Безжалостные обещания

Джеймс М. Р.

— Мы просто выполняли приказы дона… — начинает говорить один из них, и я стреляю снова, его крики присоединяются к крикам Рикардо, когда мой выстрел попадает ему прямо в плечо.

— Я гребаный дон, — рычу я, мой голос похож на низкое рычание. — Ты отвечаешь передо мной. И я обещаю вам, вы ответите за это своими жизнями.

— Ты чертов слабак, вот кто ты есть, — выплевывает Росси. — Мне следовало убить Софию с самого начала и никогда не давать тебе возможности жениться на ней. Я думал, что, позволив тебе выполнить обещание Марко, ты сможешь тешить свои

фантазии о том, что ты из тех мужчин, которые спасают девушек в беде, пока я разбираюсь с российской угрозой. Я не ожидал, что буду вынужден вручить тебе титул так скоро. Или чтобы ты забыл все гребаные вещи, которым я тебя когда-либо учил.

— Ты не учил меня пытать и насиловать женщин.

— Не волнуйся, Рикардо засунул в нее не больше своих пальцев. Пока что.

Дрожь ярости охватывает меня, мое зрение темнеет по краям, когда я твердо держу пистолет, направленный ему в лицо.

— Ты заставил его сделать это, Витто. Не думай, что я забыл, как ты приказал мне лишить ее девственности в нашу первую брачную ночь, так или иначе. К счастью, она согласилась. Но ты бы приказали убить меня за то, что я отказался принуждать свою жену.

— Она твоя жена. — Росси небрежно машет рукой. — Она принадлежит тебе.

— Именно так. — Я стискиваю зубы. — Поэтому, я забираю ее отсюда и возвращаюсь домой.

— Нет. Я не позволю ей разрушить эту семью и все, что я построил. София должна была умереть много лет назад вместе со своей матерью-шлюхой. Я должен был убить Джованни и эту русскую сучку еще до того, как у него появился шанс завести с ней ребенка. Я не сожалею о его смерти, Лука. Я сожалею только о том, что твой отец погиб, мстя за него. Марко был хорошим человеком, слишком хорошим, чтобы умереть за такого предателя, как Джованни Ферретти.

Моя следующая пуля попадает в голову блондина. Я слышу, как он падает, и София издает визг от боли или ужаса, я не знаю. Когда я смотрю на нее, я вижу, что ее глаза выглядят остекленевшими, как будто она на самом деле не видит меня. Я даже не уверен, что она знает, что я здесь, прямо сейчас.

— У меня еще много чего осталось, — мрачно говорю я. — Так что же это будет, Витто? Должен ли я оставить в живых оставшихся в живых твоих людей и тебя, и забрать свою жену домой? Или ты собираешься продолжать рассказывать мне, как София представляет угрозу для крупнейшего преступного синдиката в мире? Ты не можешь сказать мне, что одна женщина может все это разрушить.

— Нет, не все это. Но если Виктор доберется до нее…

— Он этого не сделает, — рычу я. — Виктор Андреев никогда не прикоснется к моей жене.

— Ты не можешь этого гарантировать. Особенно с этим дерьмовым миром, на котором ты настаиваешь. — Росси качает головой с выражением отвращения на лице. — Ты слаб, Лука. Мне не следовало давать тебе этот титул. Франко был бы лучшим выбором.

— Да ладно, босс, девчонка умрет раньше, чем я до нее доберусь, если принц продолжит болтать…

Тело Рикардо издает самый приятный звук, когда падает на пол.

— Я могу заниматься этим весь день. —

Я спокойно смотрю на него, сдерживая поток ярости, который вызывает у меня желание убить всех в этой комнате медленно, так медленно, как я только умею. — Что произойдет, если я позволю тебе уйти отсюда, Витто?

Я вижу, как он обдумывает свой ответ. Конечно, он знает, что зашел со мной слишком далеко, что пути назад нет. Наконец, глубоко вздохнув, он говорит мне правду.

— Я не остановлюсь, пока она не умрет, и все до последней собаки Братвы не будут стерты с лица этой земли.

— Именно так я и думал. — Я поднимаю пистолет и слышу позади себя еще два щелчка. — Не беспокойтесь, — говорю я, не оборачиваясь. — Ваш босс будет мертв прежде, чем вы успеете нажать на курок, а мои люди разорвут вас на куски за то, что вы убили меня. Это того не стоит. По крайней мере, я подарю вам быструю смерть.

Я слышу топот их ног, когда они устремляются к задней двери. Я быстро поворачиваюсь и стреляю им обоим в затылок. Они падают лицом вниз, и я слышу, как охранники сзади пытаются спастись бегством, без сомнения, уже точно зная, кто их нашел. Возможно, они и были готовы поддержать Росси против всех незваных гостей, но не меня. За мной стоит сила всей остальной организации… и преданные своему делу люди, которые не позволят им избежать правосудия. Их лучший выбор… получить фору. И у меня заканчивается время. Я не знаю, что они сделали с Софией, но ей нужно попасть в больницу. И быстрее.

— Мне жаль, Витто. — Я поворачиваюсь к нему и вижу, как бледнеет лицо старика, когда он наконец понимает, что никто не собирается спасать его, что никто не собирается противостоять мне, предпочесть его мне перед лицом смерти. — Ты был мне как отец после того, как умер мой собственный. Ты научил меня многому, что я всегда буду использовать, и другим вещам, которые, я надеюсь, однажды смогу забыть. Но ты зашел слишком далеко. — Я прижимаю дуло пистолета к его лбу, и, хотя мой пульс учащается, моя рука тверда.

Никто не подвергает сомнению мое решение. Но это не облегчает задачу.

Рука Росси сжимает что-то в кулаке.

— Хорошо, — хрипит он, вызывающе глядя на меня снизу вверх. — Убей меня. Но спроси Виктора, когда увидишь его. Спроси его, зачем ему нужна София.

Я смотрю сверху вниз на мужчину, которого, как мне когда-то казалось, я любил как отца, и ничего не чувствую. Только ярость, превращающаяся из горячей в холодную в моих венах, мир сужается вокруг меня, когда я нажимаю на спусковой крючок.

— Мне, блядь, все равно.

Выстрел звенит у меня в ушах. Росси падает вперед, и когда его тело расслабляется, переходя в состояние смерти, его рука разжимается, позволяя мне увидеть, что он там держал: это ожерелье в виде креста, украшенное такими крошечными бриллиантами, что я их почти не вижу. Ожерелье Софии. То самое, которое она всегда носила и которое подарила ей мать. Я удивился, почему его не было на ней. Теперь я знаю. Росси украл его у нее в какой-то момент, одному богу известно, когда.