Бич сновидений
Шрифт:
Далеко не все охотники были такими, но, к примеру, Марк, и кое-кто еще из помощников Тайгера могли стать дэймосами, однако не стали. Не станут уже никогда. Как и он сам давным-давно отказался от могущества танатоса.
Никто не должен этого знать. Никто не должен владеть информацией по этим людям. И на то есть целый ряд причин.
— Также скажу, что моих сограждан, которые голосовали за это тело, понимая хотя бы общие причины, давно нет в живых. Однако, несмотря на физическую смерть, вы не можете отобрать их голоса.
Военные хмуро молчали, оценив очевидность этого итога.
— Вы подозреваете нас и выражаете недоверие, — сказал Тайгер. — Но и у нас есть основания не доверять вам. Ваше подсознание, консул, также как и ваше, стратег: густой, дремучий лес даже для самого опытного, сильного воина сновидений. Никто из нас не знает, под каким конкретно кустом могут притаиться керкопы, желающие сожрать ваш разум, или записать туда смертельный приказ. Судя по тому, что происходит в Полисе и за его пределами, возможны любые диверсии. Вы серьезно хотите вступить в конфликт с людьми, которые уже сегодня могут прийти в ваш сон? И не вмешиваются в управление государством и теми, кто им управляет — только потому, что когда-то дали слово чести, что не будут этого делать… Потому что таково их представление о порядке… равновесии.
Сложно было с уверенностью утверждать, что эти рассуждения охотника произвели очень сильное впечатление на собеседников. Они и сами знали о хрупкости своих снов и невозможности абсолютной защиты.
Однако больше слов о недоверии не звучало.
Выдержав паузу, достаточную для возможности оппонентов возразить, Клио заметила:
— Мы боремся не с дэймосами, а с экспонентой. И это совершенно иной тип борьбы. Эффективность которой, полагаю, сложно оценить, не зная точных значений при решении уравнения.…Представьте снежный ком, катящийся с горы. Чем дольше он катится, тем больше наращивает объем. Чем больше он становится, тем выше его скорость. И наоборот, чем выше скорость, тем больше объем. Есть похожая закономерность в эпидемиях. Когда один человек заражает трех, или пять, или семь. В зависимости от начального числа и скорости заражения, число растет по экспоненте — и проблема может приобрести мировой масштаб, или… стать смертельной для человечества.
— Не понимаю, при чем тут медицина… — начал было стратег.
Но аонида не дала себя прервать.
— Формула экспоненты применима ко всем областям экономической, социальной или политической жизни. Показатели растут, чему все, в некоторых случаях, рады, затем растут стремительно…
Клио подняла руку, и оба мужчины невольно проследили за ее движением.
— … а потом резкое падение. — Она опустила ладонь на стол. — И результат этого падения — разрушение. Катастрофа. Которую уже нельзя будет остановить. Начало этого процесса происходит на сегодняшний день в Александрии. И именно его мы не должны допустить в Полисе.
Консул несколько секунд смотрел на сновидящую с холодным интересом. Думал. Взвешивал. Анализировал. И, наконец, спросил:
— Что вы предлагаете?
— Нам нужно время, — ответил Тайгер — Мы работаем над проблемой. Над тем, что является причиной всех проблем. И лучше, чтобы работа, как вы выразились, «дипломатов» погасила конфликт: прежде, чем он обернется мировым пожаром.
«А вот если мы не сумеем — всё, в любом случае, начнет пылать, — подумала Клио. — Огонь не остановить Аресами. Аресы, так было всегда, лишь умножают стену огня. Пока вокруг не останется пепелище…»
Она подумала о том, каким был мир до того, как в нем появился Тайгер. Сама аонида не застала тех эпох, к счастью. Но документов, сводок, воспоминаний, отчетов охотников прочитала достаточно. Постоянные стычки мастеров сна и темных сновидящих внутри Полиса… волнения, бунты среди населения, вспышки болезней, теракты… войны. Мир лихорадило… всегда… и Полис вместе с ним.
Правительства во все времена интересовались дэймосами, пытаясь создать из них уникальное, универсальное оружие. В Баннгоке была даже попытка переливания их крови обычным людям и мастерам сна, чтобы узнать, станут ли те темными сновидящими… Насколько Клио знала, эти эксперименты дали отрицательный результат.
Еще несколько секунд тишины, а затем коммуникатор Тайгера разразился резкой трелью, которая легко будила любого спящего.
— Прошу меня извинить, — сказал охотник, взглянув на экран.
Поднялся из-за стола и отошел к окну.
— Балатор Тайгер! — зазвучал взволнованный голос Эфора. — Расшифровали знаки, которые видел предиктор Герард. Черные ветви деревьев… покрытые инеем листья лавра… Свет… солнце… угол падения лучей четыре градуса. Силуэт колесницы… Люди, много людей, все держат в руках флажки в виде пламени… и горящие огни… свечи. множество огней… Огромный плакат с терракотовыми фигурками из теста: птицы и звери… алые блестящие яблоки… Лестница. Галереи серого гранита. Конные статуи, белый скользящий отсвет по левой стороне… снова люди… Взрыв.…Это на ветке подземной транспортной сети.…и плакат у входа установили только пару дней назад…
— Понял, — кратко ответил охотник и обратился к представителям правительства: — Надо срочно перекрыть отрезок подземной дороги, Университет-Площадь Марса.
Быть может, ученик Герарда и не отличался большим провидческим даром, но знаки, полученные в Волне времени, он расшифровывал прекрасно.
Консул и стратег обменялись краткими взглядами.
— Есть основания для таких выводов? — спросил первый.
— Угол падения лучей показывает именно это время суток: перед закатом. Две конные статуи, на которые светят фары приходящего поезда — станция подземной дороги. Такие стоят на Площади Марса. Флажки в виде пламени…
— Сатурналии, — негромко произнес консул. — Там сейчас толпы народа.
— Именно поэтому. Предиктор Герард предупреждает о катастрофе. Если не принять меры сейчас, будут жертвы.
— Перекройте входы, — кратко сказал Гордиан Нум.
Стратег Экторий поднялся и вышел в соседний кабинет. Отсутствовал не более полутора минут и вернулся.
— На станции есть порталы наблюдения. Я могу подключиться к городской сети, — сказала Клио, быстро снимая изумруд.
Синтетический камень ожил под ее пальцами, разворачивая виртуальный экран и клавиатуру.
Она вывела изображения с камер, установленных в наземных вестибюлях, с платформ, к которым прибывали поезда. Едущих на праздник, действительно, было очень много. Вот все они вошли в вагоны, двери закрылись. Состав скрылся в тоннеле.
Аонида переключилась на наружный обзор. Люди еще продолжали спускаться по широким лестницам, когда примчались машины эринеров. Стражи порядка оттеснили пассажиров от входов, спешно возвращали уже стоящих на платформах. Станция опустела.
Минута, другая… ничего не происходило. Прошло пять минут. Десять.…Восемнадцать. Напряжение стало спадать.