Битва двух империй. 1805–1812

Соколов Олег Валерьевич

Конкретные рубежи, на которые должна была выйти Великая Армия, возможно, не слишком точно переданы Меттернихом: остановиться в Минске или в Смоленске — это не одно и то же. Однако общий принцип совершенно очевиден — после разгрома главных сил русской армии занять территорию бывшей Речи Посполитой и в случае, если Александр проявит упорство и не пожелает заключить мир, дожидаться, пока он не будет вынужден пойти на мировую.

Если мы привели фразы австрийского политика, почерпнутые из его мемуаров, то только потому, что они точно соответствуют картине, которая вырисовывается на основе документов, составленных накануне войны.

Вот, в частности, документ, который был послан из Варшавы буквально за несколько дней до войны, 30 мая (11 июня) 1812 г.,

русским разведчиком, имя которого нам неизвестно, но который, без сомнения, вращался в самых высших сферах польско-французского командования. Автор документа писал: «Можно заключить с уверенностью, что Наполеон не намеревается перенести войну в Россию (автор имеет в виду исконно русские земли), он понимает всю опасность такого предприятия, которое к тому же слишком далеко от его замысла закончить войну как можно скорее. Единственная цель, которую он ставит перед собой в этот момент, — это разрушить бессмертное творение Екатерины Великой, возродив Польшу, чтобы противопоставить нам этот барьер. Оттеснив нас за Двину и Днепр, он будет деспотически править всей Европой, которую мы не сможем более эффективно защитить» [54] .

[54]

 Отечественная война 1812 года. Материалы Военно-Учёнаго Архива Главного Штаба… т. 12, с. 287–288.

Неизвестный агент, переживавший за то, что Россия, возможно, более не сможет «эффективно защитить» Европу, блистательно резюмировал стратегическую задачу, которую ставил перед собой Наполеон накануне войны 1812 г. Как совершенно точно указывает автор доклада, Наполеон не собирался двигаться в исконно русские земли, а уж тем более идти на Москву. Его задача была «разрушить бессмертное творение Екатерины Великой», то есть освободить земли бывшей Речи Посполитой и создать государство, которое стало бы стражем для его европейской империи на востоке. Вспомним речь, произнесенную генеральным комиссаром западной Пруссии де Буанем, в которой он указал границы империи, простирающиеся от Тахо до Двины и Днепра.

Таким образом, план Наполеона накануне войны с Россией можно резюмировать следующим образом: предполагая вероятность того, что русские войска будут наступать, император принял решение остановить их на рубеже Вислы и разгромить фланговым ударом. Однако вследствие того, что ни в апреле, ни в мае 1812 г. русская армия не начала наступать, а войска Наполеона уже сконцентрировались на рубеже Вислы, французский полководец принимает решение самому перейти в наступление. Он был уверен, что сразу вслед за переходом Немана последует решающая битва, победив в которой, его войска займут территорию бывшей Речи Посполитой, отошедшую к России по разделам конца XVIII века. Наполеон не исключал возможности, что разгром противника в генеральном сражении не даст ему сразу окончательной победы. В таком случае, видимо, предполагалось находиться на занятой территории бывшей Польши до тех пор, пока Александр не пойдет на мир.

Нечего и говорить, что ни в одном из официальных документов, посвященных подготовке войны с Россией, не идет речь ни о каком походе на Индию, слухи о котором можно найти во многих мемуарах, в частности в воспоминаниях Вильмена. Об этом походе очень любят рассуждать историки, черпающие свою информацию из слухов и выдумок. К тому же все это очень хорошо согласуется с безумными идеями о мировом господстве. Совершенно невообразимо, что, если бы Наполеон, готовясь к войне с Россией, хоть каким-то образом предполагал продолжить поход, подобно Александру Македонскому, переходом через Гималаи, это бы нашло хоть какое-то отражение в рабочей корреспонденции, приказах начальнику штаба, военному министру или маршалу Даву, людям, которым император доверял все свои секреты. Вспомнить хотя бы обсуждение с Даву возможности внезапного нападения на Пруссию. Не исключено, конечно, что в каких-то частных разговорах император мог вспоминать о своем

проекте, который он предлагал еще Павлу I. Возможно также, что в случае успешного исхода столкновения с Россией Наполеон мог предполагать после заключения мира действительно организовать поход какого-нибудь корпуса с целью выбить англичан из Индии. Но это никоим образом не относилось к планам войны на 1812 г., при подготовке которых ставились конкретные цели и задачи, вполне понятные и достижимые.

Политико-стратегический план войны предопределял и выбор конкретных средств, о чем и пойдет речь в следующей главе. В связи с тем, что предполагалась не война с целью уничтожения российского государства, а военная операция, хотя и с широкомасштабными, но все-таки вполне конкретными целями, методы решения предполагались чисто военные. Ни к каким методам тотальной войны Наполеон с самого начала решил не прибегать. Все его приказы говорят только о чисто военной подготовке. Император изначально отказался от идеи освободить в России крепостных, к чему призывал его в своей записке д’Обюссон де ла Фейяд.

В отношении же Польши Наполеон занял умеренную позицию. Да, отныне он решился на восстановление большого польского государства, но не желал заранее связывать себя какими-то конкретными обязательствами, чтобы оставить за собой свободу манёвра на переговорах, которые должны были состояться после его победы. Он вовсе не исключал уступок в польском вопросе, дабы легче достигнуть компромисса с российским руководством.

Если таковы были планы Наполеона, это не значит, что среди его подчиненных, в особенности поляков, не было горячих голов, которые стремились к настоящей тотальной войне на сокрушение. Подобные мысли можно найти в очень пространном проекте, который был представлен императору в феврале 1812 г. дивизионным генералом армии герцогства Варшавского Михалом Сокольницким.

Документ назывался «Очерк о способах избавить Европу от влияния России и посредством этого от влияния Англии» [65] . В длинной преамбуле к проекту в самых зловещих тонах излагается описание политики российского государства. Автор указывает, что «политика русского правительства основывается на системе захватов и узурпации, которую царь Петр I завещал своим преемникам. Эта традиция передается от одной царствующей особы к другой… Раздел Польши был первым шагом, который она (Россия) сделала к исполнению своих целей» [55] . Разумеется, по мнению автора, эти цели — ни много ни мало — господство над миром.

65

Перевод этого документа на русский язык был опубликован в Минске в 2003 г. Мы публикуем выдержки из собственного перевода подлинника этого документа, хранящегося в архивах французского министерства обороны (S. H. D. 1M1490).

[55]

 S.H.D. 1М1490.

Сокольницкий передает свою беседу с одним из русских генералов, который якобы заявил ему следующее: «Если бы Павел не внес беспорядок в армию своей манией реформ, если бы он тотчас двинулся против французов, как приказала бы мудрая Екатерина, если бы он не ополчил против себя дворянство своим выходками, Александру оставался бы лишь один шаг, чтобы добиться этого… разве мы не потомки гуннов — победителей римлян, разве под ударами наших братьев норманнов не трещала империя Карла Великого?»

Нужно отметить, что подобные страшилки сочинялись о России уже не первый раз, но особенность документа Сокольницкого в том, что, как выясняется, все безобразия российские цари творят не только при попустительстве, но с прямой помощью Англии. Автор пишет, что из-за «чудовищного союза России с Англией… весь континент, а скорее, даже весь мир стал добычей грабежа, порока, крючкотворства, коварства, предательства, преступлений, раздоров, бесчестья, глупости, ростовщичества, алчности и всех других пороков…»