Безумья темный страх
Шрифт:
— Я не мог не прийти и бросить тебя одну, — он улыбнулся, подлетая к ней. Не смея ее первым коснутся и желая это сделать больше всего на свете.
— Мне здесь ничего не грозит, — она мягко улыбнулась. — Тут опасно находиться только тебе.
— Помня нашу первую встречу… — начал было он, но девушка прижала к его губам палец. Ривс немедленно замолчал.
— То была случайность. И хватит об этом, — она была так близко и так далеко одновременно…
— Хватит, так хватит, — Дримс улыбнулся вновь.
— Хорошо, что ты
— Ну, это жизнь, в ней бывает всякое, — он постарался улыбнуться. — Уверен, что у тебя есть настоящие друзья.
— Не знаю, — она пожала плечами. — Есть те, кому я могу доверять и верю, но друзья… Здесь я росла очень обособленно и уединенно, родители не допускали до меня других детей, поэтому друзей у меня и нет. Хотя не скрою, я бы хотела, чтобы некоторые из тех, кому я доверяю стали бы моими настоящими друзьями, — она отлетела на некоторое расстояние и всмотрелась в зеркало, что неожиданно соткалось из темноты справа от нее. — Там настоящая жизнь, — она кивнула в сторону зеркала. — Когда-то я тоже жила настоящей жизнью, но теперь обречена смотреть на нее со стороны, а часть меня обречена прожить ее в одиночестве.
Ривс подлетел к зеркалу и увидел Миранду. Затянутые туманом мокрые улочки. Покрытые мхом стены зданий. Поникшие мокрые ветви деревьев в редких скверах и садах. Источенные ржавчиной фонарные столбы, решетки и вывески над магазинчиками, барами, конторами. Лужи, в которых вскипали пузыри дождя. Ручейки, что бежали по мостовым, стекая в ливневые стоки, а в этих ручейках плавали последние листья, с облетевших деревьев, веточки, бумажки и прочий мусор…
И люди.
Люди шли к вокзальной площади.
Причем эти люди были вооружены кухонными ножами, палками, камнями, какими-то железками. Бледные лица, иступленные взгляды, простая поношенная одежда и злость, что кривила их губы… Венера, мать моя названная, неужели это сейчас происходит в Миранде?!
— Это сейчас в Миранде? — хриплым голосом выдавил из себя Дримс.
— Да, наверное, если ты из этого города, — пожала плечами девушка.
— Твою ж мать! — воскликнул Ривс. — Прости, но мне надо проснуться! Если они прорвут кордоны…
— Какие кордоны? — удивилась Викки.
— Карантинные! Разбуди меня! — крикнул он, хватая ее за руку. — Вытолкни отсюда! Я еще вернусь! Позже!
Лавджой и Лэндхоуп в ужасе смотрели на взлохмаченного Дримса, влетевшего в кабинет полковника без стука и приглашения. Дримс же был не только взлохмачен, небрит, но еще и пребывал в состоянии крайнего возбуждения, что само по себе было довольно удивительно для холодного и флегматичного капитана.
— Твари покусали? — участливо осведомился Лэндхоуп.
— Начался бунт в городе, —
— Какой бунт? — удивился Лавджой. — Мои патрули ничего не доносили… Ты ж должен был сегодня отсыпаться, куда тебя понесло?
— Не важно, куда, — отмахнулся Ривс. — Поднимайте всех, кто по домам спит, и к вокзалу. Там сейчас кордоны сметут. И к госпиталю.
— Уверен? — осведомился полковник, протянув руку к коротковолновой рации, что работала в пределах города и стала единственным инструментом связи в Миранде.
Ривс на мгновение задумался. Он примчался из квартиры в часть, не убедившись в том, правда ли то, что он видел во сне! Да, они ждали, что от безысходности и страха даже такие спокойные и флегматичные люди, как жители Миранды, могут начать бунтовать, но доверять сну? Как же глупо он будет выглядеть, если по его команде солдаты выйдут на улицы города, а на самом деле все тихо и мирно? А что он будет делать, если отчаявшиеся люди прорвут кордоны, расхватают своих родственников, что лежат на карантине и впустят тварей или жрецов Сета в город?
— Да, господин полковник, — отчеканил Ривс, застегивая крючки на воротнике-стойке кителя. — Уверен.
— Ватцлав, общая тревога. Всем явиться в расположение части, время на сборы — тридцать минут. Вооружить всех, раздать бронежилеты и каски, — гаркнул полковник в рацию.
— Что ты видел? — подошел к капитану Лавджой. — С чего ты это взял?
— Я потом тебе все объясню, — покачал головой Ривс. — Пока нам бы не помешало самим вооружиться и переодеться. Ты не можешь быть сразу в нескольких местах, поэтому я тоже пойду в город. Дай мне несколько твоих ребят, я поставлю в ружье своих. Тебе лучше идти к вокзалу. Я поведу людей в госпиталь…
— Парень, ты меня пугаешь, — неожиданно заявил Лавджой, уставившись на оппонента своим единственным темно-серым глазом.
— Я сам себя порой пугаюсь, Лавджой, — признался Дримс, но в этот момент в приемную вбежал взволнованный сержант Алонсо, и взвыла сирена. Не та, что возвещает о нападении тварей, а та, что молчала долгие годы и десятилетия, сообщающая об общей тревоге, потому что в Миранде началось что-то страшное.
— Что? — бросил Лавджой.
— Патрули доносят, что на них напали у ворот из города, господин полковник! — оттарабанил мальчишка, поправляя съехавшие очки.
— Только у ворот? — осведомился одноглазый капитан.
— Пока да… Других донесений не было, — Леон пребывал в недоумении.
— Свяжись с моими замами, узнай, выходили ли на связь в положенное время патрули от вокзала и госпиталя, и охрана вокзала и госпиталя, — приказал появившийся на пороге кабинета полковник. — Живо!
Алонсо припустил как ужаленный на свой пост, в царство компьютеров и молчащих телефонов, проводов и раций. Полковник же глянул на Ватцлава, нахмурил кустистые брови и заявил: