Битва близнецов
Шрифт:
Немеркнущий взгляд мертвых глаз остановился на лице темного эльфа.
— Не мог, — согласился Даламар. — Но вот ее господин мог, и он сделал это. Паладайн наложил на свою жрицу заклятие противодействия и призвал к себе ее душу, оставив на земле пустую скорлупу тела. Брат-близнец моего шалафи и твой сводный брат Карамон, госпожа… — эльф поклонился, чем разъярил Китиару еще сильнее, — доставил тело в Вайретскую Башню Высшего Волшебства, и маги отправили жрицу к тому единственному жрецу, чья молитва в силах была воссоединить душу и тело — к Королю-Жрецу
— Недоумки! — почти прорычала Китиара, и ее лицо сделалось синевато-багровым от гнева. — Они сами отослали ее к Рейстлину! Именно это ему и было нужно!
— Они знали, — негромко проговорил Даламар. — Я сказал им…
— Ты сказал? — изумилась Китиара.
— Я должен кое-что объяснить тебе, госпожа. — Даламар слегка поклонился. — Но это займет некоторое время. Давай же по крайней мере устроимся с комфортом. Не согласишься ли ты подняться в мои апартаменты?
С этими словами эльф протянул руку. Китиара, поколебавшись, оперлась на нее, но Даламар, обхватив ее за талию, крепко прижал к себе. От неожиданности молодая женщина слегка опешила и попыталась вырваться, однако вскоре затихла.
Эльф держал ее крепко и одновременно очень уверенно.
— Для того чтобы заклятье перенесения подействовало, — холодно сказал Даламар, — необходимо стоять как можно ближе друг к другу.
— Я еще не разучилась ходить, — парировала Китиара. — И не привыкла к магии.
Но даже произнося эти слова, Китиара продолжала прижиматься к мускулистому, сильному телу эльфа с самозабвением неутоленной страсти.
— Прекрасно… — Даламар пожал плечами и вдруг исчез.
Оглядевшись в недоумении по сторонам, воительница услышала его далекий голос:
— Вверх по спиральной лестнице, госпожа. Через пятьсот тридцать девять ступеней поверните налево.
— Так что, как ты изволишь видеть, — закончил Даламар, — я был заинтересован в этом не меньше твоего, госпожа. Конклав магов всех трех Лож послал меня именно затем, чтобы помешать Рейстлину совершить этот возмутительный поступок.
Темный эльф и Повелительница Драконов сидели в Даламаровых комнатах, самых шикарных и комфортабельных во всей Башне. Остатки роскошного ужина исчезли по мановению руки эльфа. Собеседники сидели перед камином, зажженным скорее ради его уютного света, нежели для того, чтобы согреться. Ночь и без того была теплой, но пляшущие языки пламени действовали умиротворяюще и располагали к беседе…
— Тогда почему же ты его не остановил? — сердито поинтересовалась Китиара, со стуком опуская на столик золотой кубок с вином. — Что в этом сложного?
И она совершила соответствующий жест свободной рукой.
— Нож в спину — и все. Быстро, просто, удобно, — с этими словами она насмешливо посмотрела на эльфа. — Или вы, маги, выше этого?
— Нет, не выше, — ответил Даламар, качая головой и пристально глядя на Китиару. — Существуют методы более тонкие, мы, маги Ложи Черных Мантий, пользуемся ими, когда хотим избавиться от своих врагов. Но они бесполезны против него,
Даламар едва заметно вздрогнул и отпил вина из своего кубка с неуместной поспешностью.
— Ба! — фыркнула Китиара. — Что за важная шишка мой брат?!
— Выслушай меня, Китиара, и постарайся понять, — негромко, но твердо сказал Даламар. — Ты просто не знаешь своего брата. Ты не знаешь его и нисколько не боишься. Это очень опасно и может привести к весьма печальным последствиям.
— Бояться? Рейста? — Китиара снова фыркнула. — Да он же весь ссохся, как старый сучок, от него одна кожа да кости и остались!
Она рассмеялась, но смех ее замер сам собой. Наклонившись вперед, она прошептала:
— Ты говоришь серьезно! Я вижу по твоим глазам.
Даламар угрюмо улыбался.
— Я боюсь его так, как не боялся ничего на свете, в том числе и самой смерти. Вот, взгляни!
Он поднял руки к груди и одним движением разорвал по шву свою черную накидку, обнажая зияющие на коже раны.
Китиара с интересом посмотрела на глубокие воспаленные стигматы, затем перевела взгляд на бледное лицо Даламара.
— Что за оружие оставило эти следы? Я не узнаю…
— Его рука, — перебил эльф бесстрастно. — Это следы его пяти пальцев. Таков был его ответ Пар-Салиану и магам Конклава.
Китиара всякого повидала на своем веку, в том числе людей, заживо выпотрошенных, и людей с начисто содранной кожей, людей с отрубленными головами и людей, зверски истязаемых в темницах под горами, известными как Властители Судеб. И все же, глядя на гноящиеся раны, она представила себе, как тонкие пальцы Рейстлина прожигают насквозь тело темного эльфа, и не смогла сдержать дрожи.
Откинувшись на спинку кресла, Китиара заново обдумывала все то, о чем только что рассказал ей Даламар. В конце концов ей стало казаться, что она действительно недооценивала Рейстлина. Мысль эта, безусловно, ничуть ее не успокоила. Лицо воительницы стало мрачным. Насупившись, Китиара медленно потягивала вино.
— Итак, он собрался проникнуть сквозь Врата, — медленно проговорила она наконец, пытаясь свыкнуться с только что услышанной потрясающей новостью. — Он пройдет через Врата с помощью жрицы и окажется в Бездне. А что потом? Надеюсь, он понимает, что никому не под силу сражаться с Владычицей Тьмы в ее собственном мире?
— Разумеется, он знает, — с горечью кивнул Даламар. — Шалафи силен, но там… там Такхизис сильнее. Он хочет выманить ее из Бездны, хочет заставить Темную Воительницу войти в наш мир. Он уверен, что здесь он сумеет победить.
— Безумец! — прошептала Китиара едва слышно. — Он сошел с ума!
Заметив, что вино из кубка потекло по ее дрожащей руке, воительница торопливо поставила сосуд.
— Он видел Такхизис, когда она явилась из Бездны всего лишь бледной тенью, и ей запрещено было перейти в наш мир полностью. Он просто не представляет себе, что будет, если она обрушится на Кринн во всю свою мощь…