Битва близнецов
Шрифт:
Немеркнущий взгляд мертвых глаз остановился на лице темного эльфа.
— Не мог, — согласился Даламар. — Но вот ее господин мог, и он сделал это. Паладайн наложил на свою жрицу заклятие противодействия и призвал к себе ее душу, оставив на земле пустую скорлупу тела. Брат-близнец моего шалафи и твой сводный брат Карамон, госпожа… — эльф поклонился, чем разъярил Китиару еще сильнее, — доставил тело в Вайретскую Башню Высшего Волшебства, и маги отправили жрицу к тому единственному жрецу, чья молитва в силах была воссоединить душу и тело — к Королю-Жрецу из Истара.
— Недоумки! — почти прорычала Китиара, и ее лицо сделалось синевато-багровым от гнева. — Они сами отослали ее к Рейстлину! Именно это ему и было нужно!
— Они знали, — негромко проговорил Даламар. — Я сказал им…
— Ты сказал? — изумилась Китиара.
— Я должен кое-что объяснить тебе, госпожа. — Даламар слегка поклонился. — Но это займет некоторое время. Давай же по крайней мере устроимся с комфортом. Не согласишься ли ты подняться в мои апартаменты?
С этими словами эльф протянул руку. Китиара, поколебавшись, оперлась на нее, но Даламар, обхватив ее за талию, крепко прижал к себе. От неожиданности молодая женщина слегка опешила и попыталась вырваться, однако вскоре затихла.
Эльф держал ее крепко и одновременно очень уверенно.
— Для того чтобы заклятье перенесения подействовало, — холодно сказал Даламар, — необходимо стоять как можно ближе друг к другу.
— Я еще не разучилась ходить, — парировала Китиара. — И не привыкла к магии.
Но даже произнося эти слова, Китиара продолжала прижиматься к мускулистому, сильному телу эльфа с самозабвением неутоленной страсти.
— Прекрасно… — Даламар пожал плечами и вдруг исчез.
Оглядевшись в недоумении по сторонам, воительница услышала его далекий голос:
— Вверх по спиральной лестнице, госпожа. Через пятьсот тридцать девять ступеней поверните налево.
— Так что, как ты изволишь видеть, — закончил Даламар, — я был заинтересован в этом не меньше твоего, госпожа. Конклав магов всех трех Лож послал меня именно затем, чтобы помешать Рейстлину совершить этот возмутительный поступок.
Темный эльф и Повелительница Драконов сидели в Даламаровых комнатах, самых шикарных и комфортабельных во всей Башне. Остатки роскошного ужина исчезли по мановению руки эльфа. Собеседники сидели перед камином, зажженным скорее ради его уютного света, нежели для того, чтобы согреться. Ночь и без того была теплой, но пляшущие языки пламени действовали умиротворяюще и располагали к беседе…
— Тогда почему же ты его не остановил? — сердито поинтересовалась Китиара, со стуком опуская на столик золотой кубок с вином. — Что в этом сложного?
И она совершила соответствующий жест свободной рукой.
— Нож в спину — и все. Быстро, просто, удобно, — с этими словами она насмешливо посмотрела на эльфа. — Или вы, маги, выше этого?
— Нет, не выше, — ответил Даламар, качая головой и пристально глядя на Китиару. — Существуют методы более тонкие, мы, маги Ложи Черных Мантий, пользуемся ими, когда хотим избавиться от своих врагов. Но они бесполезны против него, госпожа. Только не против твоего брата.
Даламар едва заметно вздрогнул и отпил вина из своего кубка с неуместной поспешностью.
— Ба! — фыркнула Китиара. — Что за важная шишка мой брат?!
— Выслушай меня, Китиара, и постарайся понять, — негромко, но твердо сказал Даламар. — Ты просто не знаешь своего брата. Ты не знаешь его и нисколько не боишься. Это очень опасно и может привести к весьма печальным последствиям.
— Бояться? Рейста? — Китиара снова фыркнула. — Да он же весь ссохся, как старый сучок, от него одна кожа да кости и остались!
Она рассмеялась, но смех ее замер сам собой. Наклонившись вперед, она прошептала:
— Ты говоришь серьезно! Я вижу по твоим глазам.
Даламар угрюмо улыбался.
— Я боюсь его так, как не боялся ничего на свете, в том числе и самой смерти. Вот, взгляни!
Он поднял руки к груди и одним движением разорвал по шву свою черную накидку, обнажая зияющие на коже раны.
Китиара с интересом посмотрела на глубокие воспаленные стигматы, затем перевела взгляд на бледное лицо Даламара.
— Что за оружие оставило эти следы? Я не узнаю…
— Его рука, — перебил эльф бесстрастно. — Это следы его пяти пальцев. Таков был его ответ Пар-Салиану и магам Конклава.
Китиара всякого повидала на своем веку, в том числе людей, заживо выпотрошенных, и людей с начисто содранной кожей, людей с отрубленными головами и людей, зверски истязаемых в темницах под горами, известными как Властители Судеб. И все же, глядя на гноящиеся раны, она представила себе, как тонкие пальцы Рейстлина прожигают насквозь тело темного эльфа, и не смогла сдержать дрожи.
Откинувшись на спинку кресла, Китиара заново обдумывала все то, о чем только что рассказал ей Даламар. В конце концов ей стало казаться, что она действительно недооценивала Рейстлина. Мысль эта, безусловно, ничуть ее не успокоила. Лицо воительницы стало мрачным. Насупившись, Китиара медленно потягивала вино.
— Итак, он собрался проникнуть сквозь Врата, — медленно проговорила она наконец, пытаясь свыкнуться с только что услышанной потрясающей новостью. — Он пройдет через Врата с помощью жрицы и окажется в Бездне. А что потом? Надеюсь, он понимает, что никому не под силу сражаться с Владычицей Тьмы в ее собственном мире?
— Разумеется, он знает, — с горечью кивнул Даламар. — Шалафи силен, но там… там Такхизис сильнее. Он хочет выманить ее из Бездны, хочет заставить Темную Воительницу войти в наш мир. Он уверен, что здесь он сумеет победить.
— Безумец! — прошептала Китиара едва слышно. — Он сошел с ума!
Заметив, что вино из кубка потекло по ее дрожащей руке, воительница торопливо поставила сосуд.
— Он видел Такхизис, когда она явилась из Бездны всего лишь бледной тенью, и ей запрещено было перейти в наш мир полностью. Он просто не представляет себе, что будет, если она обрушится на Кринн во всю свою мощь…