Битва судьбы
Шрифт:
– Думаю, что да, – несколько изумленно ответил Родомист.
– Вот и отлично. – Охотник повернулся к Леславу, отдал ему тул со стрелами. – Рви на тряпки запасную рубаху, обматывай острия, а Ратан пускай поджигает. Попотчуем их огненными стрелами.
Вскоре первые пламенеющие снаряды, похожие на метеоры, помчались туда, откуда всего чаще летели камни. Маленькими солнцами неслись они в ночь, вырывая из мрака деревья, кусты и притаившихся обитателей Темнолесья.
Ветви черных деревьев запылали почти сразу. Пламя сначала неохотно, а потом с большим и большим аппетитом принялось пожирать древесину. Все же не простой огонь горел в костре, пусть немного, но магический.
Обитатели Темного леса вскоре поняли, что за деревьями им не отсидеться, и, подбадривая себя визгливыми криками, пошли в наступление. Нестройно воя, они толпой выскочили на поляну и помчались к людям. В этот самый миг силы оставили Родомиста, он пошатнулся и опустил руки. Магический купол с легким шипением растаял, в стороны полетели голубые искры, безвредные, как мотыльки.
Хорт выпустил последние две стрелы, с удовольствием отметил, что обе они нашли цель. Отложил лук. Рукоять топора удобно легла в ладонь, и охотник прыгнул в сторону, чтобы прикрыть мага. Около учителя махал мечом и яростно сверкал глазами Леслав, но видно было, что юноша напуган. Где-то в стороне Ратан сцепился с противником, долетал стук и мокрый противный хруст.
Хорт столкнулся с налетевшим на него врагом, взмахнул топором. Гибкий, словно змея, обитатель Темнолесья отскочил, зарычал, вздувая пузырь на месте носа. Охотник ударил второй раз, третий. Противник все ускользал и ускользал. Хорт почувствовал, что злится, и тут обжигающий удар пришелся на предплечье – второй враг подкрался сбоку. От неожиданности охотник выронил топор и остался без оружия перед двумя беспощадными тварями.
Из-за спины вылетели один за другим два сгустка алого пламени. Уроженцы Темного леса в ужасе заверещали, начали кататься по снегу, пытаясь сбить охватившее их пламя. Хорт оглянулся, обнаружил, что маг пришел в себя, пламенеющие ветви хватал из костра прямо голыми руками, швырял в противников. Тем огонь не нравился, заставлял отступать.
Ощутив за спиной поддержку, Хорт подхватил топор. Заревел, словно тур, и кинулся на врага. Голова одного из темнокожих под ударом лопнула, словно перезрелый плод, в лицо охотнику брызнуло горячим. Второй попытался спастись бегством, но не успел. Хорт услышал хруст костей, перемежающийся хлюпаньем, когда лезвие врубилось куда-то в область ключицы.
Вытащив топор, оглянулся. Первый раз в жизни с ним случилось такое – ощутил азарт боя, дикое желание убивать. Ранее в драках не участвовал, мешала болезнь. Азарт горячил кровь, заставлял мускулы вздуваться, расширял ноздри, вдыхая сладкий аромат крови врага.
Когда на него кинулись сразу трое, Хорт не отступил. От двух ударов увернулся, третий пришелся по плечу, но охотник его даже не почувствовал. В длинном прыжке метнулся вперед, застав уроженцев Темного леса врасплох. Оказавшись среди врагов, широко взмахнул топором. Один из уродов рухнул, удивленно глядя на отсеченную руку, на бьющий из нее фонтан крови. Другому прямо в лицо ударила горящая ветка. Третий попытался атаковать, но охотник длинным ловким движением вывернулся из-под падающей палки и ударил в бок, заранее зная, что удар – смертелен. Затрещали ломаемые ребра, вздулось разрываемое легкое.
Остановился, тяжело дыша, осмотрелся, но противники неожиданно кончились.
С лезвия меча капала густая черная слизь, от которой
Глава 7
Наставник
Очень давно Родомист не испытывал столь сильного удивления. В разгар боя, когда судьба отряда висела на волоске, когда каждый шаг, каждый миг приближал к общей гибели или удалял от нее, произошло нечто странное. На несколько длинных мгновений, когда Хорт ловко и умело сражался в гуще врагов, над его головой магу почудилось алое сияние воинского Дара. Но мгновения прошли, и сияние растаяло, исчезло, подобно морокам Темного леса.
– Учитель, мы победили? – вопрос Леслава отвлек от размышлений. Видно было, что руки у юноши подрагивают, но меч он держал твердо. – Как? Но их же было гораздо больше!
– Да, было, – словно эхо, отозвался маг. – Но мы бились, как единая дружина, а не как толпа. Даже Ратан, что крошил противника в стороне, делал это, помня о соратниках. Помнишь притчу про веник?
– А как же, – отозвался Леслав. – Пока мы вместе, нас не сломать и даже не согнуть.
– И это верно, – кивнул воевода и повернул голову на восток, туда, где робко и призрачно струился над горизонтом бледный зимний рассвет. – Ложитесь, у вас есть немного времени на то, чтобы поспать.
Родомист кивнул, а уснул, едва забравшись в спальный мешок.
Когда проснулся, занималось утро. Сон нисколько не прибавил бодрости, да еще за грудиной, там, где хранится запас Силы мага, поселилась сосущая пустота – верный призрак того, что исчерпал себя почти до дна. Спутники выглядели подавленными, так что завтракали без аппетита, в мрачном молчании.
Затем Хорт отправился собирать уцелевшие стрелы, а Ратан занялся клинками. Точильный камень всегда при нем, и вскоре мерное вжиканье огласило лес, заставив окончательно исчезнуть задержавшиеся ночные мороки. Сам Родомист остался у костра, уставился в огонь, норовя хоть немного восполнить потери за счет тепла и света.
Леслав подсел к Ратану, глядя на мерно снующий камень в руках воина. Воевода, не отрываясь от дела, спросил юношу:
– Что, нравится?
– Ага, – мечтательно вздохнул ученик мага, и этот вздох красноречиво сказал, что парню всего двадцать лет, когда гораздо чаще мечтают о боевых подвигах, чем о славе мага. Леслав не был исключением. Наверняка ему снилось по ночам, как он во главе победоносного войска входит в Эмайн Маху или в одиночку сражает дракона. Маг невольно улыбнулся про себя, но тут же вновь сосредоточился на дыхании.
Ратан сказал:
– Брось, не мечтай. Не твое это дело.
– Почему? – В голосе Леслава прозвучало удивление, брови его сошлись домиком, лицо посуровело.
– Потому, – ответил Ратан просто, – что твой Дар иной – Дар Мага, и все тут. Ничего не поделаешь.
– Разве носитель Дара не может заниматься чем-либо другим? – Юноша шмыгнул носом, напрягся в ожидании ответа.
– Нет. Дар – не благословение, как считают многие. – Горечь прозвучала в голосе Ратана. – Вернее, не только благословение, но и проклятие. Да, обладающий Даром всегда лучший в том деле, к которому предназначен. Если это воин, то непременно – лучший боец, если маг, то могучий повелитель стихий, правитель – достойнейший из сидящих на троне. Но носитель Дара лишен главного права человека, права выбора. Он должен быть тем, кем должен. И не может отказаться.