Безупречный враг. Дилогия
Шрифт:
— Ловкий способ лишить храм лучшего голоса, — сварливо пробормотал араави. — Скоро полночь, наши с вами соглядатаи и стражи, о жемчужный повелитель, уже, наверное, перезнакомились и вместе гадают, что тут творится и кто еще жив. Я оставлю Онэи, аоори с десятком стражей для ее охраны, а завтра пришлю двух сирен, опытных в деле боевого пения. Старичков, чтобы вы и их не взялись задаривать.
Газур охотно согласился, со вздохом забрался на свое ложе, принял подобающий случаю скучающе-безразличный вид. Правда, руку сирены так и не отпустил. Потянулся к витому шнуру, но не коснулся его, подчиняясь жесту араави.
— Еще один вопрос, — попросил Эраи. — Мне нет покоя много лет. Пока правил ваш отец,
— Вы вынуждаете меня говорить то, что я предпочел забыть с его смертью, — сухо отметил Яоол. — Да, мы с отцом были скорее врагами, чем родственниками. Он казнил мою мать, и этим все сказано. Он позволил своему мяснику Тоиру уродовать и убивать моих родных по линии матери, оставив меня совершенно одиноким. Что ж, теперь могу признать и последнее: я искал случай его уничтожить.
— Вы сами не верите в сказанное, — тихо молвила Онэи. — Вы бы не сделали этого. Я сирена, я слышу в вашем голосе отрицание.
— С тех пор прошло много лет, — задумчиво вымолвил газур, благодарно улыбнувшись Онэи. — Я успел оценить сполна ужас утраты семьи. Даже примирился с тем, что любил отца вопреки его чудовищному норову. Я отсылал вам предупреждения, их доставлял Соал. Позже он служил мне вовсе не тем, что приносил одежду, он набрал для дворца отличнейших пловцов… Но отказался доставить обманное послание, мы повздорили, я был близок к тому, чтобы казнить строптивого деда. Не смог… Послание доставил кто-то из тайной службы.
— Не стоит обременять душу сомнением по поводу прежних заблуждений и ошибок, — предложил араави. — Увы, мы и без того живем в страшное время. Я рад, что обрел понимание. И готов сказать вам то, что не раскрыл бы прежде, находя в вашей неосведомленности временную пользу для храма.
— Нам грозит не только война, — догадался газур.
— К сожалению, так. Когда моя дочь едва не погибла три года назад, я долго был и сам на грани жизни и смерти. От одного сезона дождей до второго посохом распоряжался втайне от всех мой хранитель Боу.
— Надежный человек, раз не употребил власть во благо себе одному, — отметил газур.
Араави согласно кивнул.
— Год спустя я почувствовал себя лучше и дал хранителю отдых, он был безмерно утомлен. Ваши заговоры, непрерывные стычки с людьми Гооза, моя болезнь… Не было времени создать свой дом.
— Я знаю, что младшей дочери вашего Боу исполнился год, — кивнул газур. — Хоть это мои вауры выведали. Отдых пошел хранителю на пользу… И храму тоже. Мне доложили: у девочки синие глаза сирина.
— Все так, — грустно согласился араави. — Полагаю, имело значение общение Боу с коралловым посохом. Ютэо младенец, однако она может позвать дельфинов, чтобы поиграть с ними. Слышит штормы. Но, увы… море ей не отвечает. Капля божья оросила душу малышки Ютэо, однако силы в той капле более нет. Я заподозрил неладное, мои люди попробовали выяснить подробности. Пока нет полной картины. Но есть подозрения, и они ужасны.
— Сиирэл отвернулась от нас, — вздрогнул газур.
— Похоже на то. Риоми — последний сирин, ее сила удивительна, мы совсем недавно смогли убедиться в этом. Но продолжения не будет. Теперь, повелитель, вы знаете действительно все.
— Что же нам делать?
— Для начала — искать древнейшие книги. Не могу поверить, что мы первыми задумались о подобном исходе. Мы уже стряхиваем пыль со свитков, есть некоторые успехи. Онэи знает и расскажет.
— Обязательно, — оживился Яоол, крепче сжимая запястье сирены. — Останется и расскажет. Библиотека дворца огромна, есть еще и закрытые залы,
Не дав никому возразить, газур дернул шнурок, вызывая слуг. Створки дверей распахнулись. Онэи с трудом сдержала смешок. Бордовые и синие одежды очень плотно перемешались, все стражи смотрели с одинаковым недоумением, шепот прервался на полуслове. Эраи с улыбкой припомнил, как его хранитель Боу познакомился с вауром тайной службы, весьма толковым таором из числа бедных и рьяных в работе, преданных повелителю без оглядки. Тот сам пришел в храм и с тоской изложил требования, больше похожие на просьбу. Газур за последний год по крайней мере дважды сбегал из собственного дворца, и оба раза охране не удавалось уследить за правителем. Знает ли об этом храм? Да, и стражи тайком сопровождали его жемчужное великолепие. Ваур тяжело вздохнул и вежливо попросил и впредь прилагать усердие в обеспечении безопасности драгоценного беглеца! Боу кивнул, вызвал одного из аоори, велел дать отчет о том, куда ходил газур, и в будущем приглядывать за ним с удвоенным старанием! Воин древней крови поклялся, приложив руку к груди. Когда «великолепие» в третий раз покинуло бордовые ковры, стражи дали знать людям ваура и за гуляющим по городу Яоолом следили вместе. Ночь и еще день газур бродил по порту, с интересом изучал рынок, приценялся к обедам и ночлегу в разных ориимах. А бордовые и синие сидели рядом, толкались за спиной, переодевшись торговцами, портовыми грузчиками, рыбаками. Перезнакомились они уже тогда и изменили мнение о «вражеской» тайной службе в лучшую сторону.
Но теперь, при таких-то больших людях, будут усердно делать вид, что незнакомы. Дрогнули, расступились, образуя коридор. Все по правилам: одна стена красная, вторая — синяя, никто ни с кем не общается.
Через соседнюю дверь беззвучно проникли в зал дворцовый распорядитель и вауры. Все церемонно склонились, внимая приказу газура:
— Владыку проводить, сирене приготовить покои, ее охрану разместить рядом, завтрашние планы полностью отменить. — Яоол перевел дух и закончил фразу: — И, само собой, передать во владение семьи означенной сирены остров Тиио со всеми постройками, пирсами и лодками.
Лицо распорядителя едва приметно дрогнуло, но выдержка не подвела. Вплоть до следующего распоряжения повелителя:
— Вауру тайной службы принять хранителя владыки и передать ему все запрошенные сведения.
Яоол сделал паузу, с живым интересом наблюдая за вауром. Цвет его лица, подобно коже спрута, изменился от золотисто-коричневого до синюшного и обратно. Распорядитель выдохнул, переварив неоспариваемый приказ, согнувший его, словно приступ желудочной боли. А затем ваур снова начал синеть и бледнеть, поскольку ему, оказывается, следовало еще и принять от хранителя сведения: его служба ничего толком не знает про северный берег, а знать надо.
— Мы довольны приемом, — звучно изрек финальную протокольную фразу газур и добавил: — Впредь наши пирсы открыты для лодок храма.
— Мы счастливы, что радость посетила правителя, — ритуально откликнулся араави. — Любые сведения, не подлежащие изложению вне стен храма, мы будем готовы сообщить жемчужному повелителю, стоит ему вступить во внутренний предел. Сирена Онэи проводит.
Теперь уже второй хранитель араави изменился в лице, радуя и газура, и его ваура тайной службы. Секретами делиться никто не любит. Пускать в свои владения того, кто и теперь возглавляет список целей наблюдения, вдвойне неприятно. Поди покажи его жемчужному великолепию записи, в которых он значится как «красноперка». Хранитель жалобно глядел вслед двинувшемуся в коридор владыке: неужели теперь начисто все переписывать? И первого хранителя Боу нет рядом, тот бы знал, как следует поступить.