Бич сновидений
Шрифт:
Не обращая на меня внимания, оракул поднялся по трем полустертым ступеням к колоннаде и принялся обследовать основания. Определенно, он знал, что ищет. Остановился. Коснулся ладонью, запрокинул голову, скользя взглядом по шершавому граниту.
Я подошел и увидел, на что он смотрит. В камне было выбито изображение серпа. Нет, вырезано, выплавлено. Словно кто-то неведомый прожег твердейший материал, чтобы оставить этот рисунок.
— И настанет конец времен… — порывом ветра долетел до меня приглушенный голос Герарда, лишенный интонаций.
Аякс вынырнул
Оракул обернулся. Он выглядел торжественно мрачным, и я понял: нужные доказательства, чем бы они ни были, получены. Можно возвращаться.
Мне хотелось еще побродить по окрестностям, спуститься к реке, войти в храм и посмотреть на того, кому посвящено это святилище, но я уже слышал отдаленный гул воды. Время, приоткрывшее одну из своих тайн, спешило поскорее смыть все наши догадки, домыслы, фантазии.
Мы вышли из сна одновременно. Аякс отправился на кухню и принялся там чем-то греметь. Герард сел, шумно выдохнул и, помолчав, сказал:
— Андонис умер.
— Твой учитель? Соболезную…
— Его убили, — продолжил оракул, не дослушав. — Во сне.
Какой смысл убивать прорицателя, который давно отошел от всех пророчеств и тихо доживал отпущенные ему годы в госпитале сновидящих? Я не произнес этого вслух, давая возможность Герарду сказать все, что тот собирался.
— Он очень хотел поговорить со мной. И не успел. А в его записях я нашел рисунок храма, отмеченного серпом. Храма, который мы видели только что. А серп это…
Он замолчал, но я продолжил:
— … символ Сатурна. Хроноса.
Дрова в камине прогорели, в комнате стало почти темно. Но мне казалось, что в этом полумраке лицо Герарда светится ярким провидческим огнем.
— Твой дом, Мэтт, стоит на древнем фундаменте храма Времени.
Это ничего не объясняло. А быть может, наоборот, объясняло все. Я узнал то место, куда нас принесла волна оракула. Я не мог его не узнать. В моей памяти, подобно рисунку серпа на колонне, был вырезан каждый камень здесь, каждое дерево, каждый изгиб реки… Даже запах за столько веков не изменился. Сырость воды, сухая трава, мох… Лиственницы еще не выросли. Они появятся позже, когда тяжелое основание величественного здания погрузится в землю…
— Андонис видел храм, который был здесь прежде. Его предсказание сбылось, — произнес Герард.
Я всегда знал, это место особенное. Три поколения сновидящих жили на древнем святилище. Оно защищало их, скрывало от врагов, давало возможность выхода в другие, самые защищенные сны. Теперь меня не удивляло, почему сюда отправили тех дэймосов. Логосы пытались проникнуть в наше убежище. Безуспешно. И лишь Хэл удалось.
По словам Герарда, дэймос с именем Полипемон, и прозвищем Прокруст, пытался убить его в волне времени. Умер Андонис, который увидел храм Хроноса. Все связано с временем… И Феликс должен знать, как именно.
— Я видел достаточно чтобы принять решение, — произнес Герард неожиданно и, похоже, мы с ним думали в одном направлении. — Я встречусь с ним.
Провожая оракула до калитки, я предупредил:
— Скорее всего, встреча произойдет во сне. Ему ни к чему появляться здесь.
Я не собирался посвящать никого в планы учителя. Пусть для всего Пятиглава в целом и для Герарда, в частности, Феликс остается далеким скитальцем.
Мой спутник кивнул. Его не интересовали такие мелочи, перед внутренним взором прорицателя рисовались картины совершенно других масштабов. Аякс сверкнул внимательными полуприкрытыми от ветра глазами — верный сателлит был на страже. Во сне и в реальности.
Машина Герарда уехала, а я продолжал смотреть сквозь падающий снег на реку, вновь чувствуя раздвоенность сознания между сном и явью. И когда из темноты, расчерченной белыми полосами пороши, выступил знакомый силуэт, я не удивился. Может быть он был здесь уже давно. А, может, появился только сейчас, это не имело значения.
— Он видел все?
— Да.
— Тогда идем. У нас много работы.
Глава 16
ВОЛНА
Феликс сидел за столом в моем… нашем рабочем кабинете. Перед ним были разложены карты снов, которые я изучал до этого. Танатос обращался с ними довольно оригинальным образом: складывал из одних бумажные треугольники или квадраты, чтобы приложить к другим, собирая запутанные системы, все более напоминающие объёмные звездные карты.
Я повесил на прежнее место картину со спящими, предварительно спрятав письмо Лиатонг между холстом и подрамником. Оглянулся.
За столом сидел человек с чертами бэйцзинца из высокого рода… нет, за столом был мой вернувшийся учитель. Я узнавал его решительные движения, наклон головы тоже был хорошо знаком.
— Феликс, что ты ищешь?
— Подходящее место, — ответил он, не отрываясь от размышлений над старыми пожелтевшими листами.
— Подходящее для чего?
Его быстрый взгляд скользнул по мне. На чужом бэйцзинском лице — знакомые желтые глаза. Единственное, что осталось от прежнего Феликса. Оказавшись в этом доме, он снял линзы.
— Где оракул может сделать свое предсказание.
Я подтащил стул, поставил его с другой стороны стола и сел напротив.
— Оракулы обычно делают предсказания в собственных домах. Они привязаны к своему жилищу, как вдохновители или хариты.
— А если это предсказание еще не произнесено? — Феликс сложил еще одну карту ромбом, в его руках безобидная фигурка выглядела опасным лезвием.
Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, он выжидающе, я с недоумением. Озарение пришло после того как сложились все факты:
— Он может стать оракулом где угодно. Ты говоришь про Адриана.
Танатос довольно улыбнулся.
— Именно.
— Ты заблокировал его дар для того чтобы лично подыскать подходящий дом?
Феликс усмехнулся, приложил ромб к остальной схеме. Окинул ее оценивающим взглядом и взял карандаш.