Безжалостное предложение
Шрифт:
Только этого она не могла сделать.
В полдень Клео всё ещё была в пижаме и ходила из одного конца дома в другой. Дверной звонок прозвучал как Божья милость и она, не задумываясь, открыла дверь, но, только увидев на пороге Данте, поняла, насколько неряшливо должно быть выглядит.
— Ох, — прошептала она.
Данте взглядом пробежался по ней, и его лицо помрачнело.
— Что ты здесь делаешь?
Он
Клео разозлилась — это была первая эмоция, кроме грусти, которую она испытывала за долгий срок.
— Ты не можешь просто так врываться сюда, Данте. — Она захлопнула дверь и повернулась к нему. — Я…
Её голос дрогнул, когда она посмотрела на него. Он выглядел серьёзно разозлённым. Под его потемневшим, напряженным взглядом Клео попятилась назад, пока не уперлась спиной в дверь.
— Я знаю, что ты расстроен из-за того, что я ушла, — сказала она, стараясь говорить спокойно. — Но ты должен понимать, что я не могу, просто не могу вернуться обратно к тебе.
Пристальный и лихорадочный взгляд его глаз начал пугать её и подтолкнул говорить быстрее.
— Я хотела быть рядом с людьми, которые любят и понимают меня.
Мускулы на его челюсти начали дергаться.
Клео нервно сглотнула.
«Почему он так на меня смотрит и молчит?»
Ей хотелось, чтобы он хоть что-то сказал. Она снова собралась заговорить, открыла рот, но издала лишь писк, когда Данте зашагал к ней, полностью сокращая пропасть между ними. Теперь он находился так близко к ней, что она оказалась в ловушке между ним и дверью.
Клео подняла голову и встретилась с ним взглядом.
«Почему он выглядит таким грозным?»
Клео чувствовала, как бьётся её сердце, словно обезумевшее животное в клетке, и, хотя, она знала, что Данте никогда не причинит ей физической боли, подпрыгнула, когда он поднял руки.
Он провёл ладонями по её узким плечам и с мучительным стоном притянул в свои объятия.
— Данте…
Он заставил её замолчать, впервые заговорив с тех пор, как вошёл.
— Просто заткнись на минутку, пока я тебя обнимаю, хорошо? — прорычал он ей в волосы.
Клео вздохнула и прислонилась к нему, наслаждаясь ощущением его сильных рук, обнимающих её.
— Это я могу сделать, — прошептала она, обвив его руками за талию и крепко обняв.
— Это случилось и со мной,
Вина подняла свою уродливую голову. Клео знала — она не должна была говорить тех слов в больнице. Данте тоже переживал потерю, и она усугубила его горе, обвинив в смерти их ребёнка.
— Это не твоя вина. — Клео запрокинула голову и увидела, что в глазах Данте блестят слезы. — Действительно не твоя. Они сделали вскрытие: у него была проблема с хромосомами или какое-то нарушение. Несчастный случай лишь ускорил неизбежное. Наш ребёнок никогда бы не выжил. Доктор Кляйн звонила мне вчера с результатами, и я должна была сразу позвонить тебе, но мне было так плохо… Я чувствовала себя ужасно из-за того, что обвинила тебя. Даже там, в больнице, говоря тебе те слова, я знала, что ужасно несправедлива. Я хотела позвонить тебе, но… — Она остановилась и заплакала. — Я не знаю, что сказать. Ты, должно быть, чувствовал себя ужасно. Мне так жаль.
— Так и было, — прошептал Данте. — Так и есть. Не из-за твоих слов или действий, а потому что я хотел его. Я так хотел быть его отцом.
Она снова заплакала, и это было нормально, потому что и Данте плакал.
Клео больше не чувствовала себя одинокой.
Глава четырнадцатая
Клео
Когда Блу и Люк вернулись с работы, Данте всё ещё был с ней, и Блу пригласила его на ужин. Данте быстро взглянул на Клео и, когда она кивнула, с радостью согласился. Б'oльшую часть вечера он держал Клео за руку, и после светской беседы и выпивки на веранде, где они слушали шум прибоя, Блу и Люк извинились и отправились спать.
Клео сидела в старом бабушкином кресле-качалке. Она была все в той же пижаме, которую одела, когда пришёл Данте. Он сидел рядом в шезлонге, и нежно держал Клео за руку. Они молчали, и их молчание говорило само за себя, но через полчаса Данте вздохнул.
— Наверное, мне пора, — тихо сказал он. — Спасибо.
— За что? — спросила искренне смущённая Клео.
— За то, что пригласила меня.
«Ох…»
Скрытая уязвимость в его словах больно ударила по Клео. Он чувствовал себя отверженным и одиноким, когда должен был иметь прочную опору, и это полностью её вина.
«Ну, это закончится прямо сейчас».
— Останься, — пригласила она.
— Что?
— Останься на ночь. Как друг.
Клео хотела дать понять Данте, что больше ничего от него не ждёт. Что он не обязан оставаться с ней теперь, когда… всё закончилось. Но сейчас они нужны друг другу.