Библия Раджниша. Том 2. Книга 2
Шрифт:
Царь сказал: «Есть очень много вещей, но эти вопросы я задам вам позже. Сначала я хотел бы узнать: вы тот же самый человек, что рубил дрова?»
Он сказал: «Сейчас я Учитель Нан-ин. Я не тот же самый человек; изменилась вся конфигурация. Сейчас я сижу здесь как Нан-ин. Вы спрашиваете как ученик, со смирением, восприимчиво. Да, человек, очень, очень похожий на меня, рубил дрова, но это был дровосек. Его имя тоже Нан-ин».
Царь был настолько озадачен, что не задал тех вопросов, которые собирался задать. Когда он вернулся к своему двору, его советники спросили о том, что произошло. Он сказал: «Лучше забыть о том, что случилось. Этот Учитель Нан-ин кажется совершенно душевно
Один придворный сказал: «Вы упустили смысл того, что он хотел сказать вам, - когда он рубил дрова, он был полностью вовлечен в это. Не осталось ничего, что могло бы быть названо Нан-ином; не осталось ничего, он был дровосеком».
А на дзэнском языке, который очень труден для перевода, он не говорил в точности так: «Я дровосек», он говорил: «Прямо сейчас рубит дрова не дровосек - ведь нет даже пространства для дровосека». Дрова просто рубятся, и он настолько полно в этом, есть только рубка дров; рубка дров случается. А когда он приходит как Учитель, тогда, конечно, конфигурация совершенно иная. Те же самые части теперь находятся в ином согласии. Так что в каждом своем действии вы другая персона, если полностью вовлечены в это действие.
Будда говорил, бывало: «Точно так же пламя свечи выглядит одинаковым, но никогда не является одинаковым даже в два близких друг к другу мгновения. Пламя непрерывно становится дымом, ему на смену приходит новое пламя. Старое пламя уходит, приходит новое пламя. Свеча, которую вы зажгли вечером, это не та же свеча, которую вы задуете утром. Это не то же самое пламя, которое вы зажгли; то пламя ушло далеко, никто не знает, куда. Лишь только сходство пламени дает вам иллюзию того, что это то же самое пламя».
То же относится и к вашему существу.
Оно - пламя.
Оно - огонь.
Ваше существо изменяется каждое мгновение, и если вы полностью вовлечены во что-нибудь, то тогда вы увидите, как в вас происходит изменение - каждое мгновение новое существо, новый мир, новое переживание. Все внезапно настолько наполняется новизной, что вы уже не видите снова тех же самых вещей.
Тогда, естественно, жизнь становится непрерывной загадкой, непрерывным удивлением.
На каждом шагу открывается новый мир, мир потрясающего смысла, невероятного экстаза.
Когда приходит смерть, то и смерть тогда не кажется чем-то отдельным от жизни. Она часть жизни, не конец жизни. Она похожа на другие события: случилась любовь, случилось рождение. Вы были ребенком, потом детство исчезло; вы стали молодым человеком, потом и молодой человек исчез; вы стали стариком, потом и старик исчез - как много вещей случилось! Почему вы не позволяете и смерти случиться точно так же, как и другим событиям?
И, действительно, человек, живший от мгновения к мгновению, будет жить и смертью тоже, и найдет, что все мгновения жизни могут быть положены на одну сторону, а одно мгновение смерти может быть положено на другую сторону, и все же перевесит. В любом случае оно весит больше, потому что в нем конденсируется вся жизнь и добавляется еще кое-что, что не было доступно вам. Открывается новая дверь, за которой сконденсирована вся жизнь: открывается новое измерение.
Хорошо. Вы можете задать ваш второй вопрос.
Бхагаван,
На лицевой стороне американских денег есть фраза: «Мы верим
Я никогда не просил вас верить в безрелигиозную религию. Как я могу просить вас? Ведь до сих пор сама такая просьба и становилась религией. Чтобы бойкотировать это, я и назвал свою религию безрелигиозной, используя очевидное противоречие. Но причина этого ясна.
Назвав религию безрелигиозной, я имел в виду, что я не прошу у вас никакой веры, никакого доверия, никакого верования.
Если в вас возникает вера, то это совершенно иное дело.
Религия просит вас верить в одного Бога, в одного мессию, в одну книгу. Я не прошу вас; но как я могу запретить вам, если в вас возникает доверие? Это доверие - не что иное, как своего рода любовь. Это не верование, это не вера, потому что вера должна навязываться, чтобы подавить сомнения; верование должно непрерывно внедряться в вас. Вы слышите эти доктрины так много раз, что мало-помалу начинаете забывать, что вы их всего лишь слышали, что вы ничего не знаете о них.
В вас есть тенденция - и очень удобная тенденция - забывать о своем невежестве и цепляться за свое знание. Верование - это сформированное знание, данное вам другими, навязанное вам. Но мало-помалу оно глубоко входит в ваш ум, становится вашей частью. Вы начинаете думать, что это «мое верование». Доверия нет.
Никто не просит вас доверять мне, как никто не просит и любить.
Могу ли я попросить вас: «Любите меня»? Человек ответит: «Но как?» Если любовь возникает, то она возникает; если она не возникает, то что можно сделать? Да, вы можете притвориться, как притворяется весь мир. Если попросят, то можно притвориться и в доверии. Я же не прошу. Я хочу, чтобы вы предохранили себя от всякого рода притворства, лицемерия. Но если доверие возникает, здесь я не могу помочь, вы не можете помочь. Никто ничего не может поделать с этим доверием, если оно возникает. Вы внезапно чувствуете в себе новое сердцебиение. Что вы можете поделать?
В моей безрелигиозной религии доверия не требуется.
Доверие не является требованием, приказом, заповедью.
Оно случается.
И мы все беспомощны в этом; когда оно случается, с ничего нельзя поделать. Оно так прекрасно, что кто захочет упустить его, когда оно случится?
Да, политики обманули людей, религии обманули людей. А я прожил всю свою жизнь, осуждаемый всеми религиями и всеми политиками, по той простой причине, что я выставлял их на свет.
Это очень странно. В вопросе сказано, что на американском долларе стоят слова: «Мы верим в Бога»... Мой Бог! На долларе написано: «Мы верим в Бога» — тогда чем же занят генеральный прокурор Орегона? Он должен объявить Америку незаконной страной!
– ведь это смешение государства и религии.
Если Раджнишпурам объявляется незаконным городом... а ведь мы не сделали ничего похожего на написание слов «Мы верим в Бога» на долларе; вы смешиваете Бога с деньгами, смешиваете государство с религией. Этот генеральный прокурор Орегона мог бы войти в историю. Он должен объявить незаконной всю американскую нацию.
Для принятия клятвы в судах пользуются Библией - это смешивание закона с религией, государства с религией, — или призывают: «Именем Бога...» Все эти смешивания случаются везде, кроме Раджнишпурама, где нет никаких смешиваний. На самом деле, у нас нет никакого Бога, которого можно было бы смешивать с чем-либо!