Безжалостный
Шрифт:
Магазин предлагал самые разные виды цепей. Намотанные на широкие металлические катушки, они продавались на футы. Я купил двадцать футов прочной цепи, болторез, восемь одинаковых висячих замков, кольцо широкой изоляционной ленты, ножницы, упаковку тряпок из хлопчатобумажной материи и одеяло.
На кассе стоял долговязый парень, с угрями на шее, большим адамовым яблоком, неопрятной бороденкой, желтыми зубами и глазами Чарлза Мэнсона. Пробив все мои покупки и прежде чем стукнуть по клавише «Total», он спросил: «Хотите добавить бутылочку хлороформа?»
Я несколько мгновений смотрел на него. Потом переспросил: «Что?»
– Чтобы облегчить ей жизнь, пока вы будете заковывать ее в цепи? – объяснил он, перебирая бороденку длинными, костлявыми пальцами.
На этот раз слов у меня не нашлось.
Он рассмеялся и махнул рукой.
– Извините, мистер. Не обращайте на меня внимания. В семье я – главный юморист. Если забуду про осторожность, дядя Френк снимет меня с кассы и снова отправит в грузчики.
– Понятно, – я выдавил из себя улыбку. Потом короткий смешок. – Я понимаю, цепь, замки, изоляционная лента. Очень забавно.
– Так берете хлороформ или нет? – спросил он, внезапно вновь став серьезным.
И я даже подумал, что он поставит эту самую бутылку на прилавок, если я скажу, что беру. Но я вновь рассмеялся, ответил: «Нет», – и он нажал на клавишу «Total».
Окна старой церкви забили досками, трава проросла сквозь трещины на дорожке и на ступенях.
Усыпанная гравием автомобильная стоянка находилась за церковью, невидимая с шоссе, а с другой стороны тянулись бескрайние поля.
Майло и Лесси остались на переднем сиденье, а вот взрослые вышли из «Хаммера».
Я приказал Вакссу лечь на спину, он не стал жаловаться по поводу гравия, но его глаза рассказали мне во всех подробностях, что он собирается со мной сделать, начав с того, как выдернул бы все зубы с помощью щипцов и плотницкого молотка с круглым бойком.
Я повернулся к Пенни, которая держала Ваксса на мушке.
– Если увидишь, что к нам направляется какой-то парень, даже босоногий, с торчащими зубами и с банджо, сначала пристрели его, а потом задавай вопросы.
– «Избавление» [36] снимали не здесь.
– Да? Ты просто не встречалась с племянником дяди Френка, который главный юморист в семье.
С помощью отрезка цепи и двух висящих замков я снабдил Ширмана Ваксса ножными кандалами. Теперь он мог идти маленькими шажками, но не бежать.
Затем сковал обе его руки, впереди – не сзади. Между кистями оставил целый фут цепи, чтобы он не испытывал особых неудобств, но и не получил слишком большой свободы.
Ранее я перенес наши вещи из багажника на заднее сиденье. А вот черный чемодан Ваксса теперь лежал на земле у «Хаммера».
36
«Избавление» – американский триллер (1972).
Скованный критик поднимался не без труда. Я даже ему помог, но его взгляд подсказал, что помощь эта отольется мне дополнительными страданиями перед мучительной смертью.
Я заставил его лечь в багажное отделение «Хаммера» лицом вверх, головой к заднему сиденью.
Пенни стояла у открытой задней дверцы, нацелив пистолет на промежность Ваксса. Пока я работал, они смотрели друг другу в глаза, и никто не собирался отвести взгляд первым.
Из ковра на полу багажного отделения торчали металлические кольца, накрепко приваренные к раме.
Они предназначались для крепления крупногабаритного груза, дабы тот не смещался при транспортировке.
С помощью дополнительных отрезков цепи я закрепил к этим кольцам запястья и лодыжки Ваксса.
Как только покончил с этим, Пенни убрала пистолет, и мы открыли черный чемодан со стальными замками и окантовкой.
В алюминиевом футляре, который мы увидели в чемодане, обнаружился грозного вида пистолет с двумя запасными обоймами, глушитель и плечевая кобура.
Пенни накрутила глушитель на ствол, отошла от «Хаммера», выстрелила пару раз в забитое досками окно. Треск дерева по громкости значительно превосходил «грохот» выстрела.
– Я его беру, – изрекла Пенни.
– Вы созданы друг для друга, – кивнул я.
В чемодане мы также нашли «Тазер» и, по нашему предположению, разнообразные орудия пыток: скальпель, тиски для пальцев, щипцы, кулинарную горелку и прочие игрушки садистов, включая боксерскую капу, которая вставлялась в рот и не позволяла жертве откусить от боли язык.
Еще в одном футляре лежали ампулы с различными препаратами, шприцы, хирургическая вата, бутылочка спирта и резиновый жгут, который мог использоваться, как турникет.
Перебрав ампулы, Пенни остановила выбор на одном снотворном.
– С его помощью наше путешествие будет более приятным.
Заглянув в багажное отделение, она спросила Ваксса, какая доза для него безопасна и сколь часто ее нужно вводить.
– Вы случайно вызовете у меня эмболию, если с лекарством введете пузырек воздуха, – ответил он.
– А отцу Джона Клитрау, на том катере, ты ввел воздух специально? – полюбопытствовала Пенни.
– Вы – покойники, – огрызнулся он.
– Когда придет время тебя убить, ты не отделаешься только уколом, – пообещала ему Пенни.
Ваксс замялся, а потом назвал точную дозу.
Она забралась в багажное отделение, резиновым жгутом перетянула ему правую руку, протерла вену спиртом.
– Куда вы меня везете? – впервые в голосе Ваксса послышалась тревога.
– Домой, – ответил я, стоя у открытой задней дверцы.
– Прежде чем все зайдет… слишком далеко, есть время для того, чтобы достигнуть взаимопонимания.
– Тебя мы уже отлично понимаем, – ответил я, – а тебе нас никогда не понять.
– Но это неправильно.