Бич и молот. Охота на ведьм в XVI-XVIII веках (с иллюстрациями)
Шрифт:
Значительная часть документа отсутствует, но сохранилось достаточно, чтобы с уверенностью предположить, что Айсобел Холден признали виновной, задушили и сожгли.
Айсобел Гауди
В четырех последовательных признаниях, сделанных, судя по всему, без применения пыток, между 13 апреля и 27 мая 1662 г., Айсобел, по сути, изложила основные народные поверья о ведовстве в Шотландии. Похоже, женщина была совершенно безумна, хотя из ее
Ее история как ведьмы начинается году примерно в 1647 г., когда она повстречала дьявола в церкви в Олдерне. Там она заключила с ним договор, отреклась от христианского крещения, приняла новое имя Дженет, получила печать дьявола на плечо и была заново крещена собственной кровью, которую высосал из ее тела дьявол. Потом она присягнула сатане на верность, положив одну ладонь на макушку, а другую на подошву ноги. Церемония завершилась проповедью, которую дьявол, как заправский священник, прочел с кафедры.
Айсобел поведала о том, как она обманывала собственного мужа, оставляя в кровати метлу или табурет, когда улетала по ночам на шабаш. Добиралась она туда на любом снопе соломы, воскликнув предварительно: «Конь и шляпа, во имя дьявола». В полете она могла подстрелить любого христианина, который, увидев ее, забывал осенить себя крестным знамением. На шабаше, прежде чем приступить к трапезе, ведьмы произносили молитву:
Эту пищу вкушаем мы во имя дьявола,В печали, со вздохами и большим стыдом;Мы уничтожим и дом, и хозяйство;Овец в овчарне и коров в коровнике,А от того, что останется, от всех запасов,Мало будет толку впредь.В ее бредовых измышлениях содержится прямое указание на идею ведовского союза из 13 человек. У каждой ведьмы был собственный демон, известный под именем не менее курьезным, чем те, которыми награждали обыкновенно демонов-помощников: Свинья, Рори, Лев Рыкающий, Роберт Рул, или Рыжий. Группа из нескольких ведьм или все 13 вызывали бури, ударяя мокрой тряпкой по камню и произнося заклинание, которое Айсобел без утайки поведала судьям:
Тряпкой по камню я бью,Чтобы, во имя дьявола, вызвать грозу,И пусть не уляжется она, пока не захочу я.Бывали случаи, когда ведьмы превращались в различных животных, произнося соответствующие заклинания, или пускали в людей стрелы, которые, как утверждала Айсобел, на ее глазах затачивали малютки эльфы, чтобы нанести людям вред или даже убить их; однако им не всегда удавалось попасть в цель, и когда они промахивались, дьявол ужасно злился.
Дьявол был строг со своими ведьмами, как утверждает Айсобел, и поколачивал их, повторяя при этом: «Знаю я, что вы обо мне болтаете!» Особенно его бесило, когда кто-либо из них не являлся на встречи или не выполнял его приказов. Александру Элдеру доставалось чаще всех, так как он был слишком слаб, чтобы сопротивляться. А вот Маргарет Уилсон на удар отвечала ударом, и Бесси Уилсон «на каждое слово находила десять, и притом во всю глотку». Обычно ведьмы разбегались, крича: «Смилуйся, смилуйся над нами! Пощади, пощади, о Повелитель!» Юмористический аспект этого рассказа привлек Крукшенка, и его портрет Черного Джона, то есть дьявола, угощающего колотушками олдернских ведьм, украшает издание «Писем о демонологии и ведовстве» Вальтера Скотта.
Судебные протоколы не сообщают, какая судьба постигла Айсобел Гауди, однако нет никаких оснований сомневаться в том, что ее казнили. Стоит также заметить, что если Реставрация в Англии повлекла за собой уменьшение числа ведовских процессов, то в Шотландии первые годы правления Карла II ознаменовались ужесточением преследований ведьм.
Томас Уир
Долго
Жизнь его, вкратце, сложилась так. Родился он в Ланарке, в хорошей семье, около 1600 г. В 1641 г. служил в чине лейтенанта в Шотландской пуританской армии, и после гражданской войны не расстался с прежними взглядами, оставаясь ревностным противником роялистов. В 1649 и 1650 гг. он уже в чине майора командовал гвардейцами, которые защищали Эдинбург. На жизнь он зарабатывал, исполняя должность наблюдателя на гражданской службе. Помимо военной карьеры, он отличался и на религиозном поприще, неутомимо посещая встречи протестантов-евангелистов, однако старательно избегал публично молиться и проповедовать на молитвенных собраниях.
Среди строгих пресвитериан он приобрел такую славу, что все знали: если где соберутся четверо, то один из них — непременно майор Уир. На закрытых собраниях он молился так истово, что другие только диву давались, и из-за того многие люди того же склада чрезвычайно ценили его общество. Многие приходили к нему в дом, чтобы услышать, как он произносит свои молитвы.
Достигнув преклонного возраста, в 1670 г. — согласно некоторым хроникам, ему было тогда 76 лет — Томас Уир принялся разоблачать ужасающие тайны своей жизни, которые он так долго и успешно скрывал. Сначала никто ему не верил, однако он продолжал настаивать на своем, и тогда провост послал к нему врачей. Те, однако, сочли его вполне здоровым и заявили, что «причиной его недуга является только воспаленная совесть». Пришлось провосту его арестовать на основании собственных показаний. Майор Уир предстал перед судом 9 апреля 1670 г., ему было предъявлено обвинение из четырех пунктов:
1. Попытка изнасилования сестры, когда той было 10 лет. Продолжительное сожительство с ней же с тех пор, когда ей исполнилось 16, и до 50, когда он оставил ее, «гнушаясь ее возрастом».
2. Сожительство с приемной дочерью Маргарет Бурдон, дочерью покойной жены.
3. Супружеская измена, к которой он склонил «нескольких разных персон»; прелюбодейство с Бесси Уимз, «его служанкой, которую он держал в доме… на протяжении 20 лет, в течение которых он делил с ней ложе так часто, как если бы она была его женой».
4. Совокупления с кобылами и коровами, «в особенности с одной кобылой, на которой он ездил на запад, к Нью-Миллз».
Очевидно, ведовство предполагалось как нечто само собой разумеющееся, так как в официальном обвинении оно не фигурирует, но в свидетельских показаниях упоминается часто. Сестру майора Уира, Джейн, вместе с ним обвиняли в инцесте и колдовстве, «но особенно в том, что она обращалась за советами к ведьмам, некромантам и дьяволам».
Главным доказательством вины Уиров стали их собственные признания, подкрепленные свидетельствами тех очевидцев, в чьем присутствии они были сделаны. Однако сестра жены Уира, Маргарет, показала, что в возрасте 27 лет «она застала майора, своего зятя, и его сестру Джейн в амбаре в Уикет-Шо, где они вместе, обнаженные, лежали в постели, и она была на нем, а постель под ними ходила ходуном, и она также слышала, как они обменивались скандальными словами». Майор Уир сознался и в том, что совокуплялся годах в 1651-м и 1652-м со своей кобылой, за каковым занятием застала его одна женщина и донесла на него. Ей, однако, не поверили, и «общинный палач собственноручно прогнал ее кнутом через весь город (Ланарк) за клевету на известного своей святостью человека».