Безжалостный принц
Шрифт:
Поэтому я удивляюсь, когда Аида проталкивается внутрь, совершенно голая.
— Эй! — говорю я. — Какого хрена ты делаешь?
— Принимаю душ, очевидно, — говорит она. — Какой-то мудак затащил меня в бассейн.
— Здесь уже занято.
— Правда? — говорит она и смотрит на меня ничем не выражающим взглядом. — Спасибо, что проинформировал меня. Это тот вид острой наблюдательности и секретной информации, который наверняка обеспечит тебе место Олдермена.
— Сарказм — это низшая форма юмора, — говорю я ей самым невыносимым
— Брать у тебя уроки юмора — все равно что спросить у собаки, как удалить аппендицит, — отвечает она.
Она протискивается мимо меня, чтобы взять шампунь.
Ее оголенная рука касается моего живота, и я остро осознаю, что до сих пор мы не видели друг друга обнаженными.
Я привык к девушкам, которые поддерживают свое тело в мучительно стройном состоянии любыми способами — диетами, таблетками, пилатесом и даже хирургическим вмешательством. Аида, очевидно, не утруждает себя ничем подобным. Из того, что я видел, она ест и пьет все, что ей нравится, и, вероятно, уже много лет не видела беговых кроссовок. В результате она фигуристая, с мягким животом и отличной задницей.
Но я должен признать... ее фигура чертовски сексуальна. Ей, наверное, будет неприятно слышать, что я такое говорю, но у нее классическая внешность секс-бомбы, как будто я могу надеть на нее меховое бикини, и она станет Ракель Уэлч из фильма «Миллион лет до нашей эры».
Любопытно, каково держать в руках ее тело, смотреть, как она скачет на мне. Подбрасывать ее и манипулировать, не опасаясь, что она сломается, как палочная фигурка.
Ее гладкая смуглая кожа выглядит еще лучше, когда ее видно больше. Горячий душ придает ей розовый румянец, особенно на груди. Я стараюсь не смотреть на ее упругие, округлые груди, но то, как мыльная пена скользит по ложбинке между ними, так отвлекает...
Теплая вода стекает вниз по ее телу, в впадину между бедер, где я вижу ее подготовленную киску, совершенно голую, мягкую, как бархат. Тот факт, что ее эпилировали для меня, по моим указаниям, невероятно возбуждает.
Аида такая дикая и непокорная. Заставить ее сделать что-либо, невероятный подвиг. Она решительно настроена злить меня, делать все наоборот, что бы я ни сказал.
Чем больше она бунтует, тем больше хочется контролировать ее. Я хочу подчинить ее своей воле. Хочу заставить делать все, что скажу, ради своего же удовольствия...
Мой член набухает и тяжелеет между ног. Я замечаю, как трепещут черные ресницы Аиды, когда она непроизвольно опускает взгляд.
Она быстро отводит взгляд, смывая шампунь с волос. Но вскоре взгляд снова возвращается к моему телу.
Я знаю, что нахожусь в хорошей форме. Тренируюсь каждое утро, шестьдесят минут интенсивных силовых тренировок, а затем тридцать минут кардио. Шеф-повар готовит для меня макро порции блюд, чтобы обеспечить идеальное потребление белков, углеводов и жиров.
Глаза Аиды задерживаются на моем прессе и члене, который продолжает набухать под ее взглядом. Теперь он выделяется на фоне моего тела.
— Видишь что-то, что тебе нравится? — спрашиваю я ее.
— Нет, — отвечает она, упрямая как никогда.
— Ты чертова лгунья.
Я подхожу к ней ближе, так что мой возбужденный член касается ее бедра. Мое бедро скользит между ее бедер, скользкое от мыла. Я запускаю одну руку в ее густые темные волосы, наматывая мокрую прядь волос на свой кулак, а затем оттягиваю ее голову назад, чтобы она посмотрела на меня снизу вверх.
— Ты испортила нашу брачную ночь, — говорю я ей. — Ты знаешь, что мы не являемся настоящими супругами, пока не переспим.
— Знаю, — говорит она.
— Ты ведь не ела больше ничего ядовитого?
Прежде чем она успевает ответить, я снова прижимаюсь губами к ее губам.
Когда я поцеловал Аиду в церкви, это было только для того, чтобы закончить дурацкую церемонию. Сейчас же целую, потому что хочу снова почувствовать вкус ее губ. Я хочу прижаться к ней всем телом и провести руками по шелковистой загорелой коже.
Она невероятно мягкая. Не понимаю, как у человека с характером кактуса могут быть самые мягкие губы, плечи и грудь, которых я когда-либо касался. Я хочу провести руками по каждому сантиметру ее тела.
Сначала она жесткая и неподатливая, не хочет отвечать. Но когда мое бедро упирается в ее голую маленькую киску, когда я беру в руки ее груди, она задыхается, губы раздвигаются, позволяя мне просунуть язык в ее рот.
Теперь она снова прижимается ко мне, прильнув своей киской к моей ноге. Она целует меня в ответ, так глубоко, что я чувствую привкус хлорки на ее губах.
Я скольжу рукой вниз по ее животу, до самой киски. Провожу пальцами по идеально гладким складкам, любуясь тем, насколько она обнажена и открыта. Затем раздвигаю складочки и нахожу крошечный бугорок, набухший от жара душа. Обвожу средним пальцем вокруг него, тянусь вниз, чтобы проверить, насколько мокрой она становится от этого, затем снова возвращаюсь к самому чувствительному месту.
Она задыхается, когда я касаюсь ее там, и сжимает бедра вокруг моих, потираясь и прижимаясь к моей ладони киской.
Я ввожу в нее палец, заставляя стонать. Она стонет прямо мне в рот, глубокий и беспомощный звук.
Так и знал. Похотливая маленькая шлюшка. Она любит секс так же, как и я.
Прекрасно. Потому что, если она этого хочет, если ей это нужно, тогда она должна прийти ко мне. И это еще один способ контролировать ее.
Я глажу ее и провожу по ней пальцами, пока не чувствую, что ее ноги начинают дрожать. Ее дыхание учащается, а бедра сжимаются все сильнее, а она все ближе и ближе к кульминации.