Бич небесный

Стерлинг Брюс

– Я еще не закончил, – сказал Алекс. Рик рассмеялся.

– Чем ты таким занят?

– Очень важная работа, – ответил Алекс. – Бизонова тыква. Эллен Мэй сказала, что корень весит тридцать кило.

– Ты что, парень! Корень не может весить тридцать кило, – усомнился Рик. – Даже у деревьев не бывает корней с таким весом!

– А где само растение? – спросил Питер.

Алекс показал им расчлененную лозу, которую он бросил в сторону. К этому времени она уже значительно пожухла на солнце.

– Фи! – презрительно

скривился Рик. – Слушай, это же элементарная физика! На то, чтобы вырастить корень, нужна куча энергии – крахмалы там, целлюлоза и прочее. Сам посмотри: какую площадь для фотосинтеза имеют эти листья? Растение с такой площадью сбора солнечной энергии попросту не может вырастить корень, который бы весил тридцать кило!

Питер взглянул в неглубокую ямку и расхохотался.

– Эллен Мэй послала тебя охотиться за бекасами, парень! Ты зря прокопался целый день. Да, вот уж прикол так прикол!

– Ну не так уж усердно он здесь и копал, – заметил Рик, ковыряя маленькую кучку селитроподобной земли носком ботинка. – Я видел, как луговые собачки выбрасывают больше земли, зарывая свое дерьмо.

– А что с веревкой? – спросил Питер.

– Я думал с ее помощью вытащить корень наружу, – бойко соврал Алекс. – Тридцать кило мне даже не поднять.

Питер снова рассмеялся.

– Экая жалость! Слушай, мы собираемся сваливать сразу же после заката. Так что тебе лучше вернуться в лагерь и сообразить, на чем ты поедешь.

– А на чем едешь ты? – спросил Алекс.

– Я? Я лечу на ультралайте! В эскорте.

– Я тоже, – сказал Рик. – С винтовкой. На этих дорогах иногда встречаются бандиты. Взломщики всякие там, партизаны. Обычно такие караваны, как наш, да еще с ценным оборудованием, очень сильно рискуют. Но только не бригада! У бригады имеется поддержка с воздуха!

– Не с любой воздушной поддержкой можно выследить ублюдков-взломщиков, – сказал Питер.

– Вот именно, – подтвердил Рик. – Ты летишь там, наверху, в полной темноте: никаких огней, в полном молчании, в инфракрасном шлеме, в руке – бесшумная винтовка с лазерным прицелом. И если уж до этого дойдет дело, ты будешь смертью с высоты!

– Один выстрел – один труп, без исключений, – добавил Питер.

– Полнообзорное боевое наблюдение, – сказал Рик.

– Летит как бабочка, жалит как пчела!

– Самолет воздушного подавления – единственный способ путешествовать!

Алекс мигнул.

– Я хочу полететь!

– Еще бы! – сказал Питер.

– Давай меняться на мой корень, Питер. Питер рассмеялся.

– Парень, да ведь такой вещи просто не существует!

– Хочешь, поспорим? Ну давай, поспорь со мной! Питер взглянул в яму.

– На что тут спорить? Здесь же ничего нет, приятель! Ровным счетом ничего, кроме этого здоровенного булыжника.

– Этот булыжник и есть корень, – сказал Алекс. – Это даже не тридцать кило. Подозреваю, что он должен весить по меньшей

мере восемьдесят… Этой несчастной лозе, должно быть, лет двести с гаком.

Рик внимательно поглядел в яму, поплевал на руки и взялся за мотыгу.

– Здесь он тебя сделал, Пит! Он выиграл, ты проиграл; он летит в эскорте, а ты песий хвост и едешь на автобусе вместе с Джейни!

Он разразился хриплым хохотом и с хрустом вонзил мотыгу в землю.

Глаза Джейн еще жгло от антисептика, как всегда после мытья. Вначале она отказывалась принимать антисептические ванны – до тех пор, пока случайно не увидела кратероподобные шрамы на плечах Жоан Лессар. Жоан была светлокожей и изящной, и стафилококковые нарывы, прошедшие однажды по бригаде, едва не убили ее. Бомбейский стаф П адски коварен, он только смеется над антибиотиками широкого спектра. Современные штаммы стафилококка замечательно приспособлены к выживанию в самой просторной, самой богатой, самой разнообразной среде на этой планете – на необъятных пространствах живой человеческой кожи.

Глаза у Джейн жгло, промежность чесалась, но по крайней мере у нее были чистые волосы и от нее хорошо пахло. Она даже научилась наслаждаться прикосновением чистой свежей бумаги к влажному нагому телу – ближайший в бригаде вариант к расхаживанию в шлепанцах, махровом халате и с накрученным на волосы полотенцем. Лагерь за стенами командной юрты звенел от диких воплей: очевидно, Эд Даннебекке подлил еще котел обжигающей воды в полотняную походную ванну. Горячая вода – это было так здорово! По крайней мере до тех пор, пока не открывались поры и овечий антисептик Эда не начинал вгрызаться в кожу.

Выключение систем бригады всегда было деликатной работой. Даже в небольших системах, таких как маленькие телефонные коммутаторы, имеется больше миллиона строк древних корпоративных бесплатных программ. Эти программы создавались в двадцатом веке огромными коллективами разработчиков, нанятых трудиться на такие ныне вымершие телефонные империи, как «AT amp;T» и «SPRINT». Это программное обеспечение было бесплатным, поскольку оно давно устарело и потому что те, кто когда-то его разработал, были либо уже мертвы, либо заняты другими вещами. Тогдашние армии телефонистов теперь рассеялись по всему свету, они вымерли, как советская Красная армия.

Эти армии разработчиков понемногу автоматически вытеснялись экспертными системами все более и более высокого уровня, которые производили контроль ошибок, отслеживали неполадки, выполняли перезагрузки, устраняли неисправности. Теперь всей этой технологией мог воспользоваться один-единственный человек – любой человек, у которого в руках окажется штепсель питания и клавиатура. Пот и талант десятков тысяч умных людей уместились в коробочке, которую можно было держать в одной руке и купить на блошином рынке.