Билет до Крупяновки
Шрифт:
– Или с каким-то другим Смирновым.
– Или с тобой!
Вовка бывает упрямым, как осел. Ослик белобрысый.
– Да нет у меня…
Я умолк. Мишка!
– прострелило во мне. Это мог быть Мишка! Что, если это он вслепую лупит письмами по похожим адресам? Только я совершенно не помнил его фамилии. Мог он быть Филатовым? Вполне мог.
Мне стало жарко.
– Вовка, - сказал я севшим голосом, - мы можем ответить?
– Пожалуйста, - сказал сын.
– Напиши…
– Сам и напиши!
Я кивнул, подумал
– Пап, ты просто мастер красноречия, - сказал Вовка, заглядывавший мне через плечо.
– Этот, как его… ну, древний грек который…
– Архимед?
– Не, другой. Мы проходили недавно. Цицерон!
– Цицерон - древний римлянин, олух!
– сказал, шествуя мимо, Димка.
– А древний грек - это Демосфен или Аристотель.
– Ну и что!
Если я был мастером красноречия, то Вовка был мастером аргументации.
– Вообще, «Мишка?» - это самый информативный вопрос, который я мог себе позволить, - объяснил я младшему сыну.
– Как долго ждать ответа?
Вовка пожал плечами.
– Если твой Мишка на связи…
Планшет блямкнул.
– О, ответил, - сказал сын.
– Ответил?
Я торопливо открыл новое сообщение.
«Если ты тот Вовка, которого я знаю, - значилось там, - напиши, какая предпоследняя станция?».
– Ну у вас и ребусы, - сказал Вовка.
– Пап, а ты тот Вовка?
Я улыбнулся. Вокруг вдруг стало тепло и светло. И радостно. Словно инопланетяне спустили тросик.
«Еламня», - написал я.
Письмо отправилось. А из кухни в комнату заглянула Таня и прищурилась на меня.
– Что случилось?
– спросила она.
Красивая даже в фартуке поверх домашнего платья. Скрывать от нее я ничего не стал. Да и не хотел.
– Похоже, Мишка, - сказал я, приподняв планшет.
– Тот самый?
– спросила Таня.
– Мы еще не знаем, - ответил за меня Вовка.
– Ох, когда-то это должно было случиться. Если он сюда явится… - Таня качнула головой.
– То что?
– спросил я.
Таня вздохнула.
– Кому-то придется идти за продуктами. Курицы у нас нет. А еще бы хорошо купить палку сырокопченой. И сыр. И сметаны. А если уж салаты делать… Димка!
– крикнула она, отклоняясь в коридор.
– Собирайся, в супермаркет вместе со мной пойдешь!
– Вот вы неугомонные, - забухтел из своей комнаты старший сын.
– Вовку возьмите, ему полезно.
– Это тебе полезно, - сказала Таня.
– Сидишь в своих соцсетях безвылазно.
– Все, вылезаю.
Вовка захихикал. Я приземлил его рядом с собой.
– Мишка, - сказал я, - был мой самый лучший друг. Как твой Санжар.
– И где он сейчас?
– спросил Вовка.
– Это загадочная история.
Сын посмотрел на меня.
– Пап, у тебя рот до ушей. Твой друг что, пропадал?
Я кивнул.
– Уехал в Крупяновку.
–
– Ага.
– Так до нее на электричке - полчаса.
– Ну, он был уверен, что это не совсем Крупяновка, а что-то вроде закрытой зоны. Его в нее не пускали.
Вовка вытаращил на меня глаза.
– Серьезно?
Судя по выражению его лица, он не мог решить, потешаюсь я над ним или просто тронулся умом.
– О, мы даже пытались пробраться в нее пешком!
– сказал я.
– Пап!
Вовка заколотил меня кулаками по плечу.
– Чего? Чего?
– я предпринял не слишком активные попытки защититься, принимая часть ударов ладонью.
– Я не шучу.
– Но это же не был «закрытый» город!
– Есть такое слово, Вовка, как «парадокс». Для всех Крупяновка была обычным городом, а для Мишки - непонятно чем.
– Так не бывает!
– Подожди, - сказал я, увидев пришедшее на планшет сообщение.
– Что? Письмо?
– Ага.
Я открыл почту. Сын прижался ко мне, чтобы тоже иметь возможность прочитать. Ох, никакого такта. Лезет любопытным носом в переписку отца.
«Привет, Вовка!
– писал Мишка.
– Я наконец-то тебя нашел! Это было трудно. Но ты же знаешь, мне упорства не занимать. Не скажу, что там, где я оказался, плохо, очень даже хорошо, но по-другому, все здесь взаимно и ответственно самосовершенствуются. Люди хорошие, но настоящих друзей я среди них так и не нашел. Зовут симулякром, представь? А вообще, знаешь, в чем прикол? Меня не выпускали в Крупяновку, а теперь не пускают обратно! Говорят, нефиг каналы к симуляциям реальности прокладывать! А что у тебя?».
«Прошло двадцать лет», - написал я.
– Эй!
– крикнула из прихожей Таня.
– Мы ушли в магазин.
В дверном проеме мелькнул Димка.
– Мы поняли!
– отозвался Вовка.
Щелкнула входная дверь. Вовка посмотрел на меня.
– Так твой друг… он действительно?
– Не знаю, - сказал я.
– Может, у него игра такая?
– Может быть.
Почтовый браузер блямкнул, извещая о новом письме. Мы оба склонились к планшету.
«Ничего себе!
– писал Мишка.
– Двадцать лет! А у нас тут едва полгода прошло. Так-то весело: антигравитационные мобили, орбитальные лифты, сообщество миров, на Марс тут довелось попасть по случаю. Но все равно чего-то не хватает».
«А инопланетяне?» - написал я.
«Я же говорю, сообщество миров!
– ответил Мишка.
– Шесть инопланетных рас, те, кто больше нам симпатизируют, называют себя лиллмаа. Остальные - ну, так себе. Есть разумный рассол».
– Круто, - сказал Вовка.
– У твоего друга с фантазией все в порядке, пап.
«Круто», - написал я.
«Только я хочу вернуться», - написал Мишка после паузы.
Я защелкал клавишами.
«Тебе ж запретили».
Письмо отправилось. Новое сообщение появилось чуть ли не сразу.