Безжалостность твоей любви

angel.anastasia

Парень обхватил меня нежно за талию, и я с удивлением подняла на него свои глаза. Он выглядел как-то хмуро, что естественно не могло радовать меня, ведь я ощущала себя в этот момент безумно счастливой.

– Почему ты мне никогда не рассказывала об этом? – его длинные пальцы прикоснулись к моему запястью, на котором чётко виднелись сильные синяки, появившиеся на моём теле после вчерашнего дня.

Я замерла, внимательно опустив взгляд на свои руки.

Я догадалась, что именно хотел узнать Лиам, но разве я могла объяснить подобное? Как вообще можно рассказать об этой всей ситуации,

в которой я и сама не до конца всё понимала?

Но снова взглянув на шатена, я смогла сделать вывод, что он очень сильно нуждался услышать мой ответ.

– Просто мой брат очень сильно любит меня, – первую попавшуюся мысль произнесла я, чем смогла вызвать негромкий смешок у парня.

Лиам нежно провёл по моей руке и с волнующей тревогой заглянул в мои глаза, отчего я стала чувствовать себя в такой уютной и в такой необходимой безопасности.

– Это ненормально, Стеф, – с переживанием в голосе сказал он, не отпуская мою руку. – Ты же, надеюсь, понимаешь это? Как долго у вас такое продолжается? Сколько времени, чёрт возьми, этот подонок так сильно издевается над тобой?

Я с грустью опустила глаза, стараясь избежать слишком пронзительного взгляда Лиама, под которым мне было очень тяжело собраться с мыслями. Ответить на его вопросы было необходимо, но я не могла себя заставить произнести хоть какую-нибудь долю правды, потому что мне самой не было о ней известно.

Как долго это продолжалось? Год или может два? А может и всё время с того момента, как я появилась на свет?

Я нервно сглотнула и отошла на несколько шагов от кареглазого шатена, поправив кофту, чтобы скрыть неприятные синяки получше. Но Лиам продолжал хмуриться, и я понимала, что должна была ему хоть что-то объяснить.

– Мы никогда с ним не ладили, ты же знаешь, – я с грустью посмотрела на парня, стоящего так близко и в тот же момент так далеко. – Просто в этом году он решил окончательно добить меня своими правилами. Не сделаю так, как он захочет и будет боль. Вот и всё, что я могу сказать.

Парень с недовольством поджал губы, и я заметила его прожилку между бровями. Я знала, что этому человеку ситуация была неприятна точно также как и мне самой. И это чем-то радовало, но в глубине души и огорчало, ведь Лиам был не из тех, кто, молча, будет другим позволять надо мной издеваться. Но его вмешательство было самым худшим вариантом выхода из подобной ситуации, ведь это только всё усложнит.

– Я не позволю тебе терпеть этого, – его уверенный голос прозвучал довольно настойчиво, – ты же знаешь, Стеф, что я этого так просто не оставлю!

Я отошла назад и слегка улыбнулась, ведь слова Лиама были до боли предсказуемыми. Он всегда хотел защитить меня от всего самого плохого, но вот только спасти меня от моего брата могу лишь я сама.

– Всё в порядке, – я заставила себя искренне улыбнуться и беззаботно посмотреть на стоящего рядом со мной человека. – Тебе не стоит переживать по этому поводу.

Лиам ничего не сказал, но злость на его лице давало ясно понять, что моим словам он совсем не поверил. Но тем менее сделав шаг в мою сторону, мы продолжили с ним наш путь к школе, в которую мы, честно говоря, уже начинали сильно опаздывать.

В школе всё прошло на удивление спокойно.

Никаких вопросов со стороны Кейтлин и со стороны Одри, что естественно давало повод для небольшой радости. Иногда мне вполне достаточно увидеть заботливый взгляд друзей, который даёт чётко понять, как обо мне беспокоятся, а вот лишние вопросы лишь вызывали во мне раздражение, ведь не всегда есть возможность что-либо объяснить. Иногда есть такая боль, которую никакими словами не выразить и которой очень сложно подобрать правдивую причину. Так и было в данном случае. То, что происходило между мной и моим братом, могли понять только мы двое, потому что только мы чувствовали всё, в чём сами были замешены. А остальным было бы слишком сложно внедриться в это происходящее.

После первых пяти уроков я подошла к своему шкафчику, чтобы сложить в него все свои книги. Мои друзья уже ждали меня в столовой, и чтобы их не задерживать я решила сама разобраться со своими вещами. Положив книги внутрь, я уже собиралась закрыть дверцу, как почувствовала шумные шаги возле себя. Я сразу же замерла, почувствовав напряжение во всём теле.

Тихонько закрыв шкафчик, я медленно обернулась и с недовольством посмотрела на стоявшего возле меня брюнета. Возле меня стоял Зейн, как всегда с пребольшой циничностью рассматривая мой внешний вид. Его руки, засунутые в карманы чёрных брюк, были расслаблены, но тёмно-карие глаза были достаточно напряжены, чтобы внимательно рассмотреть меня с ног до головы. Это раздражало. Как и всегда.

Парень не сразу решился заговорить со мной, он просто внимательно присматривался ко мне, словно именно моя внешность заставила его оказаться в данном месте. Но мне уж точно было известно, что Зейн Малик был не из тех людей, кто ради подобной ерунды будет разговаривать с жалкой сестрой своего лучшего друга. А Зейн считал меня именно такой. Я в его глазах всегда выглядела никчемной и ни на что не способной девушкой, о чём ясно говорило его гордое и высокомерное отношение в мою сторону.

Но если я его так раздражала то, тогда что послужило для него довольно важным поводом, чтобы оказаться в этом месте и в это время?

– Ты что-то хотел? – наконец задала вопрос я, после надоевшего мне молчания.

Парень не сдвинулся с места, лишь опустил голову на бок, с ещё большим интересом осматривая меня.

– Хотел поговорить, – с ноткой лени произнёс парень, продолжая наблюдать за мной. – Ты я думаю, будешь не против.

Я со злостью поджала губы, чувствуя, как во мне начинает загораться самая настоящая ярость. Эмоции всегда зашкаливали, когда рядом со мной находился кто-то из очень противных для меня людей, и Зейн был одним из них.

– В последнее время мало кто интересуется моим мнением. Но если у тебя что-то срочное, Малик, то прошу, можешь приступать.

Он ехидно ухмыльнулся и с помощью пару ловких движений оказался в опасной близости возле меня. Наши глаза с ним встретились, и я с особым усердием постаралась вложить во весь свой взгляд всю ту ненависть и презрение, которое так рвалось изнутри.

– Любишь спорить? – он слегка приподнял брови, но ухмылка продолжала язвительно блестеть на его лице. – Ты всегда была не самой простой штучкой, Стефани.