Библиотека литературы США

Портер Кэтрин Энн

Лоурел медленно повернулась спиной ко всем и слегка отстранилась даже от мисс Адель. Она скользнула взглядом поверх гроба и посмотрела в другую комнату, библиотеку отца. Его письменный стол был закрыт барьером зелени… Ей были видны только два книжных шкафа позади стола, похожие на два старых заплатанных бархатных плаща, повешенных на стену. Целая полка Гиббона тянулась через один шкаф, как тяжелый пояс. Она так и не прочла отцу ту книгу, которую ему хотелось. Не то она ему читала, не то!.. Она поняла свою

последнюю ошибку, и эта ошибка тенью легла на прошлое рядом с другими.

— Ведь могли бы они ради него сделать хоть эту малость — постараться помнить его, каким он был, — сказала Лоурел.

— Какая же это малость, — сказала мисс Адель. — Я всей душой верю, что это главное. — Вдруг ее голос зазвучал предостерегающе: — Полли!

В эту минуту Фэй ворвалась в гостиную. На ней переливался блеском черный шелк. Глядя в одну точку, она пробежала среди расступившихся людей прямо к гробу.

Мисс Адель неприметным, легким движением притянула Лоурел к себе, освобождая дорогу для Фэй.

— Нет! Остановите, остановите ее! — сказала Лоурел.

Фэй добежала до гроба и обхватила подушку.

— Ой, какой же он красивый стал, как убрали эти жуткие мешки и эту жуткую повязку с глаза! — надрывно прокричала она.

— Не тратит времени даром, погодите, вот-вот даст себе волю, — сказала миссис Чизом. — Даже меня не заметила.

Фэй с воплем оглянулась.

Сис, огромная, грузная, поднялась с места.

— Я тут, Ванда-Фэй, — сказала она. — Иди ко мне, поплачь у меня на груди.

Лоурел закрыла глаза, внезапно поняв, почему Чизомы показались ей такими знакомыми. Она могла их встретить и в ту ночь, в больничной приемной, в любую горькую минуту, в прошлом или в грядущем — огромное путаное семейство, скопище людей, которые не могут понять смысла того, что с ними происходит.

— Отойди! Кто это их сюда позвал? — закричала Фэй.

— Я! — сказал майор Баллок, сияя от восторга. — Разыскал без малейших хлопот! Клинт все их адреса записал за день до приезда в Новый Орлеан, в конторе, и мне оставил.

Но Фэй уже повернулась к нему спиной. Она налегла на край гроба.

— Ой, миленький, вставай, поднимись! — затянула она.

— Прекратите же это! — сказала Лоурел, обращаясь ко всем.

— Ничего, ничего, — сказала мисс Теннисон тем, кто стоял у гроба.

— Убивается, — сказала миссис Чизом. — Точь-в-точь как я. Бедная крошка, бедная Ванда-Фэй.

— Ох, судья, за что же ты меня так наказал? — запричитала Фэй, и тут из-за зеленой стены появился мистер Питтс и положил руку на крышку гроба. — Ох, судья, зачем ты ушел, зачем бросил меня одну? Где же твоя справедливость?

— Будьте храбрым маленьким солдатом, — сказал майор Баллок, приближаясь к Фэй, — я уверен, вы все можете.

— Ей-то нужен был такой муж, Ванде-Фэй. Потому и

надо бы ему в живых остаться. Конечно, он был обузой, ни на минутку она от него не отходила, да ведь ты бы хоть сейчас опять за это взялась, правда, деточка? — спросила миссис Чизом, тяжело поднимаясь. Она раскрыла объятия и, переваливаясь, пошла к дочери. — Если бы он к тебе вернулся, вот сейчас, а?

— Боже мой, — прошептала Лоурел.

Фэй крикнула прямо в гроб:

— Судья! Ты надо мной надсмеялся!

— Попрощайтесь-ка с ним, да и дело с концом, душа моя, — сказал майор Баллок, пытаясь обнять плечи Фэй и слегка теряя равновесие. — Самое лучшее — поцелуйте-ка его…

Фэй замахала руками, удары посыпались на майора Баллока, на мистера Питтса и на Сис; она чуть было и на мать не набросилась с кулаками. Огрызнувшись на Лоурел, она вывернулась из рук у подоспевшего на помощь пастора и бросилась поперек гроба, вслепую тыкаясь губами в лицо, лежащее на подушке. Но тут мисс Теннисон Баллок силой оттащила вопящую Фэй от гроба и увела в библиотеку, за стену зелени. Позади осталось лежать опрокинутое кресло судьи Мак-Келва.

Лоурел стояла, не сводя глаз с неподвижного лица покойника, а голос миссис Чизом заглушал переполох в библиотеке:

— Вся в мать пошла, в меня. Но я не так-то легко отступилась от ее отца. Меня голыми руками не возьмешь. Я весь дом разнесла, когда меня оттаскивали от гроба.

— А где же доктор? Прячется? — спросила старая миссис Пийз.

— Ничего с ней не будет, — сказал доктор Вудсон. Кроме Тома Фарриса, который сидел и спокойно ждал, и майора Баллока, последовавшего за Фэй, все мужчины сгрудились в прихожей.

— Дайте мне свои ручки, — донесся из библиотеки голос майора Баллока.

— Кусается! — (Сестра Фэй.)

— И неудивительно. Легко ли расстаться с воплощением добра? — (Майор Баллок.)

Услышав его голос из другой комнаты и не видя его, Лоурел поняла, что он здорово напился.

— А почему же он такой злой? — взвизгнула Фэй. — Почему сделал мне такую гадость?

— Не плачь! Сейчас пристрелю гадкого дядьку. Где тут гадкий дядька? — прозвенел голосок Венделла. — Только не плачь!

— Нельзя его застрелить, — сказала Сис. — Я тебе говорю, понял?

— Тряхните-ка ее хорошенько, — рассудительно сказала миссис Чизом.

— Наверно, она давно ничего хорошего не ела, ни домашней еды, ни свежих овощей не пробовала, — проговорила мисс Теннисон Баллок. — Вот и сказалось. Шлепните-ка ее легонько, и все.

На минуту все стихло, и Лоурел в последний раз посмотрела на своего отца — лишь она могла видеть, каким он стал. Мистеру Питтсу удалось добиться только одной иллюзии: казалось, прожитой жизни судьи все еще угрожает опасность. Но ведь сейчас уже все прошло.