Битва с империей
Шрифт:
Баронесса, прикрыла разодранную рубаху на груди и надменно кивнула:
— Благодарю, вы спасли мою честь.
— Честь может и спас, но жизни наши сейчас на волоске. И, считаю, не стоит нам, хм, после всего пережитого, выкать. К тому же, пора подумать, как незаметно уйти.
— Это просто, — пожала та плечами, — переодевайся в одежду этого… этого ублюдка, а после мы выходим из палатки и двигаемся в сторону, где привязаны их кони.
— И нас не остановят? — удивился я.
— О-о-о, мне хорошо известны эти люди, они судят всех по себе.
В палатку донесся дружный хохот бандитов. Наверняка смеются какой-то скабрезной шутке, мрачно подумал я, натягивая поверх себя камзол убитого мной насильника. В углу палатки заметил меч, но Тува отрицательно качнула головой:
— После всего услышанного их может насторожить, что господин с этим мечом на прогулку отправится. Они про другой меч шутить могут.
— Кстати, каким образом ты внешность меняла? — поинтересовался я, со вздохом откладывая меч.
— Артефакт, он корректирует внешность по желанию в ту или иную сторону, но не сильно, черты лица остаются прежние, — ответила она.
— Артефакт истинных? — уточнил я.
— Да, — кивнула она и посмотрела на меня. — Давай об этом потом поговорим... если выберемся. — Она надела мне на голову шляпу, пытаясь ее широкими полями скрыть мое лицо. Осмотрела меня и кинула взгляд на полураздетое тело насильника, почесала кончик носа и сказала: — Он чуть массивнее тебя, но… пошли.
Выходим из палатки: Тува прижалась ко мне, радостно что-то щебечет. Я невнятно бурчу себе под нос всякую ерунду и не забываю довольно хихикать.
— Господин, вы далече? — доносится вопрос от одного из бандитов.
— Я захотела прокатиться! — весело откликается Тува и громко обращается ко мне: — Дорогой! Ты позволишь мне взять коня или покатаешь меня сам?
Через миг грохнул хохот бандитов, которые что-то там домыслили за баронессу. Тува и то покраснела от своих двусмысленных слов.
— Сам покатаю! — со смехом отвечаю, пытаясь подражать слышанному голосу и в надежде, что в данной ситуации вряд ли кто что заподозрит.
— Вот если догонишь, то… катай! — воскликнула Тува.
Под ржание бандитов, которые не сделали и попытки нам препятствовать, дошли до коней.
— Белогривый твой, — шепчет Тува.
А вот коней обмануть не так просто. Раздраженное ржание нам не унять, кони прядут ушами и бьют копытами, они не рады чужакам. Тем не менее, мы уже верхом и только тут со стороны бандитов доносится изумленный возглас:
— Гун не признал господина?! Это не он!!! Держи их!!!
Но мы вонзаем стремена в бока коням и пускаем их с хода в галоп. Почти сразу слетает с моей головы шляпа и раздается гневный рев бандитов — мою прическу трудно приять за короткие волосы насильника. Правда, через миг из глаз льются слезы, и думается мне, что кот, свалившейся мне на голову с ветки, меня оскальпировал.
Тува гонит своего коня по одной ей известно дороге. Стараюсь не отстать, следя то за ней, то за мелькающим хвостом ее волкодава. Кот вцепился в мои плечи всеми когтями и снять его оттуда невозможно. Хорошо хоть что с головы на плечи перебрался. Единственное радует, что скальп он мне не снял, волосы на месте, хотя голова и побаливает. После бешеной скачки где-то с полчаса Тува резко тормозит и спешивается.
— Коней придется отпустить, им дальше не пройти, да и вычислят нас в два счета.
Она размахивается и бьет по крупу своего коня, тот, весь в пене от скачки, обиженно ржет на такое обращение и делает прыжок в сторону, почти сразу скрываясь в чаще. Молча повторяю пример баронессы, мой конь повторяет маневр собрата, с одним отличаем, исчезает в противоположной стороне.
— Бежим! — восклицает «знахарка» и устремляется вглубь лесной чащи.
Задыхаемся от бега, но скорость снижать нельзя, необходимо отрываться от погони. А она, несомненно, есть, да у нас оказалась фора, Тува петляла по лесу на большой скорости, но если у них есть следопыт, то через час — два они окажутся тут, и это очень оптимистично, могут и раньше. Впереди овраг, глубокий! Баронесса не задумываясь съезжает на пятой точке по песку, после чего устремляется дальше. Повторяю ее маневр. Интересно, бегу за ней почти на пределе, если так и дальше пойдет, то скоро придется просить сбавить темп.
— Река впереди, — на бегу предупреждает меня напарница. — Плывем по течению минут десять и выходим на этом же берегу.
В логике ей не откажешь, погоня, дойдя до реки, ее естественно форсирует и следы станут искать на том берегу.
После купания в холодной водичке, а выдержали мы там минут пятнадцать, не меньше, на берегу продолжили свой бег, углубляясь в лес. Но все когда-то заканчивается, баронесса повалилась на траву на одной из полянок.
— Все… не… могу… больше… сердце… выпрыгнет… — прохрипела она, тяжело дыша.
К своей радости ощутил, что недавно открывшееся второе дыхание, позволило бы мне продолжить забег, но дышу тяжело. Кот спрыгнул с моих плеч, отряхнулся, фыркнул и, подойдя к хозяйке, лизнул ту в щеку. Волкодав сидит как камень, преданно поедая баронессу глазами.
— Хрун — охранять, — приказывает та и пес неслышно и мгновенно срывается с места.
— Что ж ты его с собой в лес не брала? — спросил я.
— Когда тебя нашла, он поблизости бегал, а вот вчера решила, что тебе охрана нужнее.
— Или что бы по нему тебя не узнали? — усмехнулся я. — Пес-то приметный.
— Умным быть задним числом… — она вернула мне ухмылку. — А на встречу с именно этими персонажами не рассчитывала.
— А к кому ходила? — продолжил допытываться я.
— Рэнион, давай откровенность за откровенность? — Тува посмотрела мне в глаза, ее карие глаза зло блеснули. — Вот ты, служил Скили, добывал для него…
— Постой, — перебил я ее, — Императору не служил, вот воевал с ним — да. С чего ты взяла, что работал на Скили?