Безвинная
Шрифт:
Профессор Лайалл закрыл дверь и вернулся к своему подопечному. Хотел было сунуть руку в жилетный карман за своим верным носовым платком, но вспомнил, что на нем только пальто, которое он накинул на берегу, — наряд совсем неподходящий для гостей! Морщась от досады на собственную оплошность, бета схватил одну из пастельных декоративных подушечек и сунул ее в пасть новоиспеченному оборотню: тому будет что кусать, а заодно и приглушит его поскуливания. Затем Лайалл наклонился и прижал своим телом к кушетке дрожащее тело Биффи, ласково обнимая
Вошел Танстелл.
— Черт побери, профессор, что происходит?
— Боюсь, слишком много всего, чтобы так сразу объяснить. Надеюсь, это подождет пока? У меня на руках новообращенный щенок, и я должен управляться с ним без альфы. У вас в доме найдется сырое мясо?
— Жена заказала стейк, только вчера принесли.
Танстелл вышел, не дожидаясь уговоров.
Лайалл улыбнулся. Рыжеволосый актер с легкостью вошел в прежнюю роль клавигера и готов был без лишних слов делать для оборотней все необходимое.
Шоколадный мех Биффи начал таять и вскоре остался только на макушке. Открылась голая кожа, бледная, как у всех бессмертных. Глаза постепенно теряли желтизну и снова становились голубыми. Сжимая в объятиях корчащееся тело юноши, Лайалл чувствовал и слышал, как ломаются и вновь срастаются кости. Процесс был долгий и мучительный. Пока Биффи хотя бы отчасти овладеет этим искусством, пройдет не один десяток лет. Быстрота и плавность превращения свидетельствовали о возрасте оборотня и его положении в стае.
Лайалл все еще обнимал бывшего трутня, когда Танстелл вернулся с большим сырым бифштексом и стал суетиться, с переменным успехом пытаясь чем-то помочь. Наконец вместо волка у беты в руках оказался просто голый, дрожащий и несчастный Биффи.
— Что? Где?.. — он слабо попытался высвободиться. Нос у него задергался, словно он хотел чихнуть. — Что происходит?
Профессор Лайалл разжал объятия и, присев на корточки возле дивана, пока появившийся с одеялом и с озабоченным выражением лица Танстелл не успел укрыть молодого человека, с удовлетворением отметил, что смертельная рана на его животе зажила без следа — и впрямь со сверхъестественной быстротой.
— Кто вы? — Биффи поднял мутные глаза на ярко-рыжие волосы Танстелла.
— Я Танстелл. Бывший клавигер лорда Маккона. А теперь, собственно, простой актер.
— Он хозяин дома и наш друг. Здесь мы можем пересидеть день в безопасности, — негромко, спокойно проговорил профессор Лайалл, укутывая одеялом все еще дрожащего Биффи.
— А нам это нужно? Я имею в виду безопасность.
— Что вы помните? — Лайалл материнским жестом заправил за ухо парню прядь каштановых волос. После всех трансформаций, несмотря на наготу и щетину, молодой человек по-прежнему выглядел истинным денди. Странное будет явление в суровой, по-солдатски
Биффи резко вздрогнул, и глаза у него наполнились страхом.
— Мандат на уничтожение! Я узнал, что… Боже мой, я же должен был доложить! Я пропустил встречу с милордом.
Он рванулся, словно хотел встать.
Лайалл без труда удержал его.
Биффи в отчаянии взглянул ему в лицо.
— Вы не понимаете… он снимется с места, если я не приду. Он знал, что я следил за кормчим. Как они меня поймали? Я такой идиот. Мог бы быть поосторожнее. Словом, он… — Биффи умолк. — Долго я там просидел?
Лайалл вздохнул.
— Он уже снялся.
— О нет! — лицо у Биффи вытянулось. — Столько работы, столько агентов, сорванных со своих мест. Годы уйдут, чтобы снова их внедрить. Он будет мной очень недоволен.
Лайалл продолжил расспросы, отчасти пытаясь отвлечь бывшего трутня:
— Так что же вы помните?
— Помню, как оказался в ловушке под Темзой и думал, что мне никогда оттуда не выбраться, — Биффи провел ладонью по лицу. — И что мне очень не хватало бритвы. Потом помню, как хлынула вода и как я очнулся в темноте от криков и выстрелов. А потом помню, что было очень больно.
— Вы умирали, — Лайалл помолчал, подбирая нужные слова. Вот ведь — прожил на свете не одну сотню лет, а все равно не в состоянии объяснить этому мальчику, почему его пришлось трансформировать против его воли.
— В самом деле? Ну что ж, тогда хорошо, что обошлось. Милорд никогда не простил бы мне, если бы я взял и умер, даже разрешения не спросив, — Биффи вдруг отвлекся и стал жадно втягивать носом воздух. — Пахнет чем-то изумительным.
Профессор Лайалл указал ему на стоящую рядом тарелку с сырым стейком.
Биффи наклонил голову, посмотрел и вновь в замешательстве оглянулся на Лайалла.
— Но он не зажарен. Почему же так вкусно пахнет?
Лайалл откашлялся. Ему, как бете, никогда не приходилось брать на себя подобную задачу. Это обязанности альфы — приучать юных оборотней к новой жизни, наставлять, помогать, воспитывать, быть рядом, быть сильным. Но лорд Маккон сейчас на всех парах мчался к Дувру, и Лайаллу приходилось разгребать эту кучу без него.
— Вы помните мои последние слова? Что вы умирали. Ну, словом… в известном смысле без этого не обошлось.
И Лайалл увидел, как растерянность и замешательство в красивых голубых глазах сменились ужасной догадкой. Это было одно из самых печальных зрелищ, какие ему случалось наблюдать за всю свою долгую жизнь.
Не зная, что еще тут можно сделать, Лайалл протянул Биффи тарелку с сырым стейком.
Молодой денди, не в силах удержаться, вгрызся в мясо зубами и стал глотать — не без изящества, но очень быстро.
Щадя его самолюбие, профессор Лайалл с Танстеллом сделали вид, будто не замечают, что он плачет. Биффи жевал, глотал, снова жевал и всхлипывал, и слезы текли по носу прямо на стейк.