Битва судьбы
Шрифт:
– Нет, – пожилой воин смущенно крякнул, – не выдержат. На границе с Волосатыми у нас не более пятнадцати тысяч воинов.
– Я начал переброску войск на восток. Восемь дней назад. И лишь после этого отправил за вами гонцов. Необходимо ударить первыми, до распутицы. В тот момент, когда от нас этого не ждут, – в конце месяца Собаки.
– Зачем? – вскинулся Ингкел, еще один очень знатный альв. – Не лучше ли заманить врага на свою территорию и там уничтожить?
– Не лучше. Нас спасет только собственное внезапное нападение. Ведь после окончания года у нас не будет драконьей поддержки.
–
– Исход Последней ночи непредсказуем, – пожал плечами Бран. – Два раза мы, сначала мой отец, затем я, возвращались с победой. Кто знает, как решит Творец на этот раз? Может быть, драконы ударят по нашим войскам? Именно поэтому война должна быть развязана заранее и закончена быстро, как можно быстрее. Желательно – до начала нового года. – Правитель оглядел собравшихся. – Что ж, благородные нобили, если вам больше нечего сказать, то вы свободны. Завтра жду вас в это же время, и пусть каждый подумает, чем он сможет помочь отечеству в этот трудный час.
Затопали сапоги, зазвенело дорогое оружие. Последним покинул комнату Айлиль, в чьем взгляде затаилось непокорство.
Фаворит
– Мой повелитель. – Перед троном князя Межамир опустился на колено и склонил голову.
– Поднимись. – Капризный дребезжащий тенорок мог принадлежать разве только мелкому лавочнику, но никак не владыке крупнейшего людского государства. Но, увы, голос этот – именно князя Ярослава, и Межамир всякий раз подавлял раздражение, слушая речи хозяина Новгорода.
Маг встал, взглянул прямо на трон. Да, выглядит князь ужасно. Плешивый, лицо опухшее, в пятнах, руки дрожат. И не старость тому виной – вон наследник стоит по правую руку отца, и парню всего пятнадцать лет. Пьянство превратило некогда могучего мужчину в дряхлую развалину. А пристрастился к вину Ярослав давно, сразу после победы в Славной Войне, как предпочитают называть в пределах Новгородского княжества то, что прочие именуют Войной Предательства. Межамир и другие маги давно заметили, что князь спивается, но не мешали этому. Зачем? При слабом владыке легче управлять государством. Из-за чего пьет правитель – тоже известно. Так и не смог простить себе удара в спину сородичам, не смог и не простил.
– Что прикажет повелитель? – спросил Межамир.
– Прикажу... – Ярослав на мгновение задумался, наморщил лоб. – Жалуются мне на тебя.
– И кто же? Неужто недруги, что завидуют тому, как я бескорыстно и верно служу государству нашему, князю и Народу? – Голос мага зазвенел от обиды, изображенной весьма натурально.
– Кто – не важно. – Князь слегка нахмурился. – Но говорят, что многое сам решаешь, со мной не советуясь. – Губы правителя обидчиво надулись. – Вот, например, приказал готовить войска, подтягивать их к западным границам. Зачем?
– О владыка, мудрый и справедливый! Если я виноват, то вели казнить страшной смертью! – Межамир упал на колени. – Но, отдав распоряжения войскам, я лишь исполнял княжье повеление. Ты сам приказал мне готовиться к возможному нападению Остроухих, дабы оно не застигло нас врасплох. Нападение это ты, княже, предвидел прозорливым разумом уже давно. – Маг осторожно
– Кажется, припоминаю, – проговорил он неуверенно, почесывая лысину. – Как я мог забыть?
– Свободен ли я теперь от неоправданных подозрений, повелитель? – поднимаясь с колен, смиренно и вкрадчиво спросил Межамир.
– Да, я более не гневаюсь на тебя. – Сомнения продолжали тревожить князя, но в чем именно они заключаются, сформулировать он не сумел и потому просто махнул рукой. – Ты можешь идти. Когда понадобишься, являйся незамедлительно.
– Воля князя – закон для подданных. – Низко поклонившись, маг неторопливо вышел из тронной палаты. Лицо Межамира при этом всего на один миг исказила презрительная гримаса.
Ученик
Дни, проведенные в пути от Темнолесья до Большого Южного Тракта, слились для Леслава в один. Отличались они друг от друга примерно так же, как иголки на сосне.
Утром – пробуждение в темноте. Умывание снегом, после которого лицо горит, словно обветренное, быстрый завтрак. Под ковром падающего снега путники выступают. Ноги болят после вчерашнего перехода, и лишь когда пройдешь версту-две, новая усталость стирает с них старую.
Зато чем дальше на юг, тем более разнообразным становится лес. Среди привычных берез, елок, сосен появляются такие деревья, каких на родном севере ни за что не встретишь. Как говорит учитель, далее на юг сосны и ели исчезнут совсем. Леслав, правда, не особо верил этим словам, как так – лес и без елок?
Быстрая ходьба без отдыха продолжается до полудня. Как бы холодно ни было, на ходу согреваешься, становится даже жарко. Идти просто так скучно, лишь иногда сверкнет любопытным глазом синица или снегирь, летящим снежком промелькнет средь стволов заяц или взлетит тяжелый тетерев, ломая ветви.
Для обеда делается привал. Что «привал», что «обед» – слова в данном случае одинаково громкие. Просто некоторое время путешественники не идут, жуют что-то, переговариваются.
После краткой передышки – вновь в дорогу. И вновь деревья проплывают мимо заснеженными великанами, снег скрипит под ногами. Колышется впереди спина учителя, украшенная большим мешком, и Леслав тяжко вздыхает, представляя, сколько еще надо пройти.
После того как солнце заходит, начинаются поиски места для ночлега. Тут главный – Хорт. Он всегда знает, откуда ночью будет ветер, пойдет ли снег. После того как место найдено, нужно натаскать лапника для ночлега и дров – для костра. Пока маг и охотник колдуют над ужином, Ратан берется за обучение. Обещание держит, ни разу не удалось Леславу ускользнуть от урока. К концу занятия юноша уставал так, что едва доползал до костра.
Ужин. Пища безвкусным комом проваливается в живот, по телу растекается приятная теплота, и остается одно, но зато очень сильное желание – спать. Сторожить в эти дни никого не оставляли. Леса приграничной полосы дики и пустынны. И вот уже можно снять валенки, забраться в теплый мешок, провалиться в темную пучину без сновидений, чтобы завтра начать все сначала.