разыскивать по городу… Словом, самое время «завязывать» с перепродажей пиратской добычи. Правда, это означало, что и комочек циндина в его кармане – самый что ни есть распоследний, больше взять неоткуда…
Брэшен запустил руку в карман и нашарил свое сокровище. Ему отчетливо показалось, будто с момента предыдущей проверки оно сильно уменьшилось. Он что, успел откусить от него и сам того не заметил? Вполне вероятно…
«Семь бед – один ответ!» Брэшен мысленно махнул рукой и отправил в рот весь остаток циндина. И зашагал дальше по плохо освещенной улице, припоминая, как чуть больше года назад они с Альтией вместе шли по такой же улице и тоже ночью… «Забудь. Все равно это навряд ли повторится. Теперь она с Грэйгом Тенирой под ручку прогуливается…»