Библия языка телодвижений
Шрифт:
Сбежать от реальности мы можем лишь тогда, когда спим. Попытки жить без ночного сна заканчиваются очень быстро и плачевно как для психического, так и для физического здоровья. Как мы знаем, во сне мозг отдыхает даже в большей степени, чем тело. Мы можем расслабить мышцы при помощи массажа, подолгу лежать без движения, но «батарейки» нашего мозга при этом не перезаряжаются. К концу каждого дня наше сознание впитывает столько новых идей, мыслей, впечатлений и переживаний, что мы должны потратить несколько часов на сон, позволив мозгу разложить всё по полочкам памяти. И это не просто классификация информации: мозг сортирует накопленное, анализируя по ходу возникающие противоречия, пытаясь решить волнующие нас проблемы и как следует подметая «кабинет сознания». Отсюда — все наши сновидения. Беспрерывное тревожное «упорядочивание» порождает беспрерывные, повторяющиеся сны. Яркие новые впечатления оборачиваются живыми и фантастическими
К слову, младенцы спят дольше взрослых, а люди среднего возраста спят дольше пожилых. Тому есть веская причина. Младенцы сталкиваются с целым новым миром, который требуется осознать. Они воспринимают огромные массивы новой информации, соответственно, им нужно больше времени на то, чтобы эту информацию упорядочить. Пожилые люди, напротив, знают о мире столько всего, что их мало чем можно удивить, потому они уже не проводят в объятиях Морфея столько часов, сколько проводили раньше. В первые три дня своей жизни средний ребёнок спит 16,6 часа в сутки; зафиксированы случаи, когда младенцы спали в это время и 23 часа, и всего 10,5 часа в сутки. Средний взрослый тратит на сон 7 часов 20 минут. Средний пожилой человек спит всего по 6 часов (и немного дремлет днём).
Одни взрослые спят больше, другие меньше, но большинство укладывается в промежуток между семью и восемью часами сна. Пожилые люди, как правило, спят ночью меньше — около шести часов, — но при этом дремлют днём.
Новорожденный ребёнок спит и днём, и ночью, перемежая сон короткими периодами бодрствования. Начиная с полугода младенец всё меньше спит днём и всё больше — ночью. В этом возрасте он проводит во сне 14 часов в сутки, в дальнейшем период сна будет сокращаться. Днем младенец спит два раза — утром и после полудня. В течение второго года жизни он перестаёт спать по утрам и проводит во сне уже 13 часов в сутки. К пяти годам дети перестают также спать днём, а по ночам спят около 12 часов. Продолжительность сна продолжает уменьшаться, к 13 годам подростки спят по 9 часов. Ко времени, когда они становятся взрослыми, их сон продолжается в среднем семь с половиной часов.
Типичный взрослый за ночь меняет положение тела от 40 до 70 раз. Если спящего человека фотографировать через короткие промежутки времени, по фотографиям может показаться, что он взволнован и все время вертится. Даже люди, чей сон глубок, ночью шевелятся, чтобы избежать возникающих из-за застоя крови судорог рук и ног.
Кроме того, в среднем мы видим четыре или пять «серий» снов за одну ночь. Первая «серия» сновидений начинается спустя примерно полтора часа после того, как мы засыпаем, дальнейшие следуют с интервалами от 60 до 90 минут. В сумме эти «серии» занимают до полутора часов от общей продолжительности сна. Когда мы видим сон, наш организм ведет себя противоестественно. С одной стороны, мы словно и не спим — наши глаза за опущенными веками быстро и резко двигаются, словно мы на что-то пристально смотрим; если снять в такой момент электроэнцефалограмму, она окажется похожей на электроэнцефалограмму бодрствующего человека; пульс и давление скачут, будто мы переживаем стресс; кроме того, мы поглощаем больше кислорода, словно готовясь совершить какое-то действие. С другой стороны, наш мышечный тонус становится ниже, чем в моменты бодрствования; и разбудить нас в это время труднее. Поэтому данное особенное состояние стали называть «парадоксальным сном». Тело одновременно и не управляется сознанием, и словно готовится к каким-то действиям. Эти действия, разумеется, кажутся во сне очень важными, и, если разбудить спящего в фазе парадоксального сна, он сможет вспомнить то, что ему снилось, во всех подробностях. Когда спящих будят спустя несколько минут после того, как эта фаза сна закончилась, они смутно припоминают лишь обрывки сновидений. Разбуженные, через десять и более минут, своих снов не помнят и считают, что им ничего не снилось. Вот почему некоторые люди утверждают, что им никогда ничего не снится, хотя все мы видим сны четыре или пять раз за ночь. Эти люди просыпаются, пребывая в фазе обычного сна, который проходит без сновидений. Как правило, если мы просыпаемся сами по себе, мы не помним того, что нам снилось. Если же разбудить нас внезапно звонком телефона или будильника, повысится вероятность того, что мы очнёмся на половине сновидения и будем помнить, что происходило с нами во сне.
Сны не длятся, как некогда думали, одно мгновение.
СТАРЕНИЕ
У всех людей есть общее свойство: ограниченный срок жизни. Каждый из нас рано или поздно понимает, что люди умирают и существование есть лишь краткий миг между светом рождения и тьмой смерти.
На личном уровне все мы смотрим в будущее с надеждой, пока мы молоды (нам не терпится повзрослеть), и с отвращением, когда мы старимся (нас ужасает постепенный распад физического тела). С типичной для нашего вида извращённостью мы почти всегда желаем быть либо старше, либо моложе, чем мы есть на самом деле. Но если принимать всякий возраст таким, какой он есть, окажется, что на любом этапе жизнь не столь уж и плоха. Мечтая о том, чтобы стать взрослее, мудрее и опытнее, или тоскуя по вечной юности и борясь с природой за право выглядеть моложе своих лет, мы совершаем серьёзные ошибки. Так мы не сможем жить настоящим, нашим настоящим, и полновесно им наслаждаться.
Надежда на будущее и тоска по прошлому — два величайших врага полноценной жизни. Если приглядеться, как следует, к самым успешным представителям нашего общества, окажется, что они шли против всех правил и установок, связанных с возрастом. Они делали то, что хотели, тогда, когда хотели, ничуть не терзая себя мыслями вроде «время моё ограниченно». Они добивались успеха в молодости или становились триумфаторами в старости, жили недолго и бурно или долго и счастливо. Они доказали нам, что жизнью нужно упиваться, что мешкать не следует — и что фраза «слишком поздно» есть всего лишь предрассудок.
Старение, как и боль, — это защитный механизм, за который мы должны быть благодарны природе. Как боль предупреждает нас о грозящей телу опасности, так и старение защищает вид от остановки в развитии. С точки зрения наших генов человеческое тело — это временный контейнер, подлежащее уничтожению жилище, которое время от времени следует менять. Одно поколение сменяет другое, и наши гены в различных сочетаниях переселяются из тела в тело. Они всегда готовы адаптироваться к меняющимся внешним условиям, всегда готовы стать частью новых генетических комбинаций, из которых одни приспособлены к изменившимся условиям лучше, другие — хуже.
Судя по всему, гены способны поддерживать уровень приспособляемости, необходимый для того, чтобы эволюционный процесс пусть медленно, но продолжался, лишь положив временной предел обновлению клеток организма. Если бы новые клетки заменяли старые без конца, постоянно перестраивая наши тела, мы никогда не старели бы. В теории ничто не мешает клеткам беспрерывно обновляться, а нам — жить вечно (если забыть про несчастные случаи).
Смерть и бессмертие не таят в себе никакой загадки. С биологической точки зрения смертным быть выгоднее, чем бессмертным, только и всего. Потому в наши клетки встроена программа старения: со временем новые клетки заменяют прежние уже не столь успешно, как раньше. В старости наш рост уменьшается, мы становимся более хрупкими и не так сильно сопротивляемся различным недугам. Для нас это, конечно, не лучший выход. Было бы куда лучше, если бы гены «придумали» способ оставлять нас молодыми и сильными до момента, когда мы, например, взрывались бы и за миг исчезали без следа. Но всё, что у нас есть, — это постепенное старение, и всё, что мы можем сделать, — это брать от каждого этапа жизни всё, что тот может нам предложить.
До сегодняшнего дня никто не придумал способ предотвратить ухудшение качества обновления клеток, хотя многие пытались это сделать (а кое-кто объявлял даже, что добился успеха, и открывал дорогие частные клиники). Разумеется, однажды ученые создадут что-то вроде эликсира вечной молодости. В таком предсказании нет ничего мистического, вопрос лишь в том, как скоро наука решит проблему старения. Отдельные индивиды смогут воспользоваться этим эликсиром и перестанут стареть, уподобившись Дориану Грею, но без стареющего портрета в тайной комнате. Конечно же, после этого перед человечеством замаячит угроза перенаселения планеты, по сравнению с которой сегодняшнее перенаселение — детские игрушки. Размножение станет тяжким преступлением. Люди вновь поставят перед собой фантастическую задачу и, решив её, накажут сами себя. Пока этого не случилось, стоит изучить связь между поведением человека и его возрастом: что мы делаем — или не делаем — в тот или иной период жизни?