Безумный роман
Шрифт:
ДЖОШ
Моя первая сольная попытка стать «истинным» жителем Нью-Йорка вышла мне боком. На карте метро выглядело вполне прямым. Стоя на платформе в попытке понять, на какой поезд хочу успеть, я почувствовал себя маленьким городским парнем, каким на самом деле и был. Это казалось такой занозой в заднице, когда такси было бы намного быстрее, но Риган продолжала настаивать, что я полюблю метро, как только освоюсь. На самом деле я не видел привлекательности, но понимал, что Риган впечатлит, если я сделаю это, и ну, я начинал
К счастью, после трех неверных поездов приятная дама из Хобокена доставила меня туда, где я намеревался быть двадцать минут назад. Я ненавидел опаздывать и особенно не хотел опаздывать на встречу с Риган. Мне совсем не хотелось, чтобы она ждала меня в одиночестве.
Но когда я пришел в театр, она была не одна. Она стояла в вестибюле с тем же самым парнем, которого я видел в первый раз, когда зашел сюда. Это было немного похоже на дежавю, только у меня не было такого же приступа ревности и неуверенности. Главным образом из-за того, как просияло лицо Риган, когда она увидела меня. Солнце. Она действительно была как солнце, освещавшее меня после долгого нахождения в тени.
— Джош! — она махнула мне рукой, когда я вошел в здание.
Мужчина, стоявший рядом с ней — Линкольн, если я правильно помню — скрестил руки на груди и смотрел на Риган с озадаченной улыбкой на лице. Я не винил его — она одарила меня таким приветствием, которого заслуживал какой-нибудь герой. Мне это очень понравилось.
— Привет.
Я наклонился и поцеловал ее в щеку, не зная, как она относится к публичному выражению привязанности.
Я никогда не был фанатом этого, но то, как покраснели щеки Риган, вызвало у меня сильное искушение заключить ее в объятия и расцеловать до потери пульса. Просто чтобы посмотреть, какой милой и взволнованной она станет.
— Ты ведь помнишь Линкольна?
— Рад видеть тебя снова, — сказал я, протягивая руку, на этот раз не испытывая искушения раздавить ему костяшки пальцев.
— Взаимно, — ответил он.
— Линкольн пришел ко мне с предложением, — глаза Риган блестели от возбуждения.
— С предложением? — повторил я, напрягаясь.
— Деловым, — пояснил Линкольн. — От одного друга другому.
Он сделал явное ударение на слове «друг», только подтвердив дружелюбные флюиды, которые я от него получал. Я расслабился, сказав себе, что не должен быть таким засранцем.
— Линкольн возглавляет благотворительную организацию, которая работает с программами для выпускников школ, — сказала мне Риган. — И он хочет, чтобы «Дыра в стене» стала ее частью.
— Мы катастрофически нуждаемся в людях, которые готовы работать с подростками из группы риска, помогать им найти выход их творчеству и энергии, — сказал Линкольн.
— Кажется, программа замечательная, — выпалила Риган.
— Так и есть, — искренне сказал я.
«Охотники за штормом» проделали большую благотворительную работу в сообществе, и это определенно было то, в чем мне нравилось участвовать. Особенно с тем, что касается детей. Я не мог не позавидовать тому, как сильно Риган восхищалась
— А спортивные программы у вас тоже есть? — спросила Риган, и я увидел, как у нее в голове крутятся колесики. Я уже собирался сказать ей, чтобы она не беспокоилась, когда Линкольн ответил.
— Есть, — сказал он. — И для них тоже нужны наставники.
— Хм, — сказала Риган, бросив на меня выжидающий взгляд.
Я почувствовал странную робость и ничего не сказал. Трудно себе представить, чтобы кому-то мог пригодится никому не нужный питчер с испорченной рукой и дурными манерами, которые только недавно улучшились.
— Джош играл за низшую лигу, — сказала она Линкольну. — Он недавно вышел в отставку.
Удивительно, как ей удалось заставить это звучать так, словно я решил прекратить играть в бейсбол. Но ведь Риган была натренирована в том, чтобы видеть положительную сторону. Все это часть ее позитивной жизненной философии. Той, к которой я надеялся присоединиться.
— Из него вышел бы отличный тренер, — сказала Риган.
Тренер? Я? Эта мысль никогда не приходила мне в голову. Я был игроком, а не тренером. Это были совершенно разные навыки, и я никогда не славился своим терпением на поле. Но сейчас я видел, что Линкольн наблюдает за мной с новым интересом.
— Позвольте дать вам мою визитку, — сказал Линкольн, протягивая мне одну. — Если у вас есть свободное время, позвоните мне. Мы были бы рады, если бы у нас был кто-то с вашим опытом и знаниями.
Я положил карточку в карман, не зная, позвоню ли ему. Потом я взглянул на Риган, и она просияла так ярко, что я знал, что позвоню Линкольну, хотя бы для того, чтобы вызвать у нее еще одну улыбку.
Линкольн крепко обнял Риган.
— Дай мне знать, что ты думаешь о программе. Было бы здорово поработать с тобой. — Он сделал паузу. — И с Джоанной тоже. Если она согласится.
И точно так же исчезла всякая затаенная ревность. По страданию и тоске на лице Линкольна было совершенно ясно, что единственным членом компании «Дыра в стене», который его интересовал, была та самая ледяная блондинка. Вот почему мое сердце потянулось к нему. Знал ли он, что идет по ложному пути?
— Я постараюсь, — сказала Риган. — Но не знаю, стоит ли тебе надеяться.
— Да.
Линкольн повернулся ко мне, и выражение его лица снова стало приятным и профессиональным.
— Было очень приятно познакомиться, Джош, — сказал он. — Пожалуйста, позвоните мне, если вас это заинтересовало.
— Спасибо.
Я снова пожал ему руку.
Затем Линкольн вышел, оставив нас одних в вестибюле. А мне не терпелось как следует поздороваться с Риган.
РИГАН
Джош выглядел очень хорошо — казалось, он снова занимает все пространство вокруг себя, командуя комнатой. Зеленая футболка, которая была на нем, плотно облегала его широкие плечи, а джинсы сидели низко на бедрах, но плотно облегали его мускулистые бедра. Бедра, которые — я помню — прижимались к моим. На нем была бейсболка, которая отбрасывала тень на его лицо, придавая ему опасный, сексуальный вид.