Биотеррор
Шрифт:
— Фэн Цзи… Нет. Я бы запомнил. Имя, знаете ли…
Илья почувствовал, что говорит слишком торопливо, что в голосе появились ненатуральные ноты. И что полицейский это видит.
Ублюдок Фэн! Неужели из-за него?
— Странно. Видите ли, этот Фэн Цзи недавно погиб. Буквально на днях. Он занимался очень грязным бизнесом. Так получилось, что всю бухгалтерию и все деловые записи он вел по старинке, на бумаге. Была у него такая причуда. Часть из них была уничтожена, но часть нам удалось заполучить. В том числе — записную книжку с телефонами.
Илью пробил холодный пот. Они все знают!
— Я думаю, мне следует позвонить адвокату. Дальше я буду разговаривать с вами только в его присутствии.
Полицейский поднял руки в успокаивающем жесте.
— Бог с вами, Илья Олегович. Я ни в чем вас не обвиняю. Это просто запись в телефонной книжке. Мало ли откуда телефон вашего отца мог быть у Фэн Цзи? Правда, там есть приписка «желудок», но что она означает, мы можем только догадываться. Кстати, вы ведь в детстве сильно болели. Не помню, как называется эта болезнь — когда клетки желудка перестают восстанавливаться достаточно быстро. Как вы сейчас себя чувствуете?
— Без комментариев.
Полицейский кивнул.
— Как хотите. Вы зря испугались. Доказать, что операция вам была сделана нелегально, мы не сможем. Ваш отец хорошо замел следы. Даже если докажем — это преступление вашего отца, а не ваше. Не вырезать же вам теперь желудок. Живите спокойно.
Полицейский развернулся и направился к дверям.
— Зачем вы вообще приходили?
Полицейский остановился. Ответил с иронией в голосе:
— Вы же не хотели со мной говорить? Передумали? Ладно. После операции Фэн Цзы решил, что сможет держать вашего отца на крючке, шантажируя соучастием в преступлении. Похоже, он проделывал этот трюк со всеми клиентами. Но в этот раз щука попыталась проглотить акулу. Олег Вершинин каким-то образом сам взял Фэн Цзи за горло. Кажется, это называется «мексиканская ничья». Они годами держали друг друга на прицеле. Но потом Фэн Цзи убили. Совсем другие люди и за совсем другие дела. И почти сразу умирает ваш отец. Напрашивается вывод: его убили те, кто стоял за Фэн Цзи. Но почему только сейчас?
Илья глубоко вдохнул и, решившись, произнес:
— Когда отец узнал об убийстве Фэн Цзи, он явно обрадовался. Ну… Вы сами сказали про «мексиканскую ничью». И вот кто-то завалил его противника, и угрозы больше нет. Но потом ему кто-то позвонил. Видимо, преемник китайца. Вот этого отец уже не выдержал. Мне рассказал наш начальник безопасности — отец разговаривал при нем. Сначала говорил тихо, Борисов не смог разобрать о чем. Но под конец взорвался и орал в полный голос что-то вроде «Вы не знаете, на кого наехали!» и «Я вас в асфальт закатаю!». Телефон растоптал. Но потом успокоился и просто приказал Борисову усилить охрану. Сказал, что начинает войну. И веселое что-то, типа, приятно вспомнить молодость. А сегодня вернулся домой, вошел в кабинет и вдруг рухнул, как подкошенный. Я думал — просто из-за стресса…
Полицейский хмыкнул.
— Приятель, он начинал свой бизнес в девяностые прошлого века. Эти люди от стресса не умирают. Судя по распоряжениям Вершинина, он начал финансовую атаку на несколько фирм.
— Откуда вы знаете?
— Разве в этом мире возможно что-то скрыть. — Полицейский шутовски развел руками. — Теперь вы рулите корпорацией…
— Я? Нет, конечно! Никто меня не допустит к управлению. Я просто один из вкладчиков. Конечно, у меня контрольный пакет акций, но если я попытаюсь реально управлять «Меркурием», против меня ополчится весь совет. Да я и сам понимаю, что не справлюсь.
— А хотели бы?
— Это бессмысленный вопрос. Мне не позволят.
— А если бы на вашем месте оказался отец? Что бы он сказал?
Илья невольно улыбнулся.
— Для него этот вопрос и не стоял бы. Он никогда и никому не согласился бы подчиняться. Но меня задавят юридически и финансово. И я просто не знаю, как управлять такой махиной.
— А если вам захотят помочь?
— Кто? Полиция?
— Нет, конечно. Есть люди, которые хотели бы, чтоб война, начатая вашим отцом, продолжалась. В их возможностях сделать так, чтобы совет утвердил вас на место отца. И они готовы помогать. А это очень серьезная поддержка.
— А взамен?
— В современном мире золотой меч сильнее булатного. Этим людям нужен золотой меч.
— Если я откажусь?
Полицейский развел руками.
— Откажитесь и откажитесь. Не буду врать, вряд ли враги вашего отца станут давить и на вас. Вы им не опасны, а значит, не интересны. Будете спокойно жить на проценты. Рулить своей уютной маленькой фирмой. Состаритесь и умрете.
— Я вас понял. Мне…
— Вам нужно подумать, я понимаю. Позвоню завтра…
— Я сам позвоню вам. Когда приму решение.
Полицейский расплылся в улыбке.
— Мне кажется, я знаю, какое решение вы примете.
Это было странное чувство.
Наверное, так чувствует себя только что вылупившийся птенец. Исчезли границы, которые до этого момента казались единственно возможным миром, и вдруг получилось, что мир гораздо больше и ярче. Исчезли путы, о которых Алиса и не подозревала: ведь если с рождения ничего другого не знаешь, то как понять, что это «другое» вообще существует?
Нет. Она знала!
«Мама, папа! Смотрите как я могу!»
«Ох, Алиска, прекрати! Это опасно!»
«Ничего с ней не будет! Алиса, спускайся немедленно!»
Ничего опасного. Невидимый великан держит ее на поднятой ладони аккуратно, даже нежно. Он ни за что не допустит, что бы Алиса упала. Хотя, наверное, маме с папой этого не понять. Вот странно! Почему-то взрослые не могут того, что легко дается ей. И очень пугаются, когда она хвастается чем-то этаким.
Знала, но старательно забыла!
«Уходите! Уходите быстро».
«Я не уйду без тебя!»
«Нет. Я уведу их. Надо запутать следы. Я смогу».
«Я ненавижу…»
«Нет. Не говори так. Она не виновата. Если кто-то и виноват, то это я. Нельзя было… Мастер предупреждал…»
«Замолчи! Это она! Мы же просили! Мы просили столько раз!»
«Не говори так! Она — часть меня, которая останется с тобой…»