Безымянные могилы. Исповедь диверсанта. Италия
Шрифт:
***
Аэропорт Хитроу, Лондон
Боинг 707 самой роскошной авиакомпании в мире совершил посадку в крупнейшем аэропорту Великобритании через пять с половиной часов. Выйдя к парковочной зоне через терминал «здание Европа», Эммануэль, окинул взглядом припаркованные автомобили. Его внимание привлек Бьюик 1956-ого года выпуска, а точнее, прислонившийся к его заднему борту, мужчина в шляпе и двубортном костюме. Едва заметно кивнув, встречающий
– Как прошел полет, сэр?
– Стандартно.
Улучив момент, когда водитель сосредоточится на выезде с запруженной круговой развязки и перестанет поглядывать на своего пассажира в зеркало заднего вида, Эммануэль вытащил из пряжки ремня короткий нож ударного назначения и придавил острие к ключичной мышце первого.
– Даже не думай, олух, – предостерег водителя Эммануэль, когда тот снял одну руку с рулевого колеса. – Раньше, чем ты его достанешь, я проткну твою яремную вену, а следом за ней и сонную артерию. Тебя ведь учили в МИ6, что бывает в таких случаях?
– Нет необходимости делать это, сэр. Мне лишь поручено доставить вас в условленное место.
– Зачем?
– Нам известно о смерти вашего коллеги.
– И? Откуда вы узнали, что я прилечу?
– Мы не знали. Мы лишь предполагали, что человек вашего ранга не оставит без внимания подобное происшествие.
– Происшествие?
– Да, сэр. Мы полагаем, что это не обычная смерть.
– Ладно. К кому тебе было поручено отвезти меня?
– Я не знаю этого, сэр.
Эммануэль надавил лезвием на нежную плоть.
– Это правда, сэр. Меня не посвящают в подобные детали.
– Проклятье, никакого уважения. Могли бы прислать за мной кого-то с допуском посерьезнее. Сверни в этот переулок и заглуши двигатель.
Водитель повиновался и достигнув конца темного проулка, остановил машину.
– Правша?
– Да, сэр.
– Левой рукой медленно доставай пистолет и бросай в окно.
Выйдя из машины Эммануэль пнул пистолет, отправив его в ближайший ливневый сток.
– Ключи! А своему начальнику передай, что он может прийти ко мне в отель в любое время.
– В какой именно, сэр? – растерянно спросил молодой человек, потирая шею.
– Ты бы поискал себе другую работу, парень.
Забрав чемодан с вещами и вернувшись на оживленные улицы города, Эммануэль бросил ключи от машины в урну и остановил такси. Проехав несколько кварталов в обратном направлении, он сменил такси и приказал водителю четыре раза повернуть направо. Под неодобрительное ворчание водителя, убедившись в отсутствии слежки, Эммануэль попросил остановить и расплатившись вышел. Войдя в телефонную будку в холле ближайшего отеля, он набрал номер Михаила Розенблюма.
– Алло?
– Миша, пришли за мной к отелю Бонавентура.
– Мэнни? Куда ты запропастился? Мне передали, что ты не дождался нашего человека.
– Потом объясню. Высылай машину.
– Жди на
Выйдя из отеля и спрятавшись в густой тени позади газетного киоска на другой стороне улицы, Эммануэль закурил, не сводя глаз с дороги. Темноту ночного Лондона рассекали десятки автомобильных фар и ослепительное свечение рекламных афиш. Спустя десять минут под яркой иллюминацией вывески отеля, остановился такой же Бьюик, на котором он уехал из аэропорта.
Спешно перебежав дорогу, Эммануэль сел в машину, и та тяжело тронулась с места, нагло вклинившись в поток других автомобилей.
– Добрый вечер, господин Стирис, – приветствовал водитель. – С вами все в порядке?
– Переживать не о чем.
– Почему вы не дождались меня?
– Решил узнать, чего от меня хотят в МИ6.
– Как вы узнали, что это они?
– Стальная пластина в крышке багажника отсутствует.
– И неудивительно. Откуда им знать, что мы пересели на эти модели из-за их крепкой подвески?
– У американцев есть чему поучиться.
– И, пожалуй, сейчас самое время.
– Не думаю. Арабский бойкот долго не продлится. Для этих ленивых ублюдков нефть единственный источник бесперебойного дохода. А если они продолжат и дальше диктовать американцам кому нельзя экспортировать автомобили, то те, в свою очередь, охотно заморозят их активы в банках и на Уолл-стрит. Как только американцы нащупают чувство собственного достоинства, мы начнем ввозить в страну их машины и перестанем предпринимать попытки изобрести велосипед, вместо этого направив все свои силы на военный автопром.
– Так значит, вам доводилось садиться за руль Суситы?
– И за руль Кармели тоже. На эти куски пластмассы невозможно взглянуть без сожаления.
– Вы не находите печальным это обстоятельство?
– Черта с два, парень. Разве похоже, что моя гордость уязвлена? Пока война разрывала на части Советский Союз и Европу, американцы играли во внешнюю политику, отправляя своих солдат в кукольные государства, чтобы те рассказывали местным жителям задушевные байки о стране великих возможностей. А дядя Сэм тем временем подобрал под себя все автомобилестроение в Штатах, чтобы продавать в Европу все, у чего есть мотор. Пока весь остальной мир сражался с нацистами, американцы наживались на нуждах полноценных участников войны. А по ее окончании, вернувшись к гражданскому автопрому, продавали машины вдвое дороже своим же людям.
– Кто-то воевал, а кто-то торговал, не так ли?
– Именно. И теперь на нашей стороне боевой опыт, а на их пятилитровые, оцинкованные автомобили.
Заехав на многоуровневую стоянку, водитель замедлил ход, дождавшись, когда к ним присоединятся два абсолютно идентичных Бюика, каждый с тонированными стеклами и пассажиром на заднем сидении. На выезде все трое разъехались в разные стороны и только один направился в пригород по шоссе М25. Через двадцать минут они свернули на проселочную дорогу и медленно покатили к стоявшему на берегу озера частному владению.