Библиотека Дон Кихота
Шрифт:
— Да если удастся мой замысел осуществить, Леонид Прокопич, то Вашим доходам начнет завидовать даже нефтяной бизнес.
— Во хватили! Да, Стелла Эдуардовна, Вам срочно надо взять отпуск. На недельку, подойдет?
— Не верите?
— Да сами посудите? Как можно верить в то, что в нашей стране книга может стать более доходной, чем нефть? Стелла Эдуардовна, голубушка, успокойтесь. На вас лица нет. Я, конечно, по части образования лох полный, здесь Вам и карты в руки, но деньги считать умею и каков спрос, каковы его реальные, а не выдуманные перспективы, понимаю прекрасно.
— В этом как раз я, Леонид Прокопич, нисколько не сомневаюсь. Вы — настоящий
— Вот спасибо. Вижу, что Вы вновь на землю вернулись.
— А я, между прочим, с твердой почвы, почвы реализма и точного расчета никуда и не сходила.
— Это как Вас понимать прикажите?
— Представьте себе такую ситуацию: вы получаете сразу не один бестселлер, а становитесь обладателем авторских прав многих, да что там многих, бесчисленного количества бестселлеров, причем каждый из них на уровне «Дон Кихота», этого романа, признанного лучшим романом всех времен и народов.
— По правде сказать, я Вашего «Дон Кихота» не читал и читать не собираюсь. Как-то в детстве попробовал. Учительница задала. Скука смертная. Если ваши бестселлеры действительно все такими будут, то мы точно разоримся, причем намного быстрее, чем с писателем Грузинчиком.
— Видно я неправильно выразилась, — решила зайти с другого боку и поменять тактику Стелла. — Согласна. «Дон Кихот» — пример неудачный. Дискурс устарел.
— Что?
— Простите. Так. Терминология.
— Вот-вот. С вами интеллигентами ухо востро держи. Замучаете терминами. У Вас у всех какой-то свой птичий язык и своя литература. Простому человеку это все на хрен не надо.
— И вновь соглашусь с Вами, Леонид Прокопич. Но давайте вернемся к моей идее.
— Это насчет того, что у меня словно матрица такая появится, да?
— Матрица. Совершенно верно. Какое точное слово! Матрица! От латинского matrix — матка.
— Я, правда, имел в виду известный фильм, где все люди подключены к общей компьютерной сети под названием Матрица. Что там по латыни, я не знаю.
— Браво, Леонид Прокопич! Все равно — браво! Именно матрица, которая буквально начнет Вам плодить, штамповать бестселлер за бестселлером. Как точно! В типографском деле матрица — лист пластичного материала с углубленным изображением текста для дальнейшего, можно сказать, бесконечного копирования. И если Вам не нравится «Дон Кихот», то мировая слава «Кода да Винчи», я думаю, Вам более понятна. Причем, это будут разные «Коды да Винчи», с разными сюжетами, с разными героями. Причем, сюжеты будут поистине неисчерпаемыми, будоражащими воображение обывателя, заставляющими этого обывателя переворачивать страницу за страницей, а затем искать новую книжку с таким же нетерпением, с такой же ломкой, как наркоман ищет дозу. Книга-наркотик, вырабатывающая у читателя стойкую зависимость. А плантация, где выращивают такие наркотики, будет только у Вас, дорогой Леонид Прокопич. И никаких проблем с законом. Эти книги-бестселлеры буквально обрушатся на нашего читателя лавиной. И только Вы будете иметь право их издавать. Это же Кландайк, Леонид Прокопич, Эльдорадо! Люди будут буквально сходить с ума от наших с Вами книг, и Вы, только Вы, станете единственным монополистом!
— Заманчиво, Стелла Эдуардовна, но я себе не ясно представляю, как все, что Вы сказали, может перейти из мира Ваших фантазий в мир реальный, в мир больших денег. Короче, я требую, чтобы Вы объяснили мне саму технологию. И не говорите только, что этот покойник, чей голос на диск записан, сейчас мне все расскажет. Ничего он не знает. Не держите меня за лоха, ладно. Ясно, что ваш
— Все очень просто. Я бы сказала, до смешного просто.
— Готов посмеяться за компанию. Выкладывайте.
— Все дело в той самой матрице, о которой Вы сами и завели речь.
— Не понял. Опять загадки. Что Вы имеете в виду под словом матрица?
— Матрицу и имею. То есть такой уникальный текст, который способен множиться, множиться и множиться. Только с одной маленькой особенностью: наша матрица будет копировать не один и тот же текст, а порождать все новые и новые, причем, один увлекательнее другого, доводя любого читателя, независимо от образования и социального статуса до умопомрачения, до сумасшествия. Достаточно будет лишь знать грамоту и хотя бы случайно раскрыть предложенную ему книгу. Это, действительно, как наркотик, но только очень сильный, сильнее героина во сто, да что там сто, в тысячу раз. Попробовал, нюхнул, взглянул даже — всесильная зависимость тебе обеспечена. Ты без наших книг, без наших бестселлеров уже и жить не сможешь, шагу ступить не в состоянии — вот как.
— Слушайте! Фантастика какая-то! Такого не бывает.
— Бывает, Леонид Прокопич, еще как бывает. И Вам об этом только что рассказали и подробнейшим образом.
— Ну вот опять. Я же сказал, что не пацан и лекций слушать не буду.
— А лекций и не будет. Я Вам дам лишь популярный комментарий, то есть переведу сказанное на нормальный человеческий язык, хорошо?
— Согласен. Валяйте, только покороче, если можно и не отступайте от главной темы: матрица, как Вы ее сами определили.
— Матрица. Ключевое понятие. Matrix — матка, то есть то, что порождает, воспроизводит и так далее.
— Да, да. Это меня больше всего заинтересовало. Особенно понравилась идея с наркотиками. Объяснитесь, Стелла Эдуардовна.
— Охотно. В прослушанном Вами материале речь шла о некой таинственной Книге, которая каким-то образом оказалась в библиотеке Алонсо Кихано и которая буквально свела его с ума, подчинив себе полностью его разум и волю. Вам это ничего не напоминает?
— А что, собственно, мне это должно напоминать? Сказка какая-то. Выдумка, придурь.
— Я сейчас, уважаемый Леонид Прокопич, говорю лишь об указанных автором симптомах: после чтения потерял рассудок и волю, оказался во власти навязчивых галлюцинаций.
— Вы на ЛСД намекаете, да?
— На ЛСД или еще какой искусственный наркотик-галлюциноген, в данном случае детали не имеют значения. Главное — описываемые автором симптомы. Или Вы хотите, чтобы наш консультант уважаемый доцент Сторожев вслух зачитал избранные места из знаменитого романа?
— Упаси Бог. Это нас в сторону уведет, а меня в сон бросит. Никаких цитат. Верю на слово. Я и сам смутно припоминаю, что речь шла о каких-то мельницах и стаде баранов, которое приняли за войско.
— Совершенно верно. Постоялый двор этому несчастному после непосредственного контакта с Книгой представлялся ему замком с четырьмя башнями, со шпилями из блестящего серебра, с подъемным мостом и глубокими рвами. Игра на камышовой свирели холостильщика свиней становится вдруг придворной музыкой за обедом.
— Как Вы сказали: холостильщик свиней?
— Да. Я так и сказала. А что?
— Забавное словечко. Что оно значит?
— Холостильщик?
— Оно.
— Думаю холостить, значит кастрировать.