Битая грань

Пролог

БИТАЯ ГРАНЬ

ПРОЛОГ

… — Помогите!

 Отчаянный женский крик — последнее, что он рассчитывал бы услышать поздно вечером в люкс-вагоне поезда. Дешевых мест здесь не было, в купе размещалось по два человека. Или же, вообще, по одному, если такие, как сам Александр, выкупали оба места. И ни разу он не замечал сколько бы значимой конфликтной ситуации. А тут такое!

 Ольшевский в кои-то веки думал выспаться, уже собрался укладываться…

Проигнорировать? Разве его проблема? Да и проводники, наверняка, быстро разберутся. В «люксе» они расторопные… И все же нечто, не совсем понятное, но смутно затеребившее внутри от этого крика, не позволило просто дальше сидеть спокойно.

 Тяжко вздохнув, подивившись собственному самаритянству, Александр отставил стакан, который ему принесли все те же проводники. С некоторой тоской посмотрел на то, как маслянисто плескается по стенкам виски. И, решительно поднявшись, резко дернул в сторону дверь, открыв купе.

— Тшша… Ну не ори! Ну че ты?! Ну, прости, типа! Я думал, ты не против будешь. Я че? Ты ж — красава! А я разве плох? Да и денег могу отвалить… — пытался утихомирить девушку кто-то откровенно пьяный. — Тихо, ну чего ты!

 Даже не видя мужика, Александр мог поспорить на сотню баксов, что выпил тот в разы больше, чем сам он недавно собирался.

— Успокойтесь, пожалуйста! Отойдите от девушки, иначе мы будем вынуждены вызвать полицию, — вмешался в ситуацию подоспевший проводник. Хоть и не скажешь, что выглядел при этом уверенно. Да и в размерах точно проигрывал пьяному парню.

— Отойдите от меня! Не приближайтесь! Послушайте, я хочу нормально доехать! Почему, заплатив такие деньги, я вынуждена терпеть подобное?! — с явной претензией, но и каким-то усталым отчаянием в голосе, возмутилась девушка, наверное, выскочившая в коридор, рассчитывая на то, что от нее отстанут. — Ну почему вы ко мне цепляетесь?! Зачем так?!

 И что-то в ней, в этой интонации, в самой женщине…

 Ольшевского цапнуло так, что он замер, едва сделав шаг через порог купе — то ли голос, то ли интонации эти — как ножом под ребро… Воздух будто стал поперек легких, не давая нормально вздохнуть… В черепе зазвучало призрачным перестуком капель ливня по жестяному настилу крыши, пахнуло чуть затхлым привкусом влажной старости давно закрытого помещения.

«… — Саша, зачем они так?! — тонкие пальцы девчонки теряются в его ладони.

 Она не плачет, но в голосе так четко слышен ее страх, обида, какое-то отчаяние. А он ничего не может ей сказать толком. Ни права не имеет… Ни просто… Как объяснить эти законы, по которым они все живут, ребенку?

— Не парься, котенок. Не думай об этом сейчас. Просто поспи. Решится все, слово даю.

— Обещаешь? — столько надежды в огромных серо-зеленых глазах, мокрых от слез, которые так и не выплакала.

Он не имеет никакого права ничего ей обещать. Не его задача.

— Обещаю.»

«Оклемался, живо!»

 Мысленно отвесив себе подзатыльник, Александр выдохнул сквозь зубы, осматривая разворачивающуюся перед ним картину и прислушиваясь. Из соседних купе, так же, как он, выглядывали другие пассажиры. Хорошо же, по сути, отреагировали на крик и призыв о помощи, не проигнорили. Чем не показатель того, что все-таки меняется у нас многое?

 Встряхнул головой, прогоняя непрошеные воспоминания, всколыхнувшиеся от этой склоки. Мало ли, просто ассоциации из прошлого. Просто тон и голос похожи дико, бывает…

 Или от усталости накрыло вдруг? Недаром же думал давно, что пора бы дух перевести, пару дней просто залечь тюфяком где-то далеко-далеко и чтоб никого вокруг знакомого… Или, наоборот, в лес, на охоту… не парясь о самой охоте, чтоб просто наедине с собой и природой, послав на х*ен все долги, обязательства и ответственность. Все наладил и так настроил, что спокойно справятся. А он настолько привык на своем горбу все тянуть, никак вожжи ослабить не может… И от этого уже выть хочется.

 Ладно, потом обдумает. Тут есть проблема более насущная.

 Несмотря на появившегося проводника и явное внимание со стороны остальных пассажиров, пьяный парень под тридцать, судя по всем приметам, привыкший получать все в жизни по щелчку пальцев, никак не отставал от девушки. Что сказать, в чем-то Санек мог его понять. Ему не было видно лица пассажирки, но вот со спины девушку рассмотрел прекрасно. И то, что Александр видел, могло объяснить и пьяный подкат, и глупые попытки мужика загрести соседку в свои нетрезвые объятия даже через проводника, старающегося встать между ними.

— Да ну не кипишуй, нормально все, путем. Отвали. Решим мы с ней сейчас все, — это точно проводнику. Он еще и деньги тому совать пытался. — Да нет у нее претензий ко мне, мы и сами разберемся, — не было похоже, что мужик понимал, насколько соседка не готова с ним договариваться.

 Так вот, к первопричинам ситуации: неясно, как там с лица, но вот со спины девушка была весьма и весьма. Казалось, тоже около тридцати по возрасту или близко к этому, она привлекала внимание. Все, как Александр любил: невысокая, без дикой худобы, в последнее время ставшей раздражающим трендом, а с очень даже аппетитными формами. Если убрать все нюансы обстоятельств, реально хотелось ладонью огладить и линию напряженных плеч, и талию, переходящую в выразительные ягодицы. Длинные осветленные волосы, собранные в растрепавшуюся сейчас косу, красиво укладывались в этот изгиб. Резинку она то ли потеряла, то ли в принципе не скрепила прическу, и на конце пряди стали распускаться, также дразня искушением прикосновения. Все было в ней красиво с этой точки обзора. Ну и, судя по тому, что пьяный быковатый попутчик не оставлял попыток «охмурить» девушку, спереди с ней тоже все было путем.

 Быковатость и наглость Ольшевский не любил. Мог простить и понять, если человек имел для такого поведения основание, но тут — явно не та ситуация. И это, вкупе с греющимся в стакане виски за спиной, испуганным тоном девушки, вынужденной спрятаться за неширокой спиной проводника, и просто усталостью, лишило его всякой возможности «не вмешаться».

 Сейчас поддержит проводника, пусть ссаживают с полицией этого любителя побуянить, и вернется к своему виски.

 Напротив, видимо, с теми же намерениями, вышел еще один мужчина лет под пятьдесят. Поймал взгляд Ольшевского, кивнул, очевидно, поняв, что у него такие же мысли. Выпивший буян был крупный, что добавляло проблем. Так что, если они хотят обойтись без потасовки, иметь численный перевес не так и плохо. Александр тоже кивнул, не хотелось тут, в самом деле, устраивать драку.