Билет в один конец
Шрифт:
Ну надо же, какие тут, однако, продвинутые контрабандисты и бандиты. Нет, в тех же горах Терского Фронта все понятно — турки поддерживали. Они же инструкторов и матчасть засылали. А тут-то кто? С другой стороны, в брошенных землях много чего осталось, и много кого. Не все ж они там отмороженные идиоты. Если крупные банды собрали, наркоту выращивать начали, рабами торговать да оброком мелкие общины обкладывать, значит есть на той стороне умные люди и толковые организаторы. Которые до использования никем не используемой сейчас радиочастоты додуматься вполне могли.
— А почему не хотите всех разом накрыть? — скребя в задумчивости бритый затылок интересуюсь я.
— Потому что слишком их много будет, — отвечает Лапшин. — Бредунов — человек двадцать будет. И контрабандистов — не меньше, они ведь хоть и деловые партнеры, но, один черт — бандиты, и те, и другие. Почувствуют слабину — схарчат безо всякой жалости. Вот и приходится им друг перед другом марку держать. Так что, в случае чего на противодействие как минимум полусотни стволов можешь рассчитывать смело. Они, конечно, бойцы те еще, но, сам знаешь — нет никого страшнее, чем загнанный в угол противник. А у тебя всего сотня бойцов… Один к двум получается, мало того, встреча у них в брошенной деревеньке Гусевка планируется. Так что, считай — укрепрайон штурмом брать придется. Хиленький, конечно, и гарнизон в нем будет — так себе… Словом, задавишь, конечно, но и сам потерь избежать не сможешь точно. Тебе это нужно?
— Совсем не нужно, — отрицательно мотаю головой я.
— И я о том же. Если же брать их по одному — совсем другое дело. Сначала бредунов завалить, а потом, под них нарядившись, продавцов встретить.
— А если они начнут покупателей по рации вызывать? — берет меня сомнение.
— У мня РЭБ [18] тоже не за красивые глаза зарплату получает, — хитро сощурившись смотрит на меня полковник. — Почти все их переговоры записаны и из ответов командира бредунов они несколько фраз намонтировали, на разные ситуации. Будут сидеть, эфир слушать, и если что — за вас ответят. Ну, и вы тоже слушать все это дело будете, чтобы в курсе событий быть.
18
РЭБ — радиоэлектронная борьба.
В общем, за обсуждением засиделись допоздна, и в Большую Ивановку я вернулся далеко за полночь. Зато операцию по блокированию и разгрому банды бредунов мы разыграли потом словно по нотам. Что, в общем-то и не удивительно. И план составлен был толковый, и парней я тогда взял с собой только самых бывалых и подготовленных. Хотя, узнав что предстоит боевой выход, в добровольцы дружно записались все, а потом чуть было не переругались друг с другом, выясняя, кто именно поедет. Пришлось мне на разошедшихся подчиненных рявкнуть и назначать «лучших среди равных» волевым командирским решением, отдав при этом, чего уж лукавить, предпочтение старым своим товарищам из отряда Убивца. Не то, чтобы остальные намного хуже, или доверял я им меньше… Просто… Ну, считайте это мелким бзиком и глупый суеверием. С другой стороны, это самое суеверие, метко прозванное кем-то когда-то «чуйкой», только за неполный год мне несколько раз жизнь спасло. Да и сюда я угодил, по большому счету, только благодаря ему, родимому. А не послушался бы своего «вещуна» — так и спалили б меня «духи» в том «Камазе» напротив школы в Алпатово.
Как бы там ни было, сработали мы хорошо. Жизнь, как водится, и тут внесла сои коррективы, и бредуны, которых мы должны были взять на их стоянке в Гусевке, в момент нашего появления активно пытались укокошить кого-то в развалинах Ольховки, примерно в пяти километрах от своего лагеря. Причем настолько активно, что наше появление «на сцене» банально прозевали, за что и поплатились. Так и вышло — хотели одно доброе дело сделать, а сделали два: и банду на ноль помножили, и мальчонку-ходока здешнего спасли. Хороший, кстати, паренек — шустрый, смелый и за словом в карман не лезет. Далеко пойдет, если раньше по бесшабашности своей мальчишеской голову не сложит. Короче, если б не странное, не совсем понятное самоубийство главаря банды, первый этап операции можно было бы считать чрезвычайно удачным.
Теперь же мы лежим тут, прея под плотными маскировочными накидками на палящем солнышке, в ожидании контрабандистов. В этот раз я скупердяйничать не стал, и взял на встречу с дорогими гостями почти весь отряд, за исключением дежурного взвода, исполняющего на нашей базе в Ивановке роль мангруппы*. Треть своих парней я обрядил бредунами и велел занять позиции в нескольких домах на южной окраине Гусевки. Сами бы, конечно, ни в жизнь не управились, но тут здорово помогла вещевая служба Бригады, на складах которой чего только не было. В старых, рваных и умышленно испачканных плащах от ОЗК, до белизны вытертых длиннополых кожаных плащах ходоков с глубокими капюшонами и каком-то еще невообразимом тряпье, в самодельных тюрбанах и шемахах выглядели парни колоритно и угрожающе. Этакие сухопутные пираты, с поправкой на постапокалиптический антураж. Ни дать, ни взять, массовка для очередной серии про Безумного Макса. Подозреваю, что контрабандисты купятся, если только у них заранее какой-нибудь хитрый сигнал для опознания не предусмотрен. Но, даже если так, именно на такой случай и потеем под «лохматками» мы. Оставшиеся два взвода весьма плотно «держат» окрестности бывшей деревеньки, заранее распределив сектора обстрела и даже заминировав управляемыми минами наиболее удобные для отступления направления и самые подходящие для обороны позиции. То-то, ежели что, уголовничков наших сюрприз ждет! Главное — чтобы приехали.
В наушнике дважды отчетливо щелкнуло и почти сразу я расслышал сквозь завывания ветра в руинах и шелест высокой сухой степной травы слабые, на грани слышимости, завывания нескольких моторов. Ну, наконец-то! А мы вас уже заждались!!!
Мерный рокот двигателей все ближе. Внезапно оживает наушник.
— Чужой, Русу.
— На связи.
— Наблюдаю противника. Цель движущаяся, групповая. Четыре единицы. Идут с интервалом метров по двадцать. Три легковые и грузовик. Дистанция до головной машины — шестьсот. Выглядят спокойно. Держу головную, на ней «крупняк». [19]
19
«Крупняк» — крупнокалиберный пулемет.
— Понял тебя, Рус. Помни главное — их старший мне нужен живым.
Объяснять снайперу, что в случае чего, его первостепенная задача — пулеметчик на головной машине, а потом — водители всех остальных и контрабандисты, вооруженные самым серьезным, как говорят в армии — коллективным оружием, я не стал. Ни к чему оно, Бекетаев и без меня отлично знает, что, как и в какой последовательности ему нужно днлать.
— Принял, — Руслан замолкает.
Вообще-то я сам установил для всей группы режим радиомолчания, все сигналы — только тоновыми или просто короткими, заранее оговоренными сериями щелчков. Так, на всякий случай. Уж ели у контрабандистов хватило ума с бредунами связь наладить, то и до сканирования эфира они вполне додуматься могли. Вполне логичный шаг был бы с их стороны. Но мы со снайпером сегодня — исключение. Повторять прокол с командиром бредунов у меня нет ни малейшего желания. Поэтому связь с нашей главной ударной силой мне нужно надежная и ясная. Именно поэтому и возле меня, и рядом с Русом, лежат сейчас старые, но надежные и не раз проверенные в деле радиостанции Р-159. Одна — моя, трофей еще на Терском Фронте взятый, вторая — от щедрот Лапшина выделенная нам связистами Бригады. Да, тяжела «старушка», словно могильная плита, зато с включенным «Историком» [20] любой противник может эфир слушать аж до ишачьей Пасхи, все равно ничего, кроме треска да воя помех не услышит.
20
«Историк» шифровальный блок к радиостанциям советского и российского производства. Радиосигнал, закодированный «Историком» расшифровке не поддается в принципе.
Трижды щелкаю тангентой своего «Кенвуда», два длинных и короткий — приготовиться. Наши переодетые бредунами парни, не шибко прячась, но и не болтаясь особо на виду, занимают оборону. Но, так, вроде как для проформы, мол, мы компаньонам, конечно, доверяем, но и про бдительность совсем не забыли. Видимо, контрабандисты к подобному уже привыкли, потому что их маленькая колонна из большого самодельного «багги», старенького ЗиЛ-131 и двух УАЗов продолжает пылить по степной грунтовке к развалинам села, не сбавляя хода. Вот и отлично! Может, и перебдел я малость, когда по окрестностям минные «сюрпризы» расставлял, на случай, если противник решит в «пионеров-героев» поиграть и биться до последнего патрона. С другой стороны, ожегшись на молоке, и на воду дуют. Не хочу я рисковать, вот и учел разные возможные варианты, вплоть до самых неблагоприятных.
Оп-па, а это что такое?! Идущий головным дозором пулеметный «багги», по внешнему виду которого я так и не смог определить, из чего же именно он изначально был собран, вдруг резко вильнул в сторону и пошел на разворот. Так, хреново дело! Не получилось у нас взять конвой хитростью, тихо и чисто. Похоже, какой-то условный сигнал все-таки был предусмотрен, вот только мы были не в курсе. Остальные три автомобиля, сбросив скорость, тоже начинают поворачивать назад. Э, нет, ребятки, так дело не пойдет! Звонкий щелчок Руслановой винтовки, после которого кулем вывалился из «багги» пулеметчик, словно дает сигнал всем остальным и на машины контрабандистов обрушивается шквал огня. Но бьют мои парни не наобум, а по-умному — в клочья полосую резину скатов. Пригодится нам еще этот транспорт, под свои нужды или на продажу — не важно. Главное, что незачем просто так технику портить. Один только Рус продолжает бить на поражение, одного за другим выхлестывая водителей. Правильно, а то ишь, взяли моду, из-под обстрела сбегать!