БИМ
Шрифт:
Они представляли собой превосходную команду, отлично сработанный экипаж, который мог справиться с очень большими задачами, и, наверное, поэтому Земля так не хотела их менять.
# # #
Николай висел между полом и потолком рубки и задумчиво смотрел на потухшие огоньки камер, которые служили Биму глазами.
Повисев так минут пятнадцать, он взмахнул несколько раз рукой, дотянулся до скобы и присел в кресло перед пультом управления.
Кресло,
Он «присел» в кресло. Липучки на брюках его комбинезона мягко и прочно приклеили его, скажем так, пикантную часть тела к креслу и руки освободились для манипуляций с пультом.
Пальцы быстро забарабанили по клавишам компьютера, на экранчике замелькали цифры. Внутри Бима, что-то зажужжало, прокашлялось и скрипучий почти простуженный голос очень похожий на голос недовольного, которого разбудили в полчетвертого утра, проскрипел
– Готов к работе – Николай удовлетворенно хмыкнул, пробежался еще раз по ряду кнопок и откинулся на спинку кресла.
– Привет – Николай произнес это приветствие так, как он это делал тысячи раз, встречаясь с людьми. Его неуемное желание очеловечить Бима, в общем, и привело к тому, что компьютер неверно рассчитал переход. Введенная программа содержала ошибки, которые по всей вероятности, дурно повлияли на аналитические возможности компьютера. Тем не менее, Николай продолжал свои попытки и все больше склонялся к мнению ученых о том, что интеллект вообще не формализуем.
– Привет – ответил Бим, развернул камеры на своего гостя, моргнул красными огоньками, которые говорили о том, что он внимательно следит тем, кто сидит в кресле командира корабля.
– Рухлядь, старый оловянный чайник, я учу тебя думать уже второй месяц и, похоже, что не научу тебя даже поддерживать нормальную человеческую беседу.
Не смотря на грозное содержание тирад, Сергей говорил это мягко с полуулыбкой. Его излияния походили на монолог старого мастера, который с наслаждением воюет с проблемой, в общем – то, не надеясь на положительное ее решение.
Страсть к таким занятиям, была его тайной. Иван не знал, что пропадая в рубке, Николай вместо анализа каких либо сводок и цифр пишет собственные программы и испытывает их на бортовом компьютере.
– Скажи мне, Бим, что есть человеческие эмоции и как их запрограммировать? Как мне научить тебя радоваться жизни? Любить, ненавидеть, жертвовать?
Бим моргнул огоньками. С огромной натяжкой эту паузу можно было принять за удивление. Видимо, он покопался в своих тайниках, и извлек из какой- то энциклопедии определение
– Эмоции – есть следствие воздействия гормонов вырабатываемых железами внутренней секреции на общее психоэмоциональное состояние индивида.
– Факторами срабатывания могут быть активное эмоциональное воздействие, а также физические факторы.
– Удовлетворение потребностей как физических, так и эмоциональных взывает положительные эмоции.
Бим, хрипло бормотал, и лицо Сергея кривилось все больше и больше. Наконец он вяло махнул рукой и сказал в полголоса
– Достаточно Бим, ты не исправим. – Бим прекратил бормотание и с преданностью уставился камерами на командира.
Сергей ухмыльнулся
– К пустой голове руку не прикладывают.
– Недостаточно информации. На поставленный вопрос ответ дать не в состоянии. Сформулируйте его конкретнее и задайте снова.
Сергей скривился так, как будто его заставили съесть лимон
– Заткнись! – Бим, замолчал. Он уже давно идентифицировал эту команду как один из синонимов команды прекращения диалога и реагировал на нее почти всегда правильно.
Николай просидел еще несколько минут в глубокой задумчивости и со вздохом пошарил в нагрудном кармане. Достал маленький полупрозрачный кусочек пластика и посмотрел сквозь него на просвет.
– Шесть с половиной лет и все уместилось здесь.
Он подкинул его на руке, пытаясь определить вес и когда он, поднявшись на десяток сантиметров в воздух, передумал опускаться на ладонь, схватил его так, словно он собрался от него удрать.
– Не-ет… – Протянул он – Ты мне еще послужишь – Сергей пихнул накопитель данных в щель приемного устройства, поелозил в кресле, устраиваясь удобнее, и начал копирование исходного кода.
Иван висел вниз головой, и с вдохновением, не уступающим вдохновению Колькиному, поглощал свиные котлеты. Он ненавидел концентраты, и прочие заменители нормальной здоровой пищи.
Переизбыток холестерина в жирном свином мясе мало его волновал.
Он не собирался жить вечно и относился к своему здоровью с большой снисходительностью.
– Когда ни-будь – Думал он – Когда мне будет совсем плохо, я, наконец, сяду на пристойную диету, займусь спортом и буду делать все, что мне советуют врачи, а пока здоровье ничуть меня не беспокоит
Он насытился, с удовольствием и хрустом потянулся, и, насвистывая какой-то популярный мотивчик, направился в «спальню», узкий бокс, в котором можно было спать, без риска быть вытянутым воздушным потоком в коридор.
Он нырнул в него, опоясался липучкой и со стоном великого наслаждения сомкнул глаза.
# # #
Станция входила в область тени, не смотря на свой возраст, выглядела весьма и весьма внушительно.
Огромной длины спица с небольшими утолщениями – крестами стыковочных узлов. Большое стеклянное колесо – галерея вращалось вокруг этой спицы с достоинством и величавостью.
Небольшая сила тяжести, всего вполовину земной, позволяла ориентироваться в космосе растениям.
Они росли правильными рядами, вытягиваясь к центру вращения, как им и положено в космосе.