Безымянный человек
Шрифт:
Паша спросил, есть ли у нас деньги, и тут же посоветовал разменять на мелкие купюры. Дину пришла в голову идея разменять деньги в кассе автовокзала или в соседнем магазинчике. Я предложила пойти с ним, но он твердо отрезал свое строгое «нет». Из машины он вышел с тем мрачным выражением лица, которое мне вспоминалось ночью после нашей первой встречи. От этого сердце сжалось и заныло. Меня подмывало ослушаться, но перед уходом он сказал, чтобы я дождалась его и не выходила из машины. Я возмутилась, но виду не подала. Что-то мне подсказывало, что это была плохая идея. Однако я уговорила себя остаться.
Если бы я умела полагаться на свою интуицию, именно так бы я и сделала – доверилась донимавшему предчувствию беды. Паша развернул автомобиль и встал так, что со стороны въезда на автовокзал нас не было видно за одним из автобусов, зато нам открывался вид на основную часть подъездной площадки вокзала. Я прислонилась лбом к холодному стеклу и ждала появления на горизонте Дина, держа пальцы скрещенными в надежде, что ничего не произойдет. Лишь когда я увидела, как он вышел из продуктового магазина, убирая рассеянным движением руки свалившиеся на лицо волосы, на душе у меня стало спокойнее. Я с облегчением выдохнула и ослабила скрещенные пальцы.
В школе мы с подругой Ларой называли эту комбинацию «куриные лапки», считая, что если загадать желание и скрестить средний палец с указательным, а большим придерживать остальные, оно непременно сбудется. Частенько бывало, когда мы шли в школу, загадывали одно и то же желание: чтобы уроки отменили. Однажды наше желание сбылось. Во время второго урока в столовой произошло замыкание, на кухне начался пожар. Подоспевшие пожарные потушили огонь, никто не пострадал. Многие были напуганы, кто-то удивлен. И только мы с Ларой радовались, что волшебная сила «куриных лапок» подействовала. Единственный раз.
Для каждого из нас жизнь готовит главного человека. Так любила повторять моя бабушка. Волшебство момента кроется в том, что ты не знаешь, когда он появится и сыграет роль в твоем спектакле с названием «Жизнь». Ровно так же, как и не можешь знать, повлияет ли этот человек на ход событий, изменит ли тебя, спасет ли кому-то жизнь. А самое главное, ты никогда не узнаешь наперед, кем он станет в твоей жизни – именитым героем или гнусным подлецом.
Своего главного человека я встретила в двадцать лет.
Разумеется, об этой встрече я не подозревала. За год до того я жила с родителями в Центральном районе города К. Обо мне нельзя сказать, что я была трудным ребенком. Мне дали хорошее воспитание. По крайней мере, так всякий раз утверждали мои родители. В школе я была прилежной ученицей. Я могла закончить ее с медалью, если бы не давление родителей. Они распоряжались моей жизнью как собственной. Когда мне начинали твердить, как я должна выглядеть, что и сколько раз есть, куда и с кем ходить, чем заниматься, что смотреть, читать, слушать, во мне просыпалась бунтарка. Та бунтарка, которая тихонько дремала, пока моему самообладанию не приходил конец. Тогда я делала все наперекор. Вообще, мои родители – славные люди. Мать – генеральный директор в гламурной студии красоты, куда приходят особы премиум-класса закрасить седину и подтянуть животики. Уже на пороге здесь чувствуется атмосфера шика. Отец – совладелец строительной компании. Никогда всерьез не интересовалась его работой и не бывала у него в офисе, только по отцовским разговорам я знала, что они строят загородные дома. Элитные коттеджи на месте лесопарковых зон.
Когда пришло время, меня через знакомых отправили учиться на юридический факультет в филиал престижного института в нашем городке. Естественно, даже не спросив моего мнения. Ведь со слов родителей в своем возрасте я еще не в состоянии решать что-либо, а о будущем нужно заботиться с ранних лет. После института меня ждало рабочее место в адвокатской конторе школьного приятеля моего отца. Словом, мое будущее было скрупулезно продумано и спланировано теми, кто дал мне жизнь. Что касаемо личной жизни, то и тут руководили родители. В нашей квартире частенько появлялись прилизанные и вышколенные своими мамашами пареньки – отпрыски знакомых родителей. Ведь девушка из приличной семьи должна искать себе счастье в соответствующем окружении.
Все рекомендованные ухажеры лезли из кожи вон, чтобы понравиться мне. Меня это забавляло. Мне дарили столько цветов, что в праздники мне не хватало в доме сосудов для всех букетов. Водили в кино, рестораны, устраивали ночные поездки на лимузине по городу, катали верхом на лошади. Временами я брала с собой подруг и начинала закатывать кому-нибудь из ухажеров истерику, что хочу в клуб или поиграть в бильярд.
В толк не возьму, какими чарами они были околдованы, чего уж такого им наобещали мать с отцом, но они прилежно исполняли любые мои прихоти. Все, конечно, было чудесно. Какой же девчонке не понравится такое обилие внимания? Только мне было с ними до смерти скучно. Все-то у них было расписано на годы вперед. Все они были старше меня на три-четыре года. Мне совершенно не о чем было с ними поговорить. Когда мне становилось совсем невмоготу слушать очередного претендента на мое сердце, я слушала музыку в плеере. Кстати, кажется, парни не всегда замечали это.
В институте я появлялась редко, а если и приходила на лекции, то спала или сидела в интернете, за что спасибо процветающей эпохе цифровых технологий. В большинстве случаев я просиживала у школьных подруг дома, попросту убивая время, либо мы оккупировали ближайшее кафе. За то время, которое мы проводили в кафе, можно было выпить по два литра кофе и съесть пуд мороженого или килограммы каких-нибудь пирожных. После я заскакивала домой, чтобы принять душ и переодеться. Затем мы отправлялись веселиться домой к общему знакомому – Семе. С ним мы были знакомы по школе. Он жил один в двухэтажном доме едва ли не на конце города, оставив родителей в квартире. Я надеялась, что меня отчислят из института, но отец уговаривал декана «подумать на мой счет» и проплачивал все мои сессии. Я не знала, кем я хочу быть и чем заниматься, зато одно я знала наверняка – юристом мне не быть. Если собственным родителям я не могла ничего доказать, как мне отстаивать чужие интересы?..
К третьему курсу я все же добилась триумфального отчисления из института, где меня раздражало все: люди, аудитории, стены, атмосфера. А добилась я этого довольно просто. Одним весенним утром, пребывая в скверном и приближенном к агрессии настроении, я поднималась по лестнице гнетущего меня учебного заведения. И где-то на середине лестницы я споткнулась. Вслед за этим у меня вырвалась цепочка громкого и грязного ругательства. Поднявшись в холл, я увидела высокого мужчину, лет сорока на вид, который смотрел на меня взглядом «тебя-то я и жду». Сказав ему «Чего надо?», я тут же попала в кабинет декана. Кстати, деканом и оказался тот самый высокий мужчина. Я не бывала на собраниях, встречах и мероприятиях института, так что и знать не знала, как выглядит декан. Я и преподавателей не помнила на лица (про имена и фамилии говорить и не стоит). Декан отчитал меня за неподобающее изречение в стенах приличного и уважаемого заведения. Детальное содержание его речи я пропустила мимо ушей. Я была невыспавшаяся и больше всего хотела, чтобы он замолчал. Высказав все, что я думаю об этом уважаемом заведении и всех людях, что обитают в нем, а я отзывалась не самыми лестными словами, я была отпущена домой. А на следующий день получила письмо-уведомление, в котором говорилось о моем отчислении за систематическую неуспеваемость.
Отец был зол. От матери я получила такую сильную пощечину, что мне на мгновение показалось, что я вижу перед собой звездную россыпь. После этой пощечины у меня остался маленький шрам на нижней губе. Мать носила на правой руке кольцо с агатом, которое она часто переворачивала так, чтобы камень был с тыльной стороны ладони.
Следом за вылетом из института последовало мое изгнание из родных пенатов. Как тараканы при включенном свете, кинулись врассыпную все мои состоятельные ухажеры. Тогда временным пристанищем стал дом того самого Семы, с кем меня связывала добрая половина знакомых. Я устроилась хостесом в приятном ресторанчике поближе к дому Семы, что казалось для меня неплохим заработком. Все-таки не полы мыть или раздавать листовки.