Безымянная империя. Дилогия

Каменистый Артем

* * *

Тим, сидя в тени от палатки, полировал меч суконкой, выпрошенной Апом у Фола. Рядом, прислонившись к стенке палатки, стояло копье – его он уже немного подточил, придав более-менее боевой вид. С луком и вовсе не пытался возиться: без тетивы и стрел он бесполезен. Но отказываться от него тоже не стал – когда еще выпадет шанс подержать в руках легендарное оружие загадочных зайцев?

Тиму было скучно. Не так он представлял себе армию материковых стран. Больше похоже на шайку разбойников, напавшую тогда на становище вместе с железной машиной. Да и слова Фола наводили на размышления. Выходит, в армии воюет лишь малая часть, а остальные

должны обеспечивать охрану тылов? А если придется идти далеко в глубь вражеской земли? Нерегулярщиков не хватит, чтобы удерживать все, – они сумеют лишь охранять узкую полосу, по которой идет снабжение армии. Легионы воинов удаляются, полоса эта становится все тоньше и тоньше, превращается в ниточку, рвется, и…

В чем сила такой стратегии? Армия остается независимой от внешних условий. Ее всегда обеспечат едой, водой и фуражом, тыл у нее крепкий и лояльный. В случае осады крепостей она может стоять очень долго, так как не зависит от быстро истощаемых ресурсов округи. В чем слабость? Маневренность ограничена из-за постоянной оглядки на тылы и ожидания подтягивающихся обозов. Глубина ударов тоже ограничена – может не хватить вспомогательных войск, чтобы обеспечить линию снабжения.

А как у степняков? Да пока никак – таких войн они еще не вели. Но накх без всякого обоза может продержаться неделю или больше на запасах седельных сумок. Главное – напоить и накормить коня. А уж скорость переходов в сравнении с армией Ании будет немыслимая. Орда кочевников способна автономно пронестись по стране, не заботясь о тылах. Если находить себе провиант на вражеской территории, то можно месяцами воевать, не отягощая себя обозами. Правда, без обоза не взять крепость и не утащить громоздкую добычу… Да и что делать с ранеными? А если попадется местность без богатых пастбищ? Видимо, Тим увлекся – глупые ошибки в рассуждениях стал допускать.

Эль не возвращалась – Фол увел ее посмотреть больных воинов. Ап с ходу нашел общий язык с пятеркой солдат, что валялись под навесом, и сейчас сидел среди них, играя в кости. Впрочем, уже не играл – им надоело то, что здоровяк постоянно выигрывает. Тим не мог вот так, с ходу, запросто начать общаться с совершенно чуждыми ему людьми и отсиживался в сторонке. Но следил за ними внимательно: с этими вояками ему придется провести немало времени – надо знать о них все.

Глипи – низенький крепыш с бегающими глазами. Не доверял Тим людям с такими глазами – вороватые они, как правило. Свернутый нос и расплющенные костяшки кулаков выдавали в Глипи заядлого драчуна. Проигрыши в кости приводили его чуть ли не в бешенство, но ругать Апа он остерегался, хотя видно было, что ему этого очень хотелось. Одет скромно, но не в рванье – штаны из потертой кожи, крепкая куртка с широким воротом, аккуратная шапочка из овчины. Помимо неказистого копья и топора на поясе держит огромный нож. Вряд ли Фол такой выдал – из своих запасов ножичек, не иначе.

Отонио – толст до безобразия, но при этом резок в движениях и подвижен. Из тех редких силачей, что лишь издали могут показаться расплывшимися от жира увальнями. Лицо будто у откормленной свиньи украл, и вечная улыбка идиота его ничуть не облагораживает. Одет в сомнительную рвань, из оружия – булава и копье, выданные Фолом. Непонятно, зачем интендант вообще его взял. Оценил скрытую силу?

Маста и Торк – два близнеца. При знакомстве сказали, что пришли в столицу из горной деревеньки, но на кретинов совсем не похожи. Одежда крепкая, домотканая, явно крестьянская, но при этом у одного кожаная кираса, хоть и ветхая, но выглядит серьезно, а на втором – бронзовый шлем. Амуницию Фол не выдавал – ребята свою принесли. Правда, оружие явно выделено интендантом – те же иззубренные топоры и копья.

Последний солдат за все время ни слова не сказал. И в кости не играл. И вообще внимания ни на кого не обращал. Глипи, когда все знакомились, представил его странно – Рубака. Вряд ли имя – явное прозвище. Причем прозвище ему очень даже подходило – чем-то он внешне на топор походил. А еще все это время он занимался одним и тем же – без устали полировал свою широкую секиру. Топор этот явно выдан не Фолом – отличное стальное изделие на окованной железом рукояти. Ни малейших украшений, но даже Тим, не слишком знакомый с этим видом оружия, не мог не оценить его совершенства.

Секире Апа до него очень далеко.

Из разговоров солдат Тим знал, что где-то в лагере бродит еще один боец их группы, по прозвищу Унылый. Тим его не видел, но, по ассоциации с Рубакой, догадывался, что это за человек. Еще у палатки командира иногда маячил денщик Пагс. Но он держался заносчиво, с солдатами-нерегулярщиками общаться не стремился и всем своим видом демонстрировал превосходство над ними.

Не выдержав, Тим подсел поближе к Рубаке. Занимаются они одним и тем же делом, так почему бы не заниматься этим вместе? Может, хоть поболтать получится, коротая время за полировкой оружия.

Рубака на маневр Тима не отреагировал. Он вообще ничего не замечал, кроме своей секиры. Такое впечатление, что собрался ее полировать до тех пор, пока не сточит до состояния бумажного листа. В планы Тима это не входило, и он попытался инициировать беседу:

– Я вижу, ты в топорах разбираешься?

Ответом ему было молчание – будто стену спросил. Но Тим не сдавался:

– А я в этом оружии ничего не понимаю. Я из Эгоны, мы там сражаемся копьями, пиками и мечами, ну и еще по мелочам разным. Луки, само собой. Топоры не используем. Хотя у южан вроде бы топорщики есть. Но я с ними не сталкивался. Вот ты в этом деле все знаешь, может, подскажешь, что мне делать в бою против парня вроде тебя, который умеет обращаться с секирой?

Рубака нехотя, цедя каждое слово, ответил:

– Успеть помолиться перед смертью своим богам. Если их немного, то есть шанс успеть.

– Ты считаешь, что я не смогу победить?

– А ты чувствуешь свой меч?

– Не понял?

Рубака, мгновенно оживившись, пояснил:

– Посмотри на мое оружие. Это не просто дерево и металл – это продолжение моей руки. Смотри на изгиб рукояти. Вот я берусь за середину, чуть поворачиваю кисть, разжимаю пальцы – и все, секира сама прыгает мне в ладонь и тянет меня за собой, пытаясь ударить. Это не я бью – она бьет. Я просто не мешаю ей рубить. Видишь, как легко она совершает оборот? Полированное лезвие отбрасывает солнечные зайчики, ослепляя врагов. Даже без замаха она способна пробить крепкую кирасу или вдавить глубоко в мясо отличную кольчугу. А если я позволю ей ударить с размахом, она может расколоть щит. Крепкий шлем удар отразит, и лезвие соскользнет вбок, снеся по пути руку вместе с плечом. Жалкие мечи или сабли бессильны перед окованной железом рукоятью. Я даже не почувствую силы их ударов – секира их вбирает в себя. А вот принять на тонкий клинок ее удар – это страшно: сталь меча может не выдержать, или руки меченосца разожмутся, и он заорет от обжигающей боли, иссушившей кожу на ладонях. И последнее, что он услышит, – свист рассекаемого воздуха. Эта песня моего топора уже немало народу проводила в загробные миры, и он готов петь ее неустанно. А можешь ли ты сказать такое о своем мече?

Тим, затрудняясь с ответом, покачал головой.

– Если тебе попадется парень вроде меня, сразу начинай молиться – иначе не успеешь.

После такого монолога Тиму перехотелось общаться с Рубакой. И вообще он стал относиться к нему с некоторой опаской. Неизвестно, чего можно ожидать от человека, полностью свихнувшегося на теме топоров.

Глипи, не упустивший ни одного слова из монолога Рубаки, с ухмылкой добавил:

– В третьей роте есть парень по прозвищу Топор. Мне кажется, он брат-близнец Рубаки. Полностью глухонемой человек, покуда речь о топорах не зайдет.

Тима известие о наличии в отряде сразу двух сумасшедших топорщиков не слишком обрадовало. Красочный монолог Рубаки его впечатлил – он стал продумывать варианты способов борьбы против таких бойцов. Хотя какие тут способы – лука нет, доспехов тоже нет. Если противник будет в броне, надо просто убегать. Если без брони… Секира – штука тяжелая, и инерция у нее значительная. Можно сыграть на скорости меча, главное – не подставиться под сокрушающий рубящий удар. Тут верная смерть или, если сумеешь отбить, на землю рухнешь от такого толчка. Плохо, что секира еще и длиннее намного – на дистанции не сыграешь. Не будь этот Рубака таким странным, можно было бы попробовать с ним провести несколько учебных боев, чтобы на практике прочувствовать, каково это. Но с этим не стоит – может запросто позабыть, что бой учебный, а Тим не горит желанием потерять пару конечностей.