Безвечность
Шрифт:
Они не знали, что их поколение, позже получившее название «поколение нулевых» было уникальным. Не догадывались, что спустя пару лет подростки не станут рисовать маркерами на кедах, на которых шнурки менялись чаще, чем себе мог вообразить нормальный человек. Вряд ли будущее поколение будет спорить, у кого оригинальней ник или интереснее написан статус в социальных сетях, ведь раньше это было в новинку. Раньше люди вели блоги, чтобы познакомиться в интернете с тем, кто разделит их взгляды, а не для заработка и пиара. Раньше девушки переписывали друг у друга стихи о любви, а сейчас на собственном примере показывают, как нужно себя вести, чтобы вскружить голову парню, желательно тому, у которого больше денег и связей, чем талантов и знаний. Раньше считалось нормой меняться друг с другом
В конце 2010 года, когда интерес к чёрно-розовой моде стал угасать, Еве уже было тридцать биологических лет, но её тело по-прежнему не менялось, поэтому ей пришлось солгать родителям, что ей предложили работу по специальности в другом городе с большей заработной платой, чем она имеет в Мираже. Она избавилась ото лжи, с которой ей приходилось жить, говоря матери и отцу, что ей рано думать о детях, что она хочет ещё несколько лет посвятить самосовершенствованию, и это беспокоило мистера и миссис Стюарт. Они потеряли надежду, что их дочь обретёт новую любовь, ведь ни продолжительные ухаживания Тони, ни забота Люка не воспринимались ею всерьёз. Оба так и остались лишь друзьями. Родители беспокоились и о том, что дочь плохо питается, но это было Еве на руку. Она ссылалась на строгую диету для поддержания стройности фигуры и упругости кожи, ведь всерьёз начинать следить за собой нужно уже после двадцати лет.
Ева с тяжёлым грузом на сердце уехала в чужой город, ставший первым в её коллекции, но она сделала этот выбор не только из-за стыда перед родителями и нежеланием рассказывать им правду, а в большей степени из-за того, что узнала о смерти подруги, которая неожиданно для всех покончила с собой. Бони оставила предсмертные записки для отца, Люка и Евы. Их она считала самыми близкими людьми, тем не менее не подумала о том, какую боль им причинит своим уходом. Ева не знала, что Бони написала в других записках, но смысл своей она долго не могла разгадать. Краткость письма удивила её не меньше, чем самоубийство.
Кукольный мир. Однажды проснулась, а вокруг никого, Лишь голые стены и твой гардероб. Платья и туфли не влезают в него, Лучше бы к сердцу было много дорог… Макияж первым делом наносишь с утра, Рисуешь улыбку, а в душе пустота. По чужой самооценке — серьёзный удар, Орудие смерти — твоя красота. Мечтаешь жить в замке с принцем своим, Хочешь с ним вместе путь длинный пройти, Но сперва сними маску и любовь оживи… Мало быть куклой, чтобы счастье найти!Бони оставила подруге стихотворение, написанное аккуратным подчерком, как будто она готовилась к смерти заранее. Ева была уверена в том, что девушка сама его написала, хоть и раньше не проявляла поэтических способностей. Она часто перечитывала стихотворение, пытаясь найти в нём скрытую причину суицида подруги. Причину девушка так и не нашла, потому что в романтических строках её быть не могло, зато вспомнила, что Бони изредка говорила о различных способах суицида.
— С крыши прыгают только отчаянные самоубийцы, пытаясь в
— Бросаться под машину — эгоистично. Невиновный водитель попадёт за решётку из-за чужой мёртвой задницы, в прошлом жаждущей приключений. — Бони всегда была рассудительной, и друзьям казалось, что она по заслугам осуждает самоубийц.
— Пуля в висок — мгновенная смерть и грязная работа для патологоанатома. — Бони пожалела без того расшатанные нервы врачей и заодно не стала портить свой внешний вид, поэтому выбрала способ, о котором никогда не говорила. Она умерла от передозировки таблеток.
Люк воспринял поступок сестры как удар в спину. Он стал винить себя, что не смог её уберечь, думал, что не уследил, не остановил и недостаточно хорошо её знал. Ева узнала в нём себя, но друг и слышать не хотел о том, что его понимают и разделяют боль утраты. Последний раз она видела Люка на похоронах Бони, после чего уехала из Миража и больше никогда не предпринимала попыток наладить с парнем общение. Он так и не понял, что смерть Бони послужила ударом не только для него, но и для Евы. Не каждый день теряешь близких, с которыми делил всё свободное время, и которых посвящал в свои мечты. Возможно, поэтому Ева на протяжении многих лет не заводила друзей. Она знала, что рано или поздно смерть заберёт у неё человека, о котором заботилась. Позже родители стали тому доказательством.
За несколько лет активного существования субкультуры были зарегистрированы случаи самоубийства, но Ева тешила себя мыслью, что Бони руководствовалась не канонами моды, а здравым смыслом, если вообще в подобной ситуации он имеет место быть. Ева приняла выбор подруги, но, уехав из родного города, сменила причёску, вернув волосам натуральный цвет, и спрятала всю накопившуюся одежду в далёкий ящик, потому что каждая вещь напоминала ей о прошлом. Она оставила только чёрный кожаный ремень с металлическими вставками в форме сердец, который подарила ей Бони. Еве казалось, что он приносит удачу, несмотря на тоску, навеиваемую им.
В новом городе Ева, проходя мимо скейт-парка, больше не чувствовала родства с присутствующими там людьми. В первую очередь не из-за того, что они были ей чужими, а из-за того, что они были представителями второй волны, видоизменившей первоначальную идею субкультуры, которая однажды перевернула жизни многих молодых сердец. У молодёжи того времени была своя философия, которая отчасти заключалась в создании привлекающей внимание внешности. Длинная чёлка, чёрный цвет волос, густо подведённые глаза были способом не только самовыражения, но и поиска единомышленников. Настроение человека определяло музыку, которую он сегодня будет слушать, и преобладающий цвет одежды. Днём парни и девушки с ранимой душой радовались каждой мелочи, а вечером ненавидели весь мир и пытались уйти от печальной реальности. Когда грани восприятия стирались, возникало желание плакать, кричать и смеяться одновременно…
Каждое поколение оставляет после себя след в истории и искусстве, но ещё никогда этот след не был таким ярким, глубоким и впечатляющим. Кто-то считал это явление моральным разложением молодёжи, кто-то — временной забавой и поводом для ссор с родителями, кто-то — вызовом системе, но никто не оставался равнодушным. То время стало целой эпохой, и Ева была частью горечи, безумства и поисков себя. Спустя пару лет общество потеряло интерес к самой эмоциональной субкультуре. Первые представители выросли, хоть и клялись навсегда остаться детьми, и слились с ненавистной толпой, но внутри остались прежними. В узких кругах они пытаются воссоздать атмосферу прошлого, слушая старые песни, устраивая акустические концерты и пересматривая фотографии, но прекрасно понимают, что те годы неповторимы. Единственное, что им осталось, — вспоминать и рассказывать младшему поколению свою сумасшедшую историю, чтобы субкультура нача ла двухтысячных каждый раз возрождалась из горстки пепла сожжённых дневников, чтобы из моды переросла в нечто большее.