Безвинная
Шрифт:
— Сюда! — взметнулась рука над одним из столов. Там среди мужчин сидели мадам Лефу и Флут — как заметила с чувством невыразимого облегчения Алексия, тоже в халатах. Ей доводилось видеть дворецкого только в приличествующей его положению одежде; теперь, облаченный бог весть во что, бедняга казался сконфуженным больше, чем она сама.
Алексия подошла к ним.
Мадам Лефу, судя по ее виду, чувствовала себя в халате довольно непринужденно, хотя и выглядела непривычно женственно. Лишившись неизменных цилиндра и костюма джентльмена, она стала как-то мягче и красивее. Алексии это понравилось.
Флут
— Вижу, вашу одежду тоже похитили, — тихо, чтобы не мешать чтению Библии, заметила мадам Лефу. При виде домашнего наряда Алексии глаза у нее блеснули явно одобрительно.
— Вы же видели подол моего платья — грязь, кислота, собачьи слюни… Я не могу их винить. Так значит, это и есть знаменитые тамплиеры? Что ж, Флут, я понимаю, почему они вам не по душе. Очень опасные немые похитители одежды. Безжалостно обрекающие путников на целую ночь спокойного сна, — Алексия говорила по-английски, но не сомневалась, что по крайней мере некоторые из сидящих вокруг мужчин вполне могут понимать язык, а возможно, и говорить на нем — если они вообще когда-нибудь говорят.
Мадам Лефу хотела подвинуться, чтобы усадить Алексию, но Флут твердо сказал:
— Мадам, вам лучше сесть рядом со мной.
Алексия хотела было так и сделать, но обнаружила, что ее присутствие по-прежнему игнорируют — настолько, что никто и не подумал освободить ей место на длинной скамейке.
Флут разрешил это затруднение: с силой пихнул в бок соседа, и тому пришлось подвинуться.
Алексия втиснулась на освободившееся место, мысленно сетуя на тесноту, но тут джентльмену рядом потребовалось срочно отлучиться. И незаметно, словно само по себе, пространство вокруг нее стремительно опустело, и рядом не осталось никого, кроме Флута и мадам Лефу. Странно.
Никто не принес ей тарелки и вообще ничего подходящего, чтобы положить еду, которую передавали вдоль столов.
Флут, уже покончивший с завтраком, робко протянул ей свою грязную плоскую миску:
— Прошу прощения, мадам, но ничего лучше вы не найдете.
Алексия изогнула брови, но миску взяла. Как странно! Неужели все итальянцы такие невоспитанные?
Мадам Лефу подала Алексии блюдо с ломтиками дыни.
— Три ночи спокойного сна. Вот сколько вы проспали.
— Что?!
Флут перехватил дыню, когда Алексия хотела положить ее себе сама:
— Позвольте мне, мадам.
— Ну что вы, Флут! Благодарю, но в этом нет необходимости.
— Есть, мадам, — после чего бывший дворецкий принялся подавать ей все, к чему она проявляла интерес. Словно не хотел, чтобы она прикасалась здесь к чему бы то ни было. Как-то необычно даже для Флута.
Мадам Лефу продолжала:
— Не спрашивайте меня, что нам вкололи. Полагаю, какой-то концентрированный опиат. Но мы все проспали трое суток подряд.
— Ах вот почему я настолько голодна!
Все это было довольно тревожно. Алексия вновь взглянула на молчаливых, до зубов вооруженных мужчин, заполнивших двор. Потом пожала плечами. Сначала нужно насытиться, а зловещие итальянцы могут подождать! И Алексия налегла на еду. Она оказалась простой, но вкусной, хотя мяса не было совсем. Помимо дыни подавали ломти хрустящего солоноватого хлеба,
Алексия неуверенно сделала глоток и ощутила горькое разочарование. Удивительно мерзкая на вкус смесь хинина и жженых листьев одуванчика!
— Это, я полагаю, и есть пресловутый кофе?
Мадам Лефу кивнула, плеснула немного себе, а затем щедро разбавила медом и молоком. Алексия, однако, была уверена, что против такого гадкого вкуса и мед из целого улья бессилен. Подумать только, что кто-то предпочитает это чаю!
Зазвенел колокол, большинство мужчин ушли, шаркая ногами, и появилась новая толпа. Эти были одеты попроще и не столь изящны в движениях, но ели тоже в полной тишине, под звук чтения Библии. И тоже были сплошь увешаны оружием. Алексия с досадой отметила, что перед ними поставили чистую посуду. Но слуги, подносящие тарелки с едой и кофе, игнорировали Алексию не менее старательно, чем едоки-мужчины. Она начинала чувствовать себя невидимкой, отчего становилось неуютно. Незаметно склонила голову к плечу и принюхалась. Может, от нее воняет чем-нибудь?
Сидеть сложа руки (хотя, в сущности, именно в такой позе она сейчас и пребывала) леди Маккон не любила и тут же решила проверить свою теорию: придвинулась по скамейке к ближайшему соседу-итальянцу и простерла руку в его сторону, делая вид, что тянется за хлебом. В мгновение ока мужчина вскочил со скамейки и попятился, по-прежнему не глядя ей в лицо, лишь искоса, осторожно наблюдал за ее движениями краем глаза. Выходит, эти люди не просто игнорируют ее, а всеми силами избегают.
— Флут, что происходит? Они думают, я заразная? Может, нужно как-то их убедить, что этот нос у меня от рождения?
Флут нахмурился.
— Тамплиеры, — он перехватил еще одно блюдо, которое едва не пронесли мимо Алексии, и предложил ей приготовленные на пару овощи.
Мадам Лефу нахмурилась.
— Никогда не думала, что их отношение к бездушным доходит до таких крайностей. Это странно, но принимая во внимание их верования… — она умолкла, задумчиво глядя на Алексию.
— Что? Что я им сделала?
— Очевидно, что-то в высшей степени оскорбительное.
Флут фыркнул — совсем непохоже на себя.
— Родилась на свет.
Наконец Алексия решила последовать примеру тамплиеров: тоже перестала обращать на них внимание и продолжила с аппетитом поглощать свой завтрак. С «маленьким неудобством», кажется, удалось договориться. Теперь оно позволяло ей есть по утрам. В свою очередь и Алексия начинала думать о маленьком существе если не с любовью, то по крайней мере без враждебности.
При новом звуке колокола все мужчины встали и, не прощаясь, начали расходиться по своим делам. Даже тот, что читал Библию, ушел. Алексия, Флут и мадам Лефу остались одни в просторном дворе. Хотя Алексия и успела закончить трапезу, когда слуги еще продолжали убирать посуду, ее грязную — теперь уже дважды грязную — миску никто и не подумал унести. В недоумении Алексия взяла было свою посуду сама, намереваясь доставить ее на кухню, но Флут покачал головой.