Битва за Кальдерон
Шрифт:
— Если ты когда-нибудь ослушаешься моих приказов, — очень спокойно сказал Киллиан, — я тебя убью. — Слепой маэстро смотрел на Тави. — Ты меня понял?
Тави невнятно пробормотал, что он все понял, прижимая ладонь к горевшей от боли ноге.
— Мы не играем в игры, мальчик, — продолжал Киллиан. — Поэтому я хочу, чтобы ты очень хорошо меня понял. Есть ли у тебя какие-то вопросы или сомнения?
— Я все понял, маэстро, — ответил Тави.
— Очень хорошо. — Слепые глаза
— Вы и меня намерены ударить? — устало спросил Макс.
— Нет, конечно, — ответил Киллиан. — Ты же был ранен сегодня. Поэтому я ударю тебя потом, когда минует кризис, если так тебе будет легче.
— Вовсе нет, — заявил Макс.
Киллиан кивнул:
— Ты по-прежнему способен играть роль Первого лорда?
— Да, сэр, — сказал Макс, и Тави подумал, что его голос звучит уверенно, хотя выглядел его друг не лучшим образом. — Дайте мне несколько часов отдохнуть, и я буду готов.
— Вот и прекрасно, — сказал Киллиан. — Ложись в постель. Никто не должен видеть, как ты идешь в свою комнату.
— Маэстро, — сказал Тави. — Теперь, когда Макс здесь…
Киллиан вздохнул:
— Да, Тави. Я напишу приказ об организации срочных поисков твоей тети Исаны. Тебя это удовлетворит?
— Несомненно, сэр.
— Превосходно. Я хочу, чтобы ты доставил несколько посланий. Доложишь о своем возвращении после завершения экзамена по истории. Свободен.
— Да, сэр, — ответил Тави.
Он взял пачку писем и повернулся к двери, стараясь беречь пульсирующую от боли ногу.
— Кстати, Тави, — сказал Киллиан, когда тот собрался выйти.
— Сэр?
— Кто еще входил с тобой в Серую башню?
Тави с Максом с трудом скрыли свое удивление.
— Никто, сэр. Почему вы спрашиваете?
Киллиан кивнул:
— Ты сказал, что «мы» вошли туда. Из чего следует, что с тобой был кто-то еще.
— Ах вот вы о чем! Я оговорился, маэстро. Я хотел сказать, что был один.
— Да, я в этом не сомневаюсь, — пробормотал Киллиан. Тави ничего не ответил, а маэстро целую минуту молча смотрел на него слепыми глазами.
Потом Киллиан негромко рассмеялся, поднял руку и спокойно сказал:
— Как пожелаешь. Мы можем вернуться к этому позднее. — И он небрежно махнул рукой, отпуская Тави.
Тави поспешил отнести послания. Еще до второго утреннего колокола он успел доставить все письма, кроме последнего, адресованного послу Варгу в Черный коридор.
Тави встретили те же два легионера. Что-то показалось Тави странным в выражении их лиц, и только присмотревшись ко входу в посольство канимов, он понял, в чем дело.
Стражники-канимы
— А где стража канимов? — спросил он.
— Понятия не имеем, — ответил один из легионеров. — Их нет с самого утра.
— Странно, — заметил Тави.
— Да уж, сказал так сказал, — усмехнулся легионер. — Это место всегда было странным.
Тави кивнул и поспешил обратно во дворец, в комнату, которую он делил с Максом.
Он вдруг почувствовал, что дрожит, а дыхание с хрипом вырывается из его груди, хотя он шел обычным шагом.
Тетя Исана исчезла. Если бы он действовал быстрее, или вел себя умнее, или спал более чутко, то ее почти наверняка не похитили бы. Если, конечно, ее похитили. Если Исана еще жива.
На глаза Тави навернулись слезы, он споткнулся. Его разум вдруг стал совершенно пустым. Пока он охотился на Китаи, пробирался в Серую башню, спасал Макса и лгал маэстро Киллиану, он старался изо всех сил. А теперь, когда он получил небольшую передышку, чувство тревоги охватило его с новой силой.
Тави распахнул дверь в свою комнату, с силой ее захлопнул и прислонился к ней спиной, устремив взгляд в потолок. Слезы текли по его щекам, не останавливаясь. Ему следовало взять свои чувства под контроль, но Тави не мог. Может быть, он сильно устал, слишком многое произошло за последние часы.
В следующий миг Тави уловил движение в темной комнате, и тут же Китаи тихо спросила:
— Алеранец, тебе нехорошо?
Тави стер слезы рукавом и посмотрел на Китаи, которая стояла перед ним, на ее лице застыло недоумение.
— Я… я встревожен.
— Из-за чего?
Он сложил руки на животе.
— Я не могу тебе рассказать.
Китаи удивленно вскинула светлые брови:
— Почему нет?
— Безопасность, — ответил он.
Китаи непонимающе посмотрела на него.
— Опасные тайны, — уточнил Тави. — Если враги Гая их узнают, многие люди могут пострадать или даже погибнуть.
— Ага, — сказала Китаи. — Но я же не враг Гая. Так что мне ты можешь рассказать.
— Нет, Китаи, — начал Тави. — Ты не поняла. Это… — Он заморгал и задумался.
Китаи действительно не являлась угрозой для Гая. На самом деле во всей Алере-Империи она была единственным человеком (за исключением самого Тави), который наверняка не был врагом Короны. Очевидно, Китаи не имела ни малейшего представления о политике, у нее не могло возникнуть никакого конфликта интересов. Она была чужой здесь, а потому на нее не могла оказать влияния ни одна из политических фракций.