Безымянная империя. Дилогия
Шрифт:
Тим ушам своим не поверил. Он понимал, что команда «Афилиотиса» не слишком хороша, но чтобы до такой степени… Капитан приказывал покинуть корабль, оставляя на смерть целый полк с тремя приданными ротами нерегулярщиков. Около семисот человек и почти полтора десятка лошадей… Да в своем ли он уме?
Тим понимал – спорить нельзя. Сейчас ему повезло, что непротрезвевший капитан до сих пор не понял, что на палубе посторонний. Но если поймет, то точно не позволит ему спуститься к солдатам – шлюпка одна и может вместить лишь команду. До берега здесь пара миль – даже хорошему пловцу нелегко добраться, а если здесь неблагоприятное течение, то и
Сделав вид, что все идет, как и должно идти, Тим отошел в сторонку, скрылся за надстройку, быстро ее обежал, нырнул в люк, скатился в кладовую, приземлившись прямиком на ноги Глипи. Тот, вскрикнув от боли и неожиданности, высказал ряд критических замечаний в адрес сумасшедшего степняка и его предков, но Тим не обратил на это внимания:
– Ребята! Подъем! На нас напали корабли хабрийцев – разве не слышали грохот?! Хотя тут мало что услышишь!.. Быстрее хватайте оружие – команда собирается удрать на шлюпке, бросив корабль! Мы утонем, если их не остановим!
Товарищи не стали высмеивать Тима – эти простые люди не верили в то, что он способен так жестоко пошутить. А раз не шутит, значит, правда. Без лишних расспросов похватав оружие, все кинулись вверх, едва не образовав у лестницы пробку из своих тел. На ходу Фол уточнил:
– У матросов есть оружие?
– Только ножи.
– Это хорошо! Эй, Ап и Рубака, вы сможете пробить днище шлюпки быстренько?! Хотя что я спрашиваю! Выскакивайте и сразу рубите! Шлюпку рубите, а не людей: команда нам еще пригодится!
Солдаты выскочили на палубу очень вовремя – пара матросов уже крутила лебедки, собираясь спустить шлюпку на воду, рядом переминались капитан с помощником и боцманом, а остальные спешили к ним. Ап с Рубакой, выполняя приказ интенданта, подскочили к зависшей шлюпке и от души заработали топорами.
Сам Фол, на ходу вытащив свой короткий меч, без замаха вонзил его в бок одного из матросов на лебедке, повернул в ране, вытащил жестоко, с расчетливой оттяжкой. Кровь направленным фонтаном брызнула на палубу, испачкав ноги капитану. Тот, ошеломленный такими неприятными новостями, визгливо вскрикнул:
– Вы что делаете?!
Фол, молниеносно приставив к его горлу окровавленный меч, ответил нехорошо:
– Препятствуем вашему дезертирству.
– К-к-к-к-какому д-д-д-ддезертирству?
– Парень, на твоей посудине – десант, и ты выполняешь военный приказ. Попытка бегства из действующей армии называется дезертирством. Эй, вы! Всем стоять! Кто шевельнется без приказа, вырежу печень через глотку! Шутить с солдатами решили? Что побледнели? Думаете, раз я вашего прирезал, то я злой? Да я тут сама доброта – любезно показал вам кровь, чтобы вы, крысы морские, почувствовали, каково это. А вот этот парень, Тимур, что стоит тут с добрыми глазами недельного теленка, – так его пугать кровью не надо: он на ней вырос, вместо молока. Я только подмигну, и он один вам башки снесет своим косым мечом. Осознали? Вижу, что осознали. Будем считать, что это все вина капитана, а вы просто выполняли его преступный приказ. Маста и Торк, тащите этого дезертира и его помощника в кладовую и руки свяжите им. Вон у них много лишних канатов болтается – отрежьте пару кусков, не обеднеют. Эй, Тимур, ты вроде говорил, что ходил на китобойном корабле?!
– Да.
– Теперь ты здесь капитан – командуй. А я пойду за полковником – ценатера Хфорца сейчас не поднять, да и не он тут самый главный из вояк. А дело серьезное.
– Так полковник же пьян! –
– Плохо ты его знаешь – как только дело начинает плохо пахнуть, он мгновенно трезвеет. Ну или почти трезвеет. Да и дело после этого не всегда на лад идет – иногда оно смердеть сильнее начинает. Будем надеяться… Давай не стесняйся – этот корабль твой, и на меня не оглядывайся. А вы, ребятки, приглядывайте за матросами. Сейчас приведу полковника, и он тут быстро разберется.
Тим, став капитаном корабля, первым делом этому не обрадовался – он был не готов к такому карьерному взлету. Осознав, что на него с опасливым ожиданием смотрит вся команда зерновоза, понял – надо командовать хоть что-нибудь и не медлить с этим. Эти ребята сейчас взвинчены и напуганы, готовы из кожи вылезти, лишь бы идеально выполнить все указания страшного солдата, в которого внезапно превратился этот тихий паренек, любивший раскачиваться на мачтах.
– Все по местам! Рулевой, правый поворот! Править прямиком к берегу! Боцман, следите за парусами!
Занятый внутренними разборками, Тим давно не посматривал на море, но по грохоту пушечной пальбы знал, что вражеские фрегаты не испарились – заняты своим черным делом. Бросив по сторонам несколько взглядов, он оценил, что положение нисколько не улучшилось. Красавец-бриг зарылся носом в воду – его палубу уже заливали волны. Вокруг, среди обломков, десятки матросов пытались отплыть от гибнущего корабля. Фрегат, расправившийся с анийцем, лениво отползал от жертвы, выбирая себе новую добычу. Второй уже выбрал – в упор расстреливал пузатого «торговца».
Вражеские корабли напоминали акул, угодивших в стаю черепах. Несогласованные действия жертв играли им на руку – лишь два корабля повернули в открытое море, остальные или почти остановились, пытаясь уходить против ветра, или направились к берегу. Вот среди них и резвились хабрийские фрегаты. Скорость их была потрясающая – от таких уйти невозможно.
Тим понял, что его приказ верный и в корректировке не нуждается. Да, ветер не благоприятствует, но другого выхода нет – надо шаг за шагом пробираться к берегу. Даже если их утопят на полдороге, половину пути они преодолеют, и у людей, оказавшихся в воде, будет больше шансов на спасение. А если повезет, то успеют выброситься на мель, не испытав на своей шкуре мощи хабрийской артиллерии.
* * *
Не повезло. Фрегат, украсивший борт «купца» огромными пробоинами, следующей целью выбрал «Афилиотис». Видимо, оценил настойчивое желание капитана как можно быстрее добраться до берега и решил, что этому замыслу надо помешать.
Тим мысли хабрийского капитана читать не умел и не сразу понял, что надвигаются большие проблемы. Тем более что его серьезно отвлекло появление полковника со свитой.
Полковник Эрмс, командир Второго Артольского, в глазах Тима был личностью почти легендарной. Во-первых, Тим его никогда не видел – не удавалось им пересечься; во-вторых, Фол о нем рассказывал немало удивительных историй. Чего стоила хотя бы та, где он вымазал морду ценатера Хфортца навозом, заметив у него на щеке грязное пятнышко. Логика полковника была элементарна: «Раз ты, свинья, так любишь грязь, то получи еще – мне не жалко». После этого позорного происшествия нечистоплотный ценатер стал относиться к личной гигиене гораздо тщательнее.