Безжалостная Империя
Шрифт:
Он хватает меня за подбородок и поворачивает мою голову. Мои глаза наполняются слезами, и мне требуется сверхчеловеческая сила, чтобы сдержать их.
– Мы разберёмся с этим. Мы оба несём ответственность за эту жизнь.
– Коул...
Слеза скатывается по моей щеке, и он вытирает её подушечкой большого пальца.
– Ты думала, я брошу тебя?
– Нет, но я думала, что ты будешь против этого.
– Это уже произошло. Я точно не могу быть против этого.
Я отстраняюсь
– Значит, если бы этого не случилось, ты был бы?
– Нет, но ты была бы.
– Что?
– Если бы это зависело от меня, ты бы трахалась со мной на глазах у всего мира, и да, я бы планировал поместить в тебя целую футбольную команду младенцев, чтобы ты всегда была приклеена ко мне. Но ты постоянно думаешь о своих родителях, о своём имидже и о грёбаном мнении всех остальных, так что именно ты не позволишь ничему случиться. Не я.
Мои губы дрожат, когда я снова отворачиваюсь от него. Чёрт бы его побрал.
Он поднимает меня только для того, чтобы вскоре после этого опустить.
Служащий приносит стакан воды, которую он просил. Он берёт его у неё из рук и благодарит.
Я не упускаю то, как она говорит страстными словами, когда просит позвонить ей, если ему «что-нибудь понадобится». Я собираюсь сказать Люсьену, чтобы он уволил её.
Что? Флирт, должно быть, противоречит её кодексу трудовой этики. Когда Коул предлагает мне стакан, я отказываюсь пить.
– Выпей это.
– Нет.
– Перестань вести себя как ребёнок. – Говорит он.
– О, подожди. Это потому, что у меня внутри уже есть один? – Я издеваюсь. – Нет, спасибо.
– Брось это отношение и выпей эту грёбаную воду, Сильвер.
– Или что? Ты заставишь меня?
Он обхватывает рукой мой затылок и притягивает меня ближе. Я ахаю, и он использует этот шанс, чтобы заставить меня выпить. Когда я закрываю рот, он зажимает мой нос, заставляя меня дышать через единственное другое отверстие.
Коул не отпускает меня, пока я не допью весь стакан.
Я вытираю рот тыльной стороной ладони, свирепо глядя на него.
– Ты скотина.
– И ты ненавидишь меня и хочешь, чтобы мы никогда не встречались. Я знаю эту мантру. – Он скользит взглядом вверх и вниз по моему телу, и я чувствую себя неловко от того, как напряжённо он наблюдает за мной. – Я также тот, кто поместил в тебя ребёнка.
– Это не то, чем можно гордиться.
– Может быть, так оно и есть.
Он ухмыляется.
– Разве ты не видишь, что это сделает с нами? Это может разрушить всё.
– Ну, вот в чём дело, Бабочка. – Он наклоняется и касается губами моего носа. – Я не против самоуничтожения, если это с тобой.
Как
Это акушер-гинеколог, которого он искал в Интернете, когда мы летели.
Я умоляла его не везти меня к врачу, потому что водитель расскажет Люсьену, а тот мог рассказать маме, но все мои протесты остаются без внимания.
Коул говорит по-французски с секретаршей в приёмной. Я тоже говорю на нём, но его акцент лучше всего подходит для иностранных языков. Его почти нет. Я говорю по-французски как английский сноб.
Доктор, доктор Касим Лоран, - пожилой мужчина с оливковой кожей и светло-зелёными глазами. После того, как он делает тест и задаёт мне несколько вопросов, он говорит, что мы должны подождать.
Коул говорит ему, что мы хотим убедиться, что с ребёнком все в порядке. После того, как доктор оставляет нас одних, меня на столе и Коула, стоящего рядом со мной, я сглатываю.
– Почему ты хочешь знать, в порядке ли ребёнок? Ты... думаешь о том, чтобы оставить его?
– А ты?
– Я первая спросила, Коул.
– Ты никогда не приходишь первой, Мисс Номер Два.
– Член, – бормочу я.
– Что это было, Бабочка?
– Давай, ответь мне.
– У тебя было больше шансов получить ответ, прежде чем сводить меня к моему члену. Я знаю, тебе он нравится, но, в общем, в таких ситуациях это не работает, – дразнит он.
– Коул!
Выражение его лица возвращается к безмятежной пустоте.
– Я действительно хочу оставить его.
Если бы моё сердце могло разорваться на куски, оно бы уже разлетелось по всей белой комнате.
– Правда?
Он кивает.
– Но мы… Я твоя сестра перед всеми.
Он бросает на меня неприязненный взгляд.
– Ты не моя грёбаная сестра. Я ненавижу это слово.
Я тоже его ненавижу.
Я переплетаю свои пальцы с его. Если мы с ним захотим сохранить его, то сможем что-нибудь придумать, верно?
Секунду он как-то странно наблюдает за мной, его пристальный взгляд скользит от моего лица к животу, а затем обратно. Его глаза не только видят меня, но и разрывают мою плоть и заглядывают в мою душу.
– Что? – шепчу я.
– Неужели ты… Я имею в виду, ты была беременна, когда Эльза избила тебя в тот раз?
Воспоминание об этом страхе остаться одной и не быть в состоянии защитить своего ребёнка нападает на меня. Я киваю.
– Мне так жаль, Сильвер. Я бы не стоял на месте, если бы знал. Я бы защитил тебя.
Он поднимает наши переплетённые пальцы и касается губами тыльной стороны моей ладони, вызывая острое покалывание.
– Я знаю.
Моё горло сжимается от этих слов.