Безумья темный страх
Шрифт:
— Их и должны убить, — мрачно ответил лейтенант.
— И нас убьют! — пустил петуха Мерри.
— Нас не тронут, идиот, — прикрикнул старший группы. — Заткнись теперь.
Снизу доносились дикие вопли. Солдаты пытались отбиваться, но у них это плохо получалось. Один из обреченных на гибель солдат сумел вывернуться из лап тварей и начал взбираться по лесенке на крышу вагона, но стоило его окровавленной голове появиться над крышей, как лейтенант ударил его прямо в лицо подкованным ботинком. С нечеловеческим, полным первобытного ужаса, криком парень упал прямо к поджидавшим
— Хочешь к ним? — старший схватил Танна за разгрузку и наклонил над краем крыши. Внизу твари жрали уже мертвых сослуживцев, вырывая куски плоти из их тел. Вся насыпь была залита кровью, по подступающим к рельсам кустам размотали чьи-то кишки, а в густых зарослей кустарника валялась оторванная рука, из которой торчали обломки кости.
Танна вырвало. Прямо на копошащихся внизу тварей. Одна из них задрала к верху окровавленную морду; из пасти у нее торчал какой-то кусок кожи, на котором висели волосы. Сержанта скрутил еще один мучительный приступ рвоты. Лейтенант отпустил его, и пухлячок упал на четвереньки на крышу.
— Так хочешь туда?! — присел старший группы рядом с Танном.
— Нет… Нет! — помотал головой измученный Меример.
— Тогда забудь, что ты видел. Забудь, понял? — заорал его мучитель.
— Забуду, — пообещал Мерри, падая на живот. Силы окончательно покинули его.
Потом люди, оставшиеся в живых, что-то быстро выгружали из товарных вагонов и передавали это монстрам. То были большие деревянные ящики, которые твари оттаскивали в джунгли. Что было в этих ящиках, Мерри, само собой, не знал. Потом поезд тронулся, измученный рвотой и страхом толстячок вдруг увидел в окошко какого-то человека, что все это время стоял за деревьями. Разглядеть его лицо у Танна не получилось, но на груди у него был какой-то светящийся предмет.
Сержант Танн запомнил ту поездку крепко накрепко. Он еще три дня не мог ничего есть, у него резко подскочила температура, в теле ощущалась страшная слабость, он даже чуть было не загремел в госпиталь, но все же сумел побороть себя и придти в норму. Еще через неделю Мерри поставили на вахту с одним из солдат, что были в тот день на крыше поезда.
Сержант и ефрейтор долго сидели молча на вахте, пока Мерри не решился спросить паренька, что и раньше казался ему достойным доверия:
— Бенни, а вот с поездом…
— Что с поездом? — нахмурился ефрейтор.
— Ну, как ты думаешь, зачем тварям эти ящики? Что там?
— Мерри, ты парень не плохой, поэтому просто послушай меня, — покачал головой Бенни. — Не лезь туда. Меньше знаешь — крепче спишь.
— И все же зачем тварям эти ящики? Что в них такого? — не унимался Меример.
— Не знаю, — признался ефрейтор. — Да и знать не хочу. Мне жить еще хочется.
— А как тогда скрыть их недостачу? — подъехал к парню на вращающемся стуле пухлячок. — Ведь в Миранде не идиоты, считать умеют. Если в накладных написано, что погрузили сто ящиков, а пришло восемьдесят шесть, они же это заметят!
— Что ты маленький, что ли? — возмутился Бенни. — У Родеса все схвачено! По накладным их и было столько, сколько доехало до Миранды. Завсклада — его человек.
Больше ни к кому с вопросами Мерри не лез — и впрямь боялся. Да только груз тяжкого знания давил на парня все сильнее. Давеча же встретил он вдову одного из погибших ребят, он с ней в школе учился и был даже немного в нее влюблен. Некогда красивая веселая девушка сейчас походила на оживший труп, она ничего и никого вокруг не замечала, глаза ее покраснели от слез, а некогда роскошные каштановые волосы поседели за одну ночь. И тогда Меример решился.
Сегодня была идеальная вахта для отправки сообщения в РСР во Фритаун: Сандерс дрых без задних ног, о чем никто никогда не узнает. Меример отправит сообщение и сотрет все следы своего преступления! Не даром же он пять лет в институте учился!
Мерри лишь надеялся, что никто в Нерейде так и не узнает о его поступке. Зря. Зря надеялся.
— Ну, что попался в сети моей сестрички?
Рик Увинсон прятался от всех на скамейке просторной боковой террасы огромного ледяного дома Лаввальеров, где сейчас проходил торжественный банкет по поводу помолвки одного из братьев Констанции. Рядом с ним появилась Мэри Лаура, как всегда в потрепанных штанах и майке. Босяком и без бюстгальтера.
— А ты чего не на празднике и одета не для праздника? — лениво осведомился Рик.
— А я — чокнутый профессор, мне можно игнорировать любые семейные посиделки, даже желательно, — она уселась на перила веранды.
— Слушай, чокнутый профессор, а ты не знаешь, где у твоего папочки заныкана бутылочка чего горячительного? Я бы с удовольствием выпил чего-нибудь покрепче этого шампанского… Не люблю его, — Рик поморщился, демонстрируя высокий фужер с игристым напитком. Он развязал надоевший галстук-бабочку и спрятал оный в карман фрака или смокинга… В общем, он в тряпках не разбирался, а экипировала его к нынешнему мероприятию Анна. Как и всегда.
— Зачем тебе потрошить тайник моего папочки, если у меня есть бутылочка белого рома и лимонад? — хмыкнула Мэри.
— Я даже не надеялся на это чудо, — Рик подошел к профессору и оперся на перила. — Ты поделишься?
— Исключительно из жалости к дичи, в которую ты превратился для моих мамочки и сестрицы. Пойдем, полковник, так и быть предоставлю тебе политическое убежище, пока Конни не начала тебя искать с собаками, — Мэри спрыгнула с перил прямо на клумбу с хризантемами цвета фрез и направилась прочь с веранды.
— Куда идем-то? Где твой божественный клад? — Рик поспешил за ней, оставив следы на той же клумбе, разбитой у террасы.
— У меня в комнате, где же еще? — даже не обернулась Мэри. — Они тебя найдут в парке, в любой другой комнате дома, так что если хочешь спокойно выпить и отдохнуть — у меня тебя точно искать не будут, — она обогнула дом и уверенно направилась к огромному кипарису, росшему возле стены.
— Мэри, это ж неприлично: я в твоей спальне, да еще с бутылкой, — несколько замялся Рик. — Мне-то все равно, но тебе…