Безжалостные обещания

Джеймс М. Р.

— Ты хочешь, чтобы я свозил тебя в свадебное путешествие? — Я стараюсь мыслить рационально, хорошая это идея или нет. Я уже столько раз говорил ей нет, но прямо в эту секунду мне очень тяжело.

— Пожалуйста. — Шепчет она. — Я… я хочу попробовать, Лука. Как мы и пытались раньше.

Как бы я ни старался, я не могу придумать причину, по которой этого не сделал бы. Режим прекращения огня действует, и я не верю, что даже Виктор нарушит его. Если бы он это сделал, на него обрушился бы гнев как ирландцев, так и мой, они поддержат меня, несмотря ни на что, но они не захотят вмешиваться, если это просто мои разногласия с Виктором. Я мог бы обратиться к ним, если дело дойдет до войны, и я, вероятно, так и сделаю, но Колин будет держаться в стороне от этого так долго, как сможет. И Виктор это знает, он не захочет давать мне повода принудить ирландца к действию, а Колину повода вступить в драку самостоятельно. Эти шансы не в его пользу. Что касается всего остального… Франко может заниматься обычными деловыми операциями и управлять Анной, пока нас не будет. На самом деле, возможно, ему было бы полезно взять на себя такую ответственность, я дам ему возможность делать что-то большее, чем просто стоять в моей тени.

— Да, — говорю я, прежде чем успеваю передумать или придумать причину сказать нет. — Мы сделаем это. Давай отправимся в свадебное путешествие.

Это самая нелепая вещь, на которую я когда-либо соглашался, думаю я, когда София обвивает руками мою шею. Но когда она притягивает меня к себе и мои губы встречаются с ее губами, я не могу заставить себя волноваться. Блядь, что делает со мной эта женщина?

ЛУКА

Я знал, что здесь что-то не так. Я так и знал.

Эта мысль крутится у меня в голове снова и снова, пока я сижу на заднем сиденье своей машины, в которой еду в церковь Святого Патрика повидаться с отцом Донахью. Я не знаю, насколько священник будет рад меня видеть после того, как я не так давно ударил его достаточно сильно, чтобы отправить в нокаут, но сейчас он единственный человек, о котором я могу думать, с кем я могу поговорить. Он единственный, кто должен хранить мои секреты, и кто мог бы дать мне совет. Потому что прямо сейчас у меня кружится голова, и я понятия не имею, что делать.

Два дня назад София как раз собирала вещи, когда внезапно убежала в ванную. Я услышал, как ее вырвало всего через несколько секунд, несмотря на звук льющегося крана, который она включила, пытаясь скрыть это. Я не придал этому особого значения, существовало множество причин, по которым ее могло тошнить. Пища, которая плохо усваивалась, проблемы с желудком, и множество других причин.

Множество причин, которые не имели никакого отношения к тому факту, что несколько недель назад у нас была бурная ночь секса без использования презервативов, снова и снова.

Однако я выбросил эту мысль из головы. Пока я не услышал, как София встала посреди ночи, чтобы ее снова вырвало. А потом исчезла во время завтрака. И ужина. Она была немного бледнее обычного, немного более уставшей, но в остальном казалась в порядке. Не валялась в постели, как будто у нее пищевое отравление или грипп. Не просила кого-то сходить за лекарством для нее и не заказывала доставку на квартиру.

От этого тревожный звоночек у меня в затылке зазвенел громче. И еще громче. А потом я вспомнил, что она попала в больницу после того, как я спас ее.

Я направился прямо туда, мой желудок скрутило в узел от дурного предчувствия, то же самое чувство, которое я испытываю прямо сейчас. Я разыскал медсестру, которая присматривала за Софией, пока она была там. Когда она отказалась сдвинуться с места, когда дело дошло до того, чтобы рассказать мне правду о медицинских картах Софии, я поговорил с ее руководителем, который был прекрасно осведомлен как о том, кто я такой, так и о том, сколько денег я регулярно перечисляю на благотворительные пожертвования больнице. Я не напрягаю эту конкретную мышцу так часто, как раньше Росси, но в данном случае я был более чем счастлив это сделать.

И это привело к одной очень важной информации.

София беременна.

Не просто беременна, но и активно пытается скрыть это от меня.

Это поразило меня, как удар под дых, и я знал, каково это. Со мной такое случалось много раз раньше, но физически, а не метафорически. И все же мне показалось, что из меня вышибли весь дух, когда я услышал эти слова, слетевшие с уст этой пожилой седовласой леди.

— Мы должны были протестировать ее, прежде чем вводить определенные лекарства или делать рентген, и результат, вне всякого сомнения, был положительным. Ваша жена беременна, но она очень настаивала на том, чтобы сообщить вам об этом самой.

В кои-то веки я не впал в ярость. Во-первых, я был слишком шокирован, и, во-вторых, мне удалось сдержать свою ярость из-за того, что меня обманули, ровно настолько, чтобы задуматься, почему София держала что-то подобное в секрете от меня.

Контракт.

Я заставил ее подписать его, и она согласилась, поверив тогда, что мы никогда не будем спать вместе. Конечно, полагая, как и я, что даже если бы мы это сделали, то не захотели бы делать это больше одного раза, чтобы скрепить сделку и удовлетворить мое любопытство. Веря, что у нас никогда не разовьются чувства друг к другу, что нашим единственным чувством будет глубокое, определенное желание жить настолько раздельно, насколько это возможно.

В нашем будущем, которое мы могли бы предвидеть, не было никакой отчаянной, страстной ночи. Никаких свиданий на крыше или секса в стольких комнатах дома, сколько мы могли себе позволить. Не было никакого неистового совокупления после того, как она застукала меня за дрочкой, слишком погруженного в удовольствие, чтобы рационально подумать о том, что могло произойти.

Тогда, я уверен, ей казалось невозможным, что ей когда-либо придется делать такой выбор. И я был так уверен в выбранном пути, счастлив в своей холостяцкой жизни, доволен тем, что никогда не стану отцом, доволен тем, что буду занимать эту должность до тех пор, пока ребенок Франко однажды не сможет занять свое место, как мы все договорились.

Но теперь все изменилось.

Теперь я хочу свою жену. Я хочу, чтобы она была рядом со мной, чтобы развить в ней эту силу, чтобы сделать нас силой, с которой будут считаться. Я хочу, чтобы она была в моей постели, моя, настолько полностью привязанная ко мне, чтобы никто никогда не забрал ее. Я хочу, чтобы она была в безопасности, и наш ребенок… Я хочу, чтобы наш ребенок был жив и здоров. Способный унаследовать династию, которую я отчаянно пытаюсь сохранить во время этого конклава.

С этими новостями возможность, которая пришла мне в голову в постели с Софией, возможность того, что мафией правит линия Романо, а не Росси, потенциально может стать реальностью.