Библиотека Дон Кихота
Шрифт:
Боль отступила. Теперь можно было хотя бы перевести дыхание. Только что рябило в глазах — и вдруг все вновь стало ясным. Гора, море за спиной, словно получив чью-то команду, сразу смолкли. Они вновь стали лишь частью общего курортного пейзажа. Прошло еще какое-то время, и Воронов начал смотреть на все другими глазами, удивляясь самому себе, своему разыгравшемуся воображению. Какие бездны? Какие шепоты? Какая тайна, песок, утекающая жизнь, фокус пересечения неведомых сил и прочий бред. Нет всего этого. Нет и быть не может. Просто нервишки разыгрались. Вот и все! А какое лучшее средство от расшалившихся нервишек? Правильно — купание в холодной воде. В такие волны, конечно, входить опасно, но можно, раздевшись до плавок, постоять на берегу — и пусть волны обдают тебя с ног до головы холодными, колючими брызгами. Чем не купание?
Так Воронов и сделал. Через несколько минут он совсем забыл о своем странном медитировании, которое чуть было не закончилось инфарктом.
Затем он обтерся толстым махровым полотенцем, переоделся и побрел назад, к себе в номер. Оксана уже, наверное, проснулась, и они сейчас пойдут с ней завтракать. Возьмут побольше салатов, нальют сок в высокие бокалы и сядут где-нибудь на открытой террасе, чтобы не терять ни одной минуты и жадно ловить яркое февральское солнце.
Когда он поднялся в номер и открыл дверь, то обнаружил, что в комнате никого нет. Не было жены и в ванной, и на балконе, с которого открывался чудный вид на гору и которая совсем недавно казалась такой убийственно-грозной. Наверное жена уже успела спуститься вниз, в ресторан, и теперь сидит себе, попивает сок и ждет, когда он вернется после холодных морских ванн.
Отсутствие жены нисколько не насторожило Воронова. Отель небольшой — скрыться здесь некуда, да и поселок пуст — не сезон. Успокоенный этой мыслью, Воронов разделся и стал под душ, чтобы смыть с себя соль. Теплый душ после холодного моря показался особенно приятным. Невнимательный муж даже не заметил, что одеяло на половине жены не было отброшено в сторону и сохраняло силуэт некогда спящего под ним тела. На подушке по-прежнему была заметна вмятина от головы. Создавалось впечатление, что на этой стороне кровати кто-то продолжал спать, кто-то, чье тело взяло и сделалось невидимым.
Территория Романа
Вдруг Воронов почувствовал какое-то необычайное умиротворение. Запах жасмина в этот ранний утренний час лишь усилился, и профессору, как коту от валерьянки, сделалось необычайно легко и приятно на душе. Он начал испытывать даже какое-то блаженное равнодушие ко всему происходящему. Какой пустяк! Какой бред! Стоило ли вообще огород городить? Вскочил с постели ни свет ни заря, побежал, бросил жену одну. Какой-то сумасшедший автор попросил о помощи, какой-то бредовый роман этого самого автора? Бред! Бред, одним словом. Что-то есть захотелось. И пить тоже. Надо бы вернуться в гостиницу до того, как Оксана проснется и прочитает записку. Сделаю вид, что решил просто прогуляться. С минуты на минуту их туристическую группу должны начать кормить завтраком. Эх! Не опоздать бы. И с этой мыслью Воронов встал со скамейки, собираясь бежать назад в гостиницу. Мысль о Книге просто взяла, да и исчезла из его головы. Мир Романа становился необычайно будничным.
— Господин Воронов! Господин Воронов! — вдруг окликнул его кто-то со спины.
— Постойте! Не бегите так быстро. Я с вами.
— Что? Что вам надо? Откуда вы меня знаете? Постойте, мне ваше лицо кажется знакомым.
Оксана как плавала, в купальнике с маской и трубкой в зубах, так и оказалась в кромешной тьме на какой-то безвидной суше. Ей сразу стало очень холодно и по телу побежали мурашки. Оксана сразу поняла, что это кошмар, который почему-то явился на смену райскому блаженству и рыбкам.
Книга, с которой столкнулся Алонсо Кихано Добрый, а затем и сам Сервантес, настолько всеохватна, всеобъемлющая, что ли, что порой ее границы простираются вплоть до царства первозданной Пустоты. Книга граничит с тем «безвидным миром» Хаоса, из которого сам Господь и создал нашу Вселенную.
Книга как воплощение творения противопоставлена этой «безвидной земле». Более того, Книга находится в непрерывном процессе становления.
Пустота же, граница Книги, — это Стабильность, это отсутствие каких бы то ни было изменений. Поэтому Пустота враждебна Книге. Этот конфликт относится к разряду неразрешимых: два столь противоположных начала стремятся к уничтожению друг друга. Книга хочет все больше и больше заполнить собой Пустоту, а последняя сопротивляется и, наоборот, стремится к тому, чтобы свернуть Книгу, как сворачивают прочитанный свиток. Одним словом, Пустота во что бы то ни стало желает остановить творческую экспансию Книги.
И упаси Бог, если кто-то окажется там, где проходит фронт этой борьбы. Всем хорошо известно, чем грозит смещение мощных тектонических земных пород. Землетрясение, эта необузданная стихия, в один миг готово уничтожить целые города.
Интуиция подсказывала, что с минуты на минуту грянет нечто такое, с чем еще не приходилось сталкиваться. Такого страха Оксана еще ни разу не испытывала. Тебе хотелось бежать, а ноги словно вросли в землю и налились свинцом. Тебе хотелось кричать, а гортань пересохла. Тебе хотелось поднять руку над головой, чтобы защититься от удара, а руки не слушались. Сигнал, идущий из мозга, не доходил ни до одной из конечностей, потому что и мозг был парализован страхом.
Такой ужас достойно могли вынести лишь библейские пророки. Но пророки эти не случайно причислены к особой, исключительной породе людей. Они всю жизнь сознательно готовили себя к этой роковой встрече с Первобытным Ужасом. А тут — слабая беззащитная женщина в купальнике, с маской и трубкой, которую так безжалостно вырвали из теплого Красного моря, где она еще совсем недавно безмятежно разглядывала стайки разноцветных рыбок.
Библейский Ужас, с которым сейчас и столкнулась Оксана, был тотальным. Он способен был разрушить психику так, как атомная бомба Хиросиму, превратив мозг в пепел, в ядовитые пары, в испарения.
Жены в ресторане также не оказалось. И это обстоятельство его немного встревожило. Однако не очень. Мало ли что? Жена могла отправиться что-нибудь выяснить у администрации. Например, почему пляжные полотенца не меняют каждое утро? Или что-нибудь еще в этом роде. В несезонье обслуга работала с ленцой. Успокоенный этой догадкой, Воронов сел на террасу завтракать, с минуты на минуту ожидая появления Оксаны, которая оказалась сейчас один на один с Библейской Пустотой.