Безвыходное пособие для демиурга
Шрифт:
Еще не коснувшись книги, я ощутил, как меня тут же выбросило в магический сумрак. И снова талисман обжег грудь.
«Стихии требуют жертвы!» – голос, раздавшийся в моей голове, был сух и деловит. Но меня вдруг охватила такая тоска, такое безысходное отчаяние, что я не захотел слушать дальше. Боль в затылке полыхнула пламенем. Я закричал и, обхватив голову руками, упал на пол.
Время остановилось. Мир в напряжении замер. Я оказался внутри пустоты, по ту сторону сознания.
– Эллои, Эллои! Ламма Савахвани?! – я не заметил,
Я даже не понял, откуда, из каких глубин памяти всплыл этот надрывный крик.
И сумрак дрогнул.
За окном раздался пронзительный и долгий визг тормозов. Я уже знал, что это такое.
Носом и ртом у меня пошла кровь, я поднялся на ноги. Зато голова больше не болела.
Это вторая авария за сегодняшний день!
За окном кричали.
Я умылся. Переодел рубашку, вышел на улицу.
Возле моего дома уже собралась внушительная толпа. Движение транспорта застопорилось. Дорогу перекрывала развернувшаяся боком «Хонда». Дверца водителя была помята, а сам человек опустил голову на руль и тяжело дышал.
В нескольких метрах от машины лежала женщина. Вместо лица у нее было сплошное кровавое месиво. Седые пряди волос темнели, пропитываясь кровью. Одной ноги у женщины не было, ее оторвало и отшвырнуло в другую сторону.
Меня замутило. Я шагнул назад.
– Что? Что там? – тут же спросила меня пятнадцатилетняя девчушка.
– Насмерть. – ответил я.
– Пойдем, Лязат! Нечего нам здесь делать. – девчушку увлекал от места трагедии долговязый парень с едва пробившимися усиками.
«Жертва! – ухнуло у меня в голове. – Стихии требуют крови! Они получили, что хотели».
И, как озарение: им нужна Лязат. Видимо, девственница. Я ведь слышал уже сегодня это имя. Да, ничего в жизни не происходит просто так. Все события нанизаны как бусинки на шелковую нить истории. Одно непременно следует за другим, одно влечет другое. Всегда.
Лязат?
Я посмотрел вслед удаляющейся девушке. Черная копна волос, просвечивающие бриджи, облегающая кофточка. Самая обычная, чуточку модная девочка.
Раздался вой сирены. Это к месту происшествия несся полицейский патруль.
Я поспешно ретировался. Мне вовсе не улыбалось нарваться на неприятности.
Я вернулся домой.
Едва захлопнулась дверь, как я снова оказался в сумраке. Ах, да, я же забыл захлопнуть «Некрономикон»!
«Стихии требуют жертвы!»
Я не стану убивать ребенка!!!
Талисман вновь напомнил о себе. Я вскрикнул, сорвал с шеи серебряный медальон и судорожно сжал его в руке.
Мне показалось, что ладонь зашипела и обуглилась. Я удивленно разжал пальцы.
Талисман светился так, точно его раскалили в кузне.
Секунда – и край медальона дрогнул, точно капля ртути. Литые руны заклинаний оплавились прямо на глазах, изображение магических печатей перекорежило, даже сам ободок медальона слегка приплюснуло.
Я смотрел на это и не мог поверить глазам.
«Жертва принята». – глухо сказали стены.
Я засмеялся и отшвырнул бесформенный кусок серебра.
И это всё? От меня ждали, чтобы я стал читать магическую книгу в сумраке без защиты? И это – жертва, которую требуют Стихии? А я-то уж вообразил себе бог весть что! Да ведь «Некрономикон» сам укроет меня от опасности, ему нужен хранитель, а не труп.
На этом мысли застопорились.
И я вдруг понял всё.
Никто не будет править миром через этот проклятый фолиант! Никто и никогда. Эта дьявольская книга всегда будет одерживать верх над рассудком живых! Книги мертвых должны принадлежать загробному миру. И пусть мертвецы сами хоронят своих мертвецов!
Я кинулся к столу. Еще можно закрыть дипломат. Еще можно что-то исправить.
Но теперь я не смог сделать и шага. Сумрак плотным туманом колыхнулся мне навстречу. Я видел, как одна за другой взрывались и стекали зелеными потоками мои защитные пентаграммы и кельтские кресты.
Мой круг, обновленный накануне мелом по полу и киноварью по стенам, расплывался, он таял, точно сосульки под жарким июльским солнцем.
И тут же в моем перстне раскололся и посыпался мелким порошком черный агат, камень моей власти над темными духами.
В этот же миг лопнули стекла окон. И даже овальное зеркало, висевшее в прихожей, дало трещину по всей длине.
Да, я всё понял. Но было уже поздно.
«Некрономикон» не мог завладеть моей душой, пока меня защищал талисман. А книге нужен новый и преданный слуга. Во всем этом я не учел только одного: хранитель книге требовался мертвым.
Я мог бы и догадаться, что воскресшие никогда не пойдут за тем, кто сам не прошел через ворота смерти, кто не испытал ужас отчаяния, кто не захлебывался в агонии последней молитвой. Средневековые глупцы считали, что поднимать солдат из могил – дело живых. Они ошиблись.
«Некрономикон» хранят мертвые, вечные скитальцы. Такими они становятся, когда дьявольская книга принимает жертву очередного безумца.
Но проходит время и среди людей находится новый одержимый, и все повторяется вновь.
Бывшие хранители не гибнут, не рассыпаются в прах, они привязываются к месту своего обретения «Некрономикона», они бродят потом неугомонными призраками. И их вечно терзает зависть к предшественникам.
Безусловно, они знают о существовании друг друга, но общая страсть не дает им объединиться: они ненавидят каждого, кто посмел прикоснуться к их святыне, но они считают, что однажды «Некрономикон» найдет того, кому покорится уже сам. Они верят, что за их муки воздастся, они призывают этого мессию, и панически боятся его прихода, ведь с гибелью «Некрономикона» исчезнет и смысл их собственного существования!