Безжалостный принц
Шрифт:
Каллум улыбается мне, сам он выглядит очень красивым в своей бледно-голубой рубашке и брюках. Он чисто выбрит, подбородок кажется острее, чем когда-либо. Теперь я могу видеть безупречную форму его губ и то, как они слегка улыбаются, даже когда его глаза смотрят строго.
— А где все остальные? — спрашиваю.
— Я сказал им ехать в другой машине. Нас повезет Джек.
Он берет меня за руку и притягивает к себе.
— Надеюсь, под этой юбкой ничего нет, — пробормотал он.
— Конечно, нет, — отвечаю честно.
Джек уже ожидает нас у городской машины, придерживая
Мы с Каллумом забрались на заднее сиденье. Я вижу, что Кэл уже поднял перегородку. Он также включает музыку, громче, чем обычно.
— Как далеко находится ресторан? — спрашиваю его.
— Думаю, у меня будет достаточно времени, — отвечает он.
Не утруждая себя ремнем безопасности, он садится передо мной и засовывает голову под юбку сарафана. Я задыхаюсь и делаю музыку чуть громче. Затем я ложусь спиной на сиденье.
Каллум вылизывает мою киску длинными, медленными движениями. Его лицо кажется невероятно мягким после свежего бритья. Его губы ласкают мою кожу, а язык скользит между моими складочками, теплый, влажный и чувственный.
Мне нравится трахаться с ним в машине. Я никогда не понимала, зачем люди берут шоферов, а теперь понимаю, что на сто процентов по этой причине — чтобы превратить скучную поездку на работу в лучшую часть своего дня. Когда-нибудь, когда у всех нас будут машины-роботы, можно будет заглянуть в окно и увидеть именно это.
У меня начинается реакция Павлова на аромат кондиционера для кожи. Внезапно он становится самым эротичным ароматом в мире.
Мне нравится ощущать кожу сиденья своей обнаженной попой, и то, как движение машины раскачивает меня и прижимает еще плотнее к языку Каллума. Он так чертовски хорош в этом. Он выглядит таким холодным и жестким, но на самом деле его руки и рот как теплое масло. Он знает точно, как именно нужно лизать и сосать, так что это максимальная стимуляция без перебора.
Я качаю бедрами, изо всех сил стараясь не издавать никаких звуков. Может, я и отказалась от мести Джеку, но это не значит, что я хочу устроить для него шоу.
Но трудно молчать, когда Кэл вводит в меня пальцы. Он нежно крутит и скользит языком, находя все самые чувствительные места.
Я сжимаюсь вокруг его пальцев, мое дыхание учащается, а кожа покалывает. Тепло по спирали распространяется по животу. Киска стала мокрой и очень чувствительной.
Другой рукой Каллум тянется вверх и задирает переднюю часть моего платья. Освободив одну грудь, он ласкает ее рукой, слегка пощипывая и потягивая за сосок.
Постепенно он усиливает давление, пока не сдавливает мою грудь, щипая и дергая за соски. По какой-то причине это кажется чертовски фантастическим. Может быть, потому что я уже так возбуждена, а может быть, просто потому, что мне нравится, когда Кэл немного груб в постели. Между нами так много напряжения, поэтому это дает разрядку агрессии. Позволяет нам куда-то направить ее.
У
Каллум становится понемногу и тем, и другим. И каким-то образом из-за этого мое влечение к нему становится в десять раз сильнее. Он улавливает все мои эмоции: обиду. Ревность. Бунтарство. Желание. Любопытство. Игривость. И даже уважение. Он собирает все это в одну пачку. Результат абсолютно неотразим. Он полностью захватывает меня.
Кэл продолжает лизать мою киску, ласкать пальцами и сжимать мою грудь одновременно. Стимулируя каждую часть меня, пока я не начинаю извиваться и тереться об него, готовая взорваться.
Чувствую, как машина поворачивает и начинает замедляться.
Сейчас или никогда.
Я отпускаю его, кончая снова и снова на язык Кэла. Волны удовольствия накатывают на меня. Мне приходится прикусить губу и крепко зажмуриться, чтобы не закричать.
Затем машина останавливается, и Кэл садится, вытирая рот тыльной стороной ладони.
— Как раз вовремя, — говорит он.
Я задыхаюсь, как будто пробежала милю.
— У тебя безумие на голове, — говорю ему.
Он приглаживает их ладонью, ухмыляясь.
— Да, да, ты отлично справился, — говорю я, смеясь.
— Знаю, — говорит он.
Он берет меня за руку, чтобы помочь выбраться из машины.
Мы поднимаемся на лифте на сороковой этаж Фондовой биржи. Я никогда не была здесь раньше, хотя знаю, что ресторан должен быть хорошим.
Вид действительно потрясающий. Имоджен, естественно, заняла лучший столик в этом месте. У нас есть панорамный вид на город, раскинувшийся внизу, и часть озера.
Остальные уже сидят. Несса одета в цветочный комбинезон, ее светло-коричневые волосы собраны в высокий хвост. Теперь, когда стало жарко, у нее появилось больше веснушек. У Рионы волосы распущены — необычно для нее. У нее действительно самые потрясающие волосы, которые я когда-либо видела. Густые, волнистые, глубокого оттенка. Я думаю, ей не нравится, как ярко они выглядят. Как много внимания они привлекают.
Сегодня, однако, она почти в таком же хорошем настроении, как и все остальные. Мы все разговариваем и смеемся, заказываем по меню всякие вкусности. Я оглядываюсь на семью Кэла и впервые не чувствую себя чужой. Я чувствую себя комфортно за столом. Даже счастлива быть здесь.
Мы говорим о самой длинной книге, которую мы когда-либо читали.
— Я прочитала «Войну и мир»! — говорю я им. — Думаю, я единственный человек, который когда-либо так делал. Я застряла в хижине, а на полке была только эта книга.
— Думаю, «Противостояние» может быть моей самой длинной книгой, — размышляет Риона. — Не сокращенная версия, разумеется.
— Ты читаешь Стивена Кинга? — изумленно спрашиваю я.
— Я прочитала все книги, — говорит Риона. — До самой последней, потому что у меня не было времени...