Билет до Крупяновки
Шрифт:
– Таня.
– Не ходи!
– Куда «не ходи»?
– Куда ты хочешь, не ходи.
Я оглянулся на «грибок».
– Что может случиться?
– Все!
– Тань.
Я попробовал взять ее за руку, но она сердито отшагнула, словно устанавливая между нами границу.
– Ты серьезно?
– спросил я.
– Не ходи, хорошо?
Таня заглянула мне в глаза.
– Я не понимаю, - сказал я.
– Я должен.
– Нет-нет-нет, - замотала головой Таня.
– Ты ничего не должен.
– Ее речь стала быстрой, торопливой.
– Ты же не обещал. Ты просто выразил согласие помочь. Но ты
Она умолкла.
– Таня, - прошептал я, - неужели ты тоже с ними?
Мне чудился заговор, мне чудилось какое-то жуткое сообщество, которое скрытно захватило власть в городе и подчинило всех себе, лишь бы не дать Мишке выехать в Крупяновку. Зачем? Почему? Что происходит? Мне вдруг показалось, что я болен, что у меня серьезная болезнь мозга, менингит или еще что-то. Я, возможно, брежу, вижу то, чего нет, и слышу то, чего никто никогда не говорил мне.
– Таня…
– Все, пошли, пошли!
– Таня подступила ко мне, почти повисла, обнимая за шею.
– Пошли! Ничего плохого не случится.
– Но я…
– Вовка, ты слышишь меня? Пошли.
Я стоял, как осел. Самое упрямое животное. Что-то во мне переворачивалось, рушилось, рассыпалось на осколки.
– Так нельзя, - сказал я.
– Можно.
– Что вы все - как с цепи? А помочь человеку?
– Вова, - сказала Таня, - если ты сейчас… если ты… То между нами все кончено, вот!
– выкрикнула она.
– Таня!
Таня, не оборачиваясь, пошла прочь от дома, от детской площадки, от меня.
– Я тебя догоню!
– крикнул я.
До «грибка» было два десятка метров. Пять секунд, и я нырнул в царство неплотно пригнанных дощечек и паутины. Пальцы сжали билет. Куда его? Куда? Я нашел щель и поспешно затолкал Мишкин пропуск в Крупяновку так, чтобы его можно было подцепить за уголок. Видно? Видно. Вынимаемо? Вынимаемо. Все? Кажется, все.
Как ни странно, я испытал облегчение. Не тоску, не тревогу, не сожаление, не чувство утраты. До них было далеко. Одно облегчение.
И Мишки я больше не видел.
Прошло двадцать лет.
Странно, да? Я нередко думал о том, были ли эти годы взаправду, жил ли я в это время по-настоящему. Нет, конечно, вокруг все грандиозно переменилось. Компьютеры, телефоны, банкоматы, банковские карточки, бытовая техника, интернет. В городе выросли три торговых центра и два новых микрорайона. И строилось еще два.
Столько всего произошло в стране и в мире!
Но все же…
Мне казалось, что все события, случившиеся со мной за эти двадцать лет, можно уместить в один день. Или в два. Нечего вспомнить. Как будто прокатился экспрессом. А иногда думалось, что так, как я, себя, наверное, чувствует человек, которому вживили в мозг искусственные воспоминания. Да, он помнит, что что-то такое происходило, и вроде бы даже с ним, но эмоционального отклика это не вызывает.
Вот еще хорошее сравнение. Все эти двадцать лет моего существования вполне можно было записать словами: «Прошло двадцать лет».
Смысл бы не потерялся.
Новости, конечно, были. Мишка пропал. Через четыре года Таня вышла за меня замуж. Мы расписались в местном Загсе. У нас родились два сына. Одного мы назвали Дмитрием, другого - Владимиром. Димке недавно исполнилось пятнадцать, серьезный молодой человек. Вовке-младшему было одиннадцать. У него имелся школьный друг Санжар, который, приходя к нам, вываливал на меня новости про Гитлера и Антарктиду, подземные туннели под Европой и призраков, которые ходят за людьми по пятам и показываются в зеркале за плечом. Зачем показываются? Чтобы, понятно, сердце в пятки ушло.
Слушать его было забавно. Даже покалывало в груди. Некоторые враки я узнавал. Они совсем не изменились за двадцать лет.
Да, было по-разному. И ругались мы с Таней, и чуть ли не развелись однажды. И ситуации были сложные, почти бедственные. Ломало, как всю страну. Но как-то постепенно все устаканилось, стерпелось, срослось, вырулило. Даже Мишку мы периодически упоминали. Правда, в основном, в контексте, какой он был дурак. Где он и что с ним - эти вопросы мы старались обходить. Был. Сплыл. Что еще скажешь? Тетя Наташа с тетей Ирой молчали про Мишку, будто его и не существовало. Время от времени меня такая тоска брала, что я вставал ночью и долго сидел на кухне в темноте. Меня одолевали странные мысли. В память о Мишке мне хотелось повторить наш пеший поход через Людовиновку, и я даже принимался составлять список необходимых вещей и продуктов, записывая их на салфетке. Сыновей я планировал взять с собой, чтобы показать одну из наших с Мишкой авантюр. Так сказать, по памятным местам. Вот куда папка ваш ввязывался! Останавливал меня страх, что и Димка, и Вовка посчитали бы мое начинание родительской придурью.
А еще я пытался вспомнить алгоритм, с которым покупал Мишке билет. Я помнил, что был на почте, а потом на вокзале, но что делать и в каком порядке, напрочь отсутствовало в моей голове. Хоть под гипнозом восстанавливай.
Ложился я под утро, и Таня сонно гладила меня по плечу.
А в Крупяновку мы ездили дважды. Один раз - с Димкой в больницу. Другой раз - на какой-то концерт. Ничего особенного. Чуть побольше нашего городок.
В общем, такие вот двадцать лет. А тут Вовка вечером подошел ко мне с планшетом и спросил:
– Пап, ты никакого Филатова не знаешь?
– Нет, - ответил я, мысленно перебрав в уме всех знакомых.
– А что?
– Мне письмо на почту странное пришло.
– Спам?
– Пап, спам - это реклама, в основном, а тут письмо натуральное.
Я хмыкнул.
– Скончался наш далекий родственник и оставил нам целое состояние?
– Нет, это я знаю, - сказал сын с улыбкой.
– Таких родственников у меня второй десяток пошел. Ты вот сам почитай.
Он плюхнул планшет на мои ладони.
Письмо было короткое: «Привет, Вовка! Скучал без меня? Как тебе живется в этом твоем симуляторе? Как жизнь вообще?».
Я прогнал экран вниз. Ничего. Ни текста дальше, ни подписи.
Адрес электронной почты, с которого пришло письмо, содержал лишь фамилию и намек на имя. Филатов-м-собака-мейл-точка-ру.
– Это, наверное, какой-то твой друг, - сказал я.
– Пап, я в симуляторы не играю!
– назидательно произнес Вовка.
– А я?
– спросил я.
– Так у тебя твой мейл вообще буквы да цифры, ничего не понятно, а у меня: Владимир Смирнов. Может, это меня с тобой перепутали?