Библиотека мировой литературы для детей, том 49
Шрифт:
— Ошибаетесь, господин, — рассмеялся Тим. — Вот мой выигрыш!
Он вытащил из кармана пачку денег, показал ее незнакомцу и, немного помолчав, добавил:
— Они ваши.
— Деньги, которые ты держишь в руке, — презрительно сказал незнакомец, — просто разноцветные бумажки. Они ничего не стоят!
— Я получил их в кассе! — крикнул Тим. — Это уж совершенно точно!
— В кассе, дружок, ты получил настоящие деньги. А эта троица, с которой ты сидел в саду, наверняка обменяла их на фальшивые. Я их хорошо знаю. Жаль, я слишком поздно увидел тебя в их компании. Только я хотел подойти, а их уже и след
— Ошибаетесь, господин! Один из них — кошелечных дел мастер…
— Ну ясно, ворует кошельки!
— Ворует кошельки? — растерянно переспросил Тим. — А что же тогда делает чеканщик?
— Печатает фальшивые деньги. Он фальшивомонетчик.
— А третий? Специалист по кассовым книгам?..
— Этот продает здесь поддельные талоны. Короче говоря, мошенничает на скачках!
Нет, Тим не хотел этому верить. Тогда господин в клетчатом достал из своего бумажника ассигнацию и сравнил ее с ассигнацией Тима. И правда, ни на одной из ассигнаций Тима, сколько Тим ни смотрел через них на свет, нельзя было отыскать водяных знаков. Тим удрученно кивнул. И вдруг, швырнув бумажки на землю, принялся в бешенстве топтать их ногами. Какой-то старичок, проходивший мимо, удивленно взглянул сперва на Тима, потом на деньги, потом на господина в клетчатом и вдруг бросился бежать, словно увидел черта.
Господин в клетчатом немного помолчал, потом вытащил из кармана монету в пять марок и, протянув ее ошарашенному Тиму, предложил ему прийти сюда снова в следующее воскресенье. Затем он поспешно удалился.
«Интересно, почему он сам не играет на скачках?» — подумал Тим. Но тут же забыл про этот вопрос и, сунув деньги в карман, пошел пешком домой — в свой переулок. Фальшивые деньги так и остались валяться на земле.
Мачеха, как ни странно, на этот раз не отлупила Тима, хотя он удрал с похорон и так поздно вернулся домой. Она только оставила его без ужина и, не сказав ни слова, тут же отправила спать. Зато Эрвину было разрешено сегодня лечь попозже и посидеть еще немного с гостями; гости молча проводили Тима неприязненными взглядами.
За этим странным воскресеньем последовала длинная печальная неделя. Тим, как всегда, получал затрещины и колотушки дома и еще чаще, чем всегда, замечания и предупреждения в школе. И все время он раздумывал над тем, идти ли ему в воскресенье на ипподром или остаться дома. Монету он спрятал — засунул в щель в стене соседнего дома, чтобы ее случайно не нашел Эрвин. И всякий раз, проходя мимо этого дома, он невольно улыбался: мысль, что ему, может быть, еще раз посчастливится выиграть на скачках, доставляла ему тайную радость.
Лист третий
ВЫИГРЫШ И ПРОИГРЫШ
Когда наступило долгожданное воскресенье, Тим знал уже с самого утра, что после обеда пойдет на скачки. Не успели старинные часы в гостиной пробить три раза, как он потихоньку выскользнул за дверь, выковырял из щели в стене соседнего дома свою монету и со всех ног помчался на ипподром.
У входа он с разбегу налетел на какого-то человека, и человек этот оказался не кем иным, как господином в клетчатом.
— Оп-ля! — воскликнул господин в клетчатом. — Ты, я вижу, еле дождался!
— Ой, извините, пожалуйста! — запыхавшись, пробормотал Тим.
— Ничего, малыш! А я тебя тут
Тим отрицательно покачал головой и достал из кармана монету.
— Молодец! Тогда иди к окошку. Если выиграешь, подожди меня потом здесь у входа. Я хочу с тобой кое о чем побеседовать.
— Хорошо!
Тим снова поставил на ту лошадь, имя которой написал в квитанции незнакомец, и, когда скачки кончились, оказалось, что он, как и в прошлое воскресенье, выиграл целую кучу денег.
На этот раз он быстро отошел от кассы, никому не показав своего выигрыша. Ассигнации он засунул во внутренний карман куртки и, стараясь придать своему лицу выражение полного равнодушия, поспешно покинул ипподром через дырку в заборе. Ему не хотелось встречаться с господином в клетчатом: при виде этого человека ему всякий раз становилось как-то не по себе. И потом, ведь незнакомец сам подарил ему квитанцию и деньги. Значит, Тим ничего ему не должен.
Сразу за ипподромом находился луг, и на нем росло несколько высоких дубов. Тим лег на траву под самым большим дубом и стал думать о том, что ему делать со своим богатством. Хорошо бы оно помогло ему подружиться со всеми — с мачехой, и с братом, и с учителем, и с товарищами по школе. А отцу он поставит мраморную плиту на могилу, и на ней будет надпись золотыми буквами: «От твоего сына Тима, который никогда тебя не забудет».
Если останутся деньги, Тим купит себе самокат, как у сына булочника, — с гудком и надувными шинами.
Он все грезил и грезил наяву, пока наконец не уснул.
О господине в клетчатом Тим так больше ни разу и не вспомнил. Если бы он увидел его сейчас, то наверняка бы очень удивился: странный незнакомец беседовал с тремя жуликами, которые в прошлое воскресенье угощали Тима лимонадом.
Но, к счастью или, вернее, к несчастью, Тим этого не видел. Он спал.
Его разбудил резкий голос — голос господина в клетчатом. Он стоял здесь, под дубом, рядом с Тимом. Глядя на Тима в упор, он спросил не слишком приветливо:
— Ну что, выспался?
Тим кивнул, еще не совсем проснувшись, приподнялся и на всякий случай ощупал снаружи внутренний карман своей куртки. Карман показался ему странно пустым. Тим быстро сунул в него руку и вдруг окончательно проснулся: карман и в самом деле был пуст — деньги исчезли.
Господин в клетчатом насмешливо прищурился.
— А де-де-деньги у вас? — запинаясь, пробормотал Тим.
— Ну нет, соня! Деньги у одного из троих мошенников, с которыми ты кутил в прошлое воскресенье. Он тебя выследил. Видно, такая уж у меня судьба: всегда я прихожу слишком поздно! Только он меня завидел, сразу пустился наутек. Так-то мне и удалось тебя обнаружить.
— В какую сторону он побежал? Надо позвать полицию!
— Не очень-то я уважаю этих голубчиков… — Незнакомец поморщился. — На мой вкус, они слишком плохо воспитаны. А жулик все равно уже успел удрать за тридевять земель. Ну, а теперь вставай-ка, братец, да отправляйся домой. В следующее воскресенье придешь опять!
— Я, наверно, больше не приду, — сказал Тим. — Так не бывает, чтобы все везло да везло. Это мне отец говорил.
— Счастье и беда всегда приходят трижды. Слыхал такую пословицу? А ты ведь наверняка хотел себе что-нибудь купить, правда?