Бич небесный
Шрифт:
Кэрол взмахнула киянкой. Дзынь! Бух! Клинк-клинк-клинк.
– Да, говорят, ребенок помогает сохранить брак живым, и это, в общем, на самом деле так, потому что, когда у вас есть ребенок, вам есть на что обращать внимание, кроме как друг на друга. Но никто никогда не говорит о том, что потеря ребенка может убить брак. Брынь! Гр-рум!
– Видишь ли, я тогда была молодой и такой глупенькой, и мы с тем парнем частенько дрались, но, черт побери, я вышла за него по своей воле! Мы подходили друг другу. А потом наш ребенок умер. И мы так и не смогли приноровиться к этому. Никак. Это просто убило нас. Мы после этого
– А от чего умер твой ребенок?
– От энцефалита.
– Серьезно? Моя мама умерла от энцефалита.
– Шутишь! Какая волна?
– Эпидемия двадцать пятого года, она сильно свирепствовала у нас в Хьюстоне.
– А-а, ну это была поздняя. Мой-то малыш номер в две тысячи четырнадцатом. Тогда еще было чрезвычайное положение.
Алекс промолчал.
– Ты не подашь мне вон ту здоровенную струбцину?
Алекс стащил с плеча моток смарт-веревки и положил на нее руку в перчатке. Тонкая черная веревка мгновенно скользнула по блистерному полу, выгнулась, словно кобра, ухватила один конец струбцины своей окованной металлом петлей и подняла ее в воздух. Слегка покачиваясь в петле, инструмент проплыл через помещение и завис в воздухе под рукой у Кэрол.
– Иисусе, да ты здорово наловчился управляться с этой штукой!
Кэрол осторожно, чуть ли не робко, взяла струбцину из петли. Веревка хлестнула обратно и вновь обвилась вокруг плеча Алекса.
– Мне нужно кое-что сказать тебе, – проговорил Алекс.
Она зажала струбциной бампер и навалилась всем телом, сгибая его.
– Я знаю, – проворчала она. – И жду, пока ты начнешь.
– Ты знаешь Лео Малкэхи?
Ее руки замерли на струбцине, она подняла на него глаза, словно олень, завидевший фары автомобиля.
– Ох, черт!
– Да, вижу, что знаешь.
– Знаю. И что насчет Лео?
– Он был здесь в лагере вчера. Приехал на грузовике. Он хотел повидать Джерри – так он сказал.
Кэрол глядела на него во все глаза.
– И что произошло?
– Я отшил его – не позволил ему войти в лагерь. Я сказал, что буду драться и что в палатке сидит человек, готовый его пристрелить. С ним был рейнджер – тот следопыт, который приходил сюда раньше. Его я тоже не пустил.
– Господи Иисусе! Почему?
– Потому что Лео – дерьмо. Потому что он наркоделец, вот почему.
– Откуда ты набрался этой чепухи?
– Послушай, я просто знаю это, ясно? – Алекс кашлянул и понизил голос. – Этот бизнес имеет свою атмосферу, достаточно раз соприкоснуться с ней, чтобы ее почувствовать.
С его стороны было ошибкой позволить себе так взволноваться. Внутри его груди словно бы отдиралась какая-то пленка.
– Как он выглядел? Лео?
– Очень гладкий. Так, что мороз по коже, – настоящий нарк.
– Да, точно, это он. Он ужасно обаятельный.
Кэрол подняла киянку, посмотрела на нее пустым взглядом и положила обратно.
– Знаешь, – медленно проговорила она, – мне нравится Грег. Он очень мне нравится. Но когда наступает мертвый сезон, я не получаю от этого парня ни единого словечка. Ни звонка, ни е-мэйла. Он может где-нибудь лазать по горам, или снимать водопады, или трахаться с кем-нибудь, но он никогда не позовет меня, никогда!
Она помрачнела.
– Вот почему тебе стоит быть поласковее с Джейни. Это не то что другие романы у нас в бригаде, если
Алекс некоторое время переваривал это странное заявление и пришел к единственно возможному заключению. В его гортани уже начинало серьезно саднить.
– Ты что, хочешь сказать, что ты трахалась с Лео? – Кэрол воззрилась на него. На ее лице было написано признание вины.
– Надеюсь, мне никогда не придется бить тебя, Алекс. Потому что с такими парнями, как ты, трудно удержаться, чтобы не ударить.
– Ничего, – хрипло произнес он. – Я так и думал, что у Лео в лагере должен быть свой человек. Поэтому я и не сказал никому до сих пор. Все не могу сообразить, как бы мне донести новости до его высочества.
– Ты хочешь, чтобы я рассказала об этом Джерри?
– Да. Если ты не против. Это было бы неплохо. – Он перевел дыхание.
– Скажи Джерри, что я не хотел пускать Лео в лагерь, пока Джерри не даст своего согласия.
– Ты знаешь, кто такой Лео? – медленно проговорила Кэрол. – Лео – это то, чем мог бы стать Джерри, если бы хотел трахать людям мозги вместо того, чтобы трахаться со всей вселенной.
– Я не знаю, что такое Джерри, – ответил Алекс. – Я еще никогда не видел ничего похожего на Джерри. Но Лео… спроси любого нарковакеро в Латинской Америке про такого, как Лео, и любой тебе скажет, что это за парень и чем он занимается. Об этом могут не знать здесь, в Estados Unidos, [51] но в Сальвадоре знают, и в Никарагуа знают, везде все всё знают, черт побери, – это не секрет ни для кого!
51
Соединенных Штатах (исп.).
Его скрутил приступ кашля.
– Что за чертовщина с тобой происходит, Алекс? Ты выглядишь ужасно.
– А вот это вторая вещь, о которой я хотел поговорить с тобой, – сказал Алекс.
Запинаясь, он принялся объяснять ей, в чем дело. К тому времени, как он закончил, Кэрол была довольно бледной.
– И они называют это промыванием легких? – спросила она.
– Ну да. Но не важно, как они это называют. Суть в том, что это работает, это действительно помогло мне!
– Дай-ка мне посмотреть на твою канистру.
Алекс с усилием взгромоздил пластиковую медицинскую канистру на верстак. Кэрол, прищурившись, всмотрелась в красно-белую клейкую этикетку.
– Пальмитиновая кислота, – медленно прочла она вслух. – Анионные липиды. Силиконовое поверхностно-активное вещество. Фосфатидилглицерин… Боже милосердный, что за ведьмовское зелье! А это что еще за дерьмо, вот это, вся эта писанина на испанском?
– «Изотерма РА/SР-В1-25m на NANCO(3)буферизованной солевой субфазе», – быстро перевел Алекс. – Здесь в основном просто повторение по-испански тех же самых основных ингредиентов.