Безжалостное предложение
Шрифт:
Она не могла ничего с собой поделать и опустила руку на живот, всё ещё испытывая благоговейный трепет от того, что там есть жизнь.
— Двенадцать недель, — прошептала она. — На этой неделе у неё начали расти веки.
— У неё? — хрипло спросил Данте, и Клео встряхнулась, чтобы сосредоточиться на нём.
— На этой неделе это «она». На прошлой был «он». Прошлая неделя была захватывающей, она или он начал сжимать кулачки. Можешь представить себе эту крошечную жизнь размером с чернослив,
— Ты чувствуешь это? Как он сжимает кулачки и другие вещи? — Данте казался очарованным, несмотря на то, какой он человек.
— Нет, не чувствую. Я читаю книгу о беременности по неделям. Это очень интересно.
Последовало ещё одно долгое и неловкое молчание, во время которого Клео размышляла, что она может сказать или сделать, чтобы Данте ушёл.
— Хотелось бы, чтобы у меня тоже были охранники, — задумчиво произнесла она.
Он удивлённо посмотрел на неё.
— Чтобы ты могла выгнать меня? — Данте казался весёлым, а не обиженным.
— Я хочу, чтобы ты ушёл, — призналась она. — Мне не нравится, что ты здесь, в моём доме.
— Я пришёл сказать, что согласен на твои условия. Я подпишу документы. Если я отец этого ребёнка, я буду оплачивать его содержание.
— Ты не попытаешься её забрать? — прошептала Клео, озвучивая свой самый сильный страх.
— Нет. Ни твой ребенок, ни ты сама меня не интересуете. Я хочу, чтобы вы исчезли из моей жизни как можно быстрее и тише.
Что ж, Клео всегда знала, что именно так Данте себя и будет вести, но отказ всё ещё ужалил. Ей было больно больше за ребёнка, чем за себя. Она знала, на что шла с Данте Дамасо, но ребёнок-то не виноват. И теперь у него никогда не будет отца, который любил бы его и защищал. Но Данте был холодным и безжалостным, и, несомненно, станет паршивым отцом. Клео росла без отца, и хотя временами она была в полном беспорядке, в основном всё было хорошо. Люк тоже почти не помнил отца — он прожил с ними пять лет и сбежал из семьи сразу после рождения Клео. Их мать, никогда не отличавшаяся стойкостью, после этого пошла по наклонной, через несколько лет она бросила своих детей на бабушку и дедушку и сбежала в Азию. Они больше не видели и не слышали о ней, и только вскоре после того, как умерли бабушка с дедушкой, Люк и Клео получили известие о её смерти. Люк улетел в Непал, где она умерла, и позаботился о похоронах. Он вернулся с несколькими коробками её вещей, и на этом всё закончилось. Печальный и одинокий конец ещё более печальной и одинокой жизни.
— Почему ты тогда не отправил адвоката, чтобы позаботиться об этом? — спросила Клео. — Тебе не нужно было приходить лично.
— Я хотел дать тебе понять, что это всё, что когда-нибудь будет между нами — просто финансовое соглашение, приносящее пользу ребёнку, если он окажется моим.
—
«Как будто мне нужно было объяснять этот очевидный факт».
— И я хотел добавить, что, возможно, я немного… поспешно тебя уволил.
— Поспешно? Я бы сказала, нечестно, — исправила она. — И грубо. Ты обращался со мной, как с преступницей. Ты хоть представляешь, как унизительно я себя чувствовала, пока твои головорезы меня выпроваживали? Я не успела ни с кем попрощаться, и, похоже, в офисе решили, что меня поймали на воровстве.
Данте выглядел смущённым, и неуютно передернул плечами.
— Я не собирался тебя унижать.
Клео разъярилась. Она поняла, что рассержена из-за неприятного опыта намного сильнее, чем думала.
— Это извинение? Тогда тебе нужно над этим поработать.
— Слушай, нас это никуда не приведёт, — уклонился от темы он. — Я хочу предложить тебе другую должность.
— Вернуться в отдел кадров? — спросила она, позволив Данте сменить тему. Пока.
— Нет, последовало бы слишком много вопросов. Я хочу перевести тебя в офис в Йоханнесбург (прим. – самый крупный по численности жителей город в ЮАР).
«О, так он хочет перевести меня в незнакомый офис, в чужой город, далеко от семьи и друзей? И подальше от него. Разве это не упростит ему жизнь?»
Клео не хотела всё усложнять, она просто хотела жить своей жизнью и забыть о Данте Дамасо.
— Я не могу переехать в Йоханнесбург, — заявила она голосом, не терпящим возражений.
— Послушай, будь разумной. Вряд ли ты сможешь вырастить ребёнка без какой-либо работы, кроме финансовой помощи, которую получишь от меня.
— Это ты будь разумным. Если я приму твоё предложение, то, возможно, получу дополнительный доход, но у меня не будет эмоциональной поддержки семьи и друзей. Это моя первая беременность, и я должна проходить через всё одна, и я хочу, чтобы мой брат, Блу и мои друзья были рядом. Мне нужна знакомая обстановка. Последнее, что мне сейчас нужно — это переезжать в незнакомый город.
Данте долго молчал, прежде чем уступить, кивнув.
— Дай мне время, и я постараюсь найти что-то ещё, — сказал он.
— Мне не нужны от вас никакие одолжения, мистер Дамасо…
Он выглядел смущённым из-за того, как она его назвала: наверное, припомнил, что накануне сам настоял на таком обращении.
— …только алименты. Ты никоим образом не ответственен за остальную часть моей жизни.