Безжалостные обещания
Шрифт:
До сих пор я бы сказала нет. Все во мне восстало бы против того, чтобы быть послушной маленькой женой. Но теперь все по-другому. И если Ана собирается вступить в Братву, трахаться с их бригадирами, чтобы получить информацию, подвергать себя такой опасности, самое меньшее, что я могу сделать, это очаровать и заняться сексом со своим мужем, который одновременно великолепен и возбуждает меня, даже если иногда я его ненавижу.
— Да, — тихо говорю я. — Я могу это сделать.
— Хорошо. — Ана улыбается мне. — Я собираюсь помочь тебе, София. Я обещаю Мы в этом вместе, ясно? Я сделаю все, что в моих силах, чтобы убедиться, что ты и твой ребенок выберетесь отсюда в целости и сохранности. — Она опускает взгляд на мой живот. — Странно думать, что ты беременна. Господи, тебе даже двадцати двух нет.
— Я знаю. — Я нервно облизываю губы. — Я не знаю, как быть матерью. Я боюсь, что из меня выйдет ужасная мать. Особенно, если я сама по себе…
— Я думаю, это первый шаг к тому, чтобы стать хорошим родителем, — говорит Ана. — Если ты беспокоишься о том, чтобы стать таковым. Все будет хорошо. Всего один день за раз. — Она делает глубокий вдох. — Я знаю, что это единственный способ пройти через это.
***
Я не теряю времени даром. Когда Лука приходит домой, я держусь от него подальше, пока не слышу, как он идет в хозяйскую спальню, и звук включающегося душа. В тот момент, когда я слышу это, я вхожу в спальню, снимаю дизайнерские джоггеры и майку, которые были на мне весь день, и бросаю их на пол с колотящимся в груди сердцем. Я много раз уступала Луке, даже приветствовала его заигрывания в течение того короткого периода времени, когда казалось, что между нами действительно все налаживается. Но я еще не была инициатором. Я не пыталась соблазнить его. Мне интересно, вызовет ли у него тревогу то, что я это сделаю, и я знаю, что должна быть осторожна в том, как я это делаю. Мне нужно быть убедительной…это, должно стать, лучшей игрой в моей жизни.
Воспоминание о том, что произошло сегодня утром, проносится у меня в голове. Возможно, в конце концов, мне не придется так много притворяться. Независимо от всего остального, ясно, что меня по-прежнему влечет к нему, и я по-прежнему противоречива.
Лука стоит спиной к двери душа, запустив руки в волосы и проводя мылом по густым темным прядям. Я делаю глубокий вдох и голышом направляюсь в душ, открываю стеклянную дверь и захожу внутрь.
— Лука, — тихо говорю я.
Он выворачивается из-под одной из двух насадок для душа, мыльная вода попадает ему в глаза. Он проводит рукой по лицу, смахивая ее, и смотрит на меня с по-настоящему шокированным выражением на лице.
— София. — Его голос холоден, без тени нежности. — Какого хрена, по-твоему, ты делаешь?
Ладно, значит, он закрыт для меня. Нет ничего такого, чего бы я раньше не видела. Пытаясь унять бешено бьющийся пульс, я делаю еще один шаг к нему, кладу руки ему на грудь. Я чувствую его сердцебиение, сильное и ровное за стеной мышц, чувствую, как он напрягается под моими руками.
— Что ты делаешь? — Повторяет он, глядя на меня сверху вниз с подозрением в своих зеленых глазах. Я думаю, он действительно великолепен, учитывая точеные скулы, сильную челюсть, мускулистые руки, воду, стекающую по всему этому, по груди и по линиям бедер, глубокие разрезы мышц, ведущие к…
Он уже твердый и утолщенный, просто от того, что увидел меня обнаженной. Это дает мне ощущение силы, ощущение того, что я не совсем беспомощна во всем этом. Я провожу руками по его груди, вниз к прессу, заглядывая ему в глаза с выражением, как я надеюсь, раскаяния.
— Ты был прав раньше, — мягко говорю я. Я позволяю своему голосу немного дрожать, он будет ожидать этого от меня. Я никогда не была опытной соблазнительницей. Он будет ожидать нервозности, колебаний. Мне не нужно притворяться, что я не боюсь, и это, по крайней мере, облегчение. — Это я должна просить у тебя прощения.
— О? — Вопрос повисает между нами, и я вижу, что подозрение все еще написано на его лице. — За что?
— За то, что сбежала. — Я облизываю губы и вижу, как его взгляд скользит вниз к ним, задерживаясь там на мгновение, прежде чем скользнуть по остальной части моего тела и вернуться обратно. — За то, что заставила тебя волноваться. За то, что заставила тебя прийти и спасать меня, сделать все, что ты сделал…
Он ловит мои блуждающие руки в своих, сжимая их почти до боли.
— Почему я тебе не верю, София? Тебе придется постараться еще больше, чтобы убедить меня.
— Я знаю, что была неправа, — шепчу я. — Я запаниковала. Ты пришел домой окровавленный, а потом грубый секс, то, как ты обращался со мной… это напугало меня, Лука. Я думала, мы были…
— Влюблены? — Его голос насмешлив. — Я знал, что ты глупа, но не думал, что ты настолько инфантильна.
— Нет, я… мне жаль, — шепчу я снова, умоляюще глядя на него. В конце концов, мне не нужно ничего делать, потому что я умоляю его. Умоляю его поверить мне, сдаться, позволить мне соблазнить его и заставить поверить, что я хочу быть здесь. — Позволь мне загладить свою вину перед тобой.
— И как ты собираешься это сделать? — Лука приподнимает бровь, выгибая ее дугой, когда смотрит на меня сверху вниз без тени эмоций. Без колебаний я опускаюсь на колени, чувствуя теплый пол под ними, когда поднимаюсь, одной рукой упираясь в его бедро, а другой тянусь к нему. Его член пульсирует под ладонью в тот момент, когда я обхватываю пальцами его длину, твердый, горячий и готовый, и я не могу притворяться, что мне не приятно осознавать, что я его возбуждаю. Что он хочет меня. Меня. Этот мужчина, у которого может быть любая женщина, которую он когда-либо захочет, считает меня красивой. Сексуальной. Желанной.
Он не раз говорил, что я для него как наркотик. Что он чувствовал себя одержимым мной, зависимым от меня. Что он не мог перестать хотеть меня. Я начинаю думать, что зависимость проявляется в обоих направлениях. Потому что я тоже это чувствую.
Я должна ненавидеть его, но, когда я наклоняюсь вперед и касаюсь его губами, я чувствую горячее возбуждение, разгорающееся внизу живота, растекающееся по венам, просачивающееся в кровь. У него приятный вкус, солоноватая слизь его предварительной спермы растекается по моим губам, и это заставляет меня чувствовать себя грязной, сексуальной и чувственной одновременно, когда я провожу языком по нему и вокруг него, слыша, как он стонет. Я не бессильна, думаю я про себя, когда беру в рот дюйм, а затем другой, закатываю глаза вверх, чтобы посмотреть на его расслабленное лицо и остекленевшее выражение, удовольствие написано на каждом дюйме его лица. Его рука зарывается в мои волосы, когда я подаюсь вперед, хватаясь за его бедра обеими руками, пока беру все больше и больше его толстого члена, полная решимости взять его всего в рот и в горло, почувствовать, как он теряет контроль.
Обе его руки запутываются в моих волосах, когда я толкаю его глубже, немного задыхаясь, когда чувствую, как его пальцы вдавливаются в мою кожу головы, его стоны наполняют влажное пространство душа, когда я задерживаюсь у основания всего на мгновение, мой нос касается его живота, прежде чем скользнуть обратно, он наблюдает, как я провожу языком по его стволу на всем протяжении, дразня его под чувствительной головкой, пока я задыхаюсь.
— Вот так, — стонет Лука. — Отсоси мне, стоя на коленях, жена. Покажи мне, насколько ты сожалеешь. — Моя рука скользит между его ног, обхватывая его яйца, когда я провожу большим пальцем по нежной коже, нежно приподнимая их в ладони, когда я снова опускаюсь, мои губы сжимаются вокруг него, и я чувствую, как он пульсирует у меня во рту.