Библиотекарь государя
Шрифт:
— Да ёп… — Я оглядываюсь на Василия и вижу раздражение на его лице.
— Я успокоюсь, только когда этот волосатый недочеловек умрёт! — Визжит мужик. Он вскидывает руку вверх, и его шавки как по команде достают пистолеты. Направляют их на нас. — А вас я позвал только для того, чтобы увеличить моё удовольствие! Мне нужны зрители…!
Глава 11
Ну, такой исход был довольно предсказуем. Нам не
Он — не захотел.
Глубоко обиженный мужик аннулировал нашу изначальную договорённость, как последнее трепло. Но, мы были к этому готовы.
— Я убью вашего друга, а вы будете на это смотреть! Ох, как же вам это понравится! — Улыбка его, тут не нужно быть врачом, была безумной. Я даже начал подумывать, что он сидит на наркоте. Глаза на выкате, блестящий пот на лбу, постоянно оголяет зубы. С ним точно не всё в порядке.
Я стоял рядом с сумкой и осматривался по сторонам, оценивая обстановку. Эхо в помещении было отличным, даже если не сильно напрягать голос, то тебя услышат в другом конце зала. Окна, расположенные достаточно высоко, из-за жары оставались открыты.
Василий находился чуть позади меня. Он бегал глазами по окнам, что-то стараясь в них углядеть. Возле наваленных брусьев стояли люди с пистолетами, и держали нас на мушке. Я увидел у каждого из них кольца на пальцах. Конечно, возможно, просто все эти мужики женаты, но… более вероятен вариант, что это макпы.
И, надо сказать, такая тактика весьма рациональна. Ведь чтобы нарисовать Букву, нужно как минимум несколько секунд, но если ситуация требует быстрого реагирования, то пистолет подойдёт как нельзя кстати.
Трое мужиков стояло сзади. Восемь, образуя широкий полукруг — возле брусьев. Один — тот самый ненормальный ублюдок с мерзким голосом, сходил за бензопилой, что лежала у стены, и принёс её к Иисусу, который был привязан к столбу. Иисус находился в полуовощном состоянии, и, кажется, уже не особо понимал, что происходит.
Одна из шавок по приказу главного отвязала Иисуса от столба и положила на широкую стопку с фанерами. Ещё трое подошли для того, чтобы держать бедолагу за ноги и руки.
— Если дёрнешься, будет хуже… ты же не хочешь страдать…? Просто отрежем голову, и всё… А вы… — Мужик повернулся на нас. — Встаньте вон туда. — Он показал пальцем. — Оттуда вам лучше будет видно это представление.
Мы с Василием встали на место ближе к окну. Метрах в трёх впереди находился Иисус и остальные. Та часть, что не занималась отрезанием головы, стерегла нас, не отпуская стволы.
— Кха-кха… — Громко покашлял я в кулак, и эхо разнеслось по помещению. Мужик, стоящий над Иисусом и пожирающий его глазами перед казнью, обернулся. — Слушай, мужик, давай, перед тем, как начнём, мы с тобой кое во что поиграем?
Словно горный козёл, мужик отпрыгивает от Иисуса и смотрит, облизываясь,
— Поиграем? Давай…! Я это ох как люблю…! — Радовался он.
«Ого… не ожидал…»
— Хорошо, смотри. В чём состоит суть игры. Я произношу строчку из стихотворения, а ты должен её продолжить.
— Строчку… из стихотворения… — Мужик нахмурился и опустил голову. — Очень странная игра… хм… но…! — На его лице снова вспыхивает улыбка. — Давай! Я за любую движуху, кроме голодовки!
— Отлично.
— А что будет, если я выиграю?
— Если ты выиграешь, то… не знаю. Делай что хочешь, если выиграешь. А если выиграю я… потом, короче, решим, что будет в этом случае. Идёт?
— Идёт! — В нетерпении отвечает мужик.
— Ну, начнём. Белеет парус одинокий…
Глаза мужика наливаются кровью. Он хватается за голову и начинает крутиться по сторонам.
— Чёрт…чёрт-чёрт-чёрт! Не могу вспомнить! Это же очень просто… чёрт…чёрт-чёрт-чёрт! Сейчас, секунду! А-А-А-А! Белеет парус одинокий… а дальше… белеет парус одинокий…и… кот учёный бродит по цепи кругом? Так? Я выиграл? — Он с надеждой смотрит на меня.
Я громко вздыхаю.
— Нет. Ответ неверный.
В этот момент в одно из окон, которое было закрыто, что-то прилетает. Осколки с грохотом валятся на пол, пугая присутствующих. Только мы с Василием стоим без эмоций и ждём.
Безумный мужик выпячивает глаза наверх и смотрит на окна.
— Что за нахер? Что это было? — Он поворачивается на парней, что держали нас на мушке. Половину из них отправляет на улицу посмотреть, что там произошло. Но как только они двигаются с места, теперь уже в открытые окна начинают залетать камни. Крупные булыжники. Они валятся то там, то сям, заставляя бандитов прятаться.
Когда камнепад заканчивается, главный подходит к одному из булыжников и берёт его в руки. Смотрит на него, и ничего не понимает.
— А ты разверни. — Подсказываю я.
— Твою м… — Но не успевает до мужика дойти суть произошедшего, как его отбрасывает в сторону взрывной волной.
Волна — лишь следствие основной атаки. А основная атака пришлась на тех, кто держал в руках пистолеты. Я атаковал людей, представляющих самую большую опасность первыми. Несколько бедняг, ничего не успев понять, превратились в пережаренный шашлык. Атаковать остальных такой же мощной способностью было нельзя — они стояли рядом с Иисусом, и я мог его задеть.
Поэтому мы с Василием отбежали за железный столб, чтобы перегруппироваться. Я успел заметить, как те пятеро, что остались рядом с Иисусом, активировали свои макпы и написали Буквы.
Огонь — самый популярный вариант при выборе стихии. Поэтому, не удивительно, что через секунду в нашу сторону устремилась настоящая огненная буря. Противники со страху начали извергать в нас пламя, даже особо не видя результатов. И, наверное, нам пришлось бы очень худо, если бы не неожиданно материализовавшаяся волна.