Битва за Карфаген
Шрифт:
В 209 г. до н. э. римская армия выступила в поход на Новый Карфаген. Под командованием Сципиона были 25 000 пехотинцев и 2500 всадников, 3000 легионеров и 300 кавалеристов под командованием пропретора Марка Юния Силана остались охранять римские земли к северу от Ибера (Liv. XXVI. 42). Наступлению предшествовала длительная и кропотливая подготовка, Публий Корнелий тщательно анализировал данные разведки, осторожно выстраивая планы на предстоящую кампанию. В данный момент ситуация для Сципиона складывалась благоприятная: «По прибытии в Иберию он настойчиво расспрашивал всех и каждого о положении неприятеля и узнал, что войска карфагенян разделены на три части, что одна из них с Магоном во главе находится по сю сторону Геракловых Столбов среди так называемых кониев, другая под начальством сына Гискона Гасдрубала у устья реки Тага в Луситании, что другой Гасдрубал занят осадою какого-то города в области карпетанов и что ни один из
Главная проблема для римлян заключалась в том, чтобы успеть захватить город до того, как к нему на помощь прибудут карфагенские армии. Перед Публием Корнелием стояла архитрудная задача, поскольку Новый Карфаген обладал мощнейшими укреплениями, его осада могла надолго затянуться. В этом случае появление под городом пунийских армий становилось суровой реальностью. Риск был очень велик, однако грубейшие ошибки командира гарнизона Магона привели к тому, что Новый Карфаген был взят штурмом в течение одного дня.
Это был величайший успех Сципиона, радикально изменивший баланс сил на Иберийском полуострове в пользу римлян. Испанцы вновь покинули карфагенян и массово стали переходить на сторону их врагов, а пунийцы лишились своей главной базы на Иберийском полуострове. Недаром Сципион говорил легионерам: «Взяв этот город, вы завоюете всю Испанию» (Liv. XXVI. 43). Но что самое главное, произошло это тогда, когда «римский народ потерял было уже всякую надежду на успех в Иберии» (Polyb. X. 19). Наиболее показательной реакцией на случившееся стали действия карфагенских полководцев: они совершенно не знали, как реагировать на падение города. По свидетельству Тита Ливия, «карфагенские вожди старательно подавляли слухи о взятии Нового Карфагена, а когда стало ясно, что город взят и этого уже никак не скрыть, они постарались речами умалить значение случившегося» (XXVI. 51). Данная информация свидетельствует о полной растерянности, охватившей братьев Баркидов и Гасдрубала, сына Гискона.
Именно командующие полевыми карфагенскими армиями вместе с командиром гарнизона Нового Карфагена оказались главными виновниками столь быстрого падения города. Совершенно непонятно, зачем Магон и Гасдрубал, сын Гискона, увели свои армии к Атлантическому океану, оставив без прикрытия Новый Карфаген. Одна из армий просто обязана была остаться. Скорее всего, в очередной раз имела место несогласованность действий между карфагенскими полководцами: каждый из них преследовал свои личные интересы. Например, Гасдрубал Баркид готовился к новому прорыву в Италию.
Трудно сказать, насколько поход на помощь Ганнибалу был в данной ситуации актуален. С одной стороны, если бы рейд Гасдрубала увенчался успехом, положение римлян в Италии становилось критическим. Объединив армии, два брата могли создать непосредственную угрозу Риму и оттянуть на себя все резервы республики. Разрядив тем самым ситуацию на испанском театре боевых действий. Обратной стороной медали было то, что судьба войны уже решалась не в Италии, а на Иберийском полуострове. Как ни парадоксально, этого совершенно не понимали ни в Риме и не до конца – в Карфагене. Сенаторы не выделяли в распоряжение Сципиона достаточных сил, чтобы выбить пунийцев из Испании, а карфагенское правительство настаивало на походе Гасдрубала в Италию. При сложившихся обстоятельствах пунийским полководцам, действующим на Иберийском полуострове, следовало объединить свои армии и навязать Сципиону генеральное сражение. Пока подавляющий перевес был на их стороне, у братьев Баркидов и Гасдрубала, сына Гискона, были все шансы на успех. В случае победы они могли не только в очередной раз привести к покорности испанцев, но отвоевать у римлян Новый Карфаген. Однако события начали развиваться совсем по другому сценарию.
В Риме очень опасались похода Гасдрубала, поэтому Сципион получил недвусмысленный приказ сената: любой ценой не допустить прорыва новой карфагенской армии в Италию. Весной 208 г. до н. э. Публий Сципион покинул Таррагону и выступил к городу Бекуле, в окрестностях которого расположилась армия Гасдрубала Баркида.
К этому времени положение карфагенского полководца серьезно осложнилось, поскольку испанцы стали массово дезертировать из его армии. Испанские вожди Мандоний и Индибилис, возмущенные высокомерием карфагенских военачальников, покинули пунийский лагерь и увели своих людей к римлянам. Армия Гасдрубала таяла, как снежный ком на солнце, зато Сципион усиливал свои войска. Понимая, что в одиночку ему уже с римлянами не справиться, Баркид отправил гонцов с призывом о помощи к брату Магону и Гасдрубалу, сыну Гискона. Однако Сципион начал наступление раньше, чем к Бекуле подошли две карфагенские армии.
В завязавшемся сражении Гасдрубал Баркид проявил себя с самой лучшей стороны. Он сумел избежать разгрома и вывести армию из-под удара, сохранил боевых слонов и армейскую казну. Потери у карфагенян были минимальные, не те, которые указали Тит Ливий и Полибий. Если бы все было так, как рассказали греческий и римский историки, то идти в Италию под знаменем Гасдрубала Баркида было бы некому. Однако брат Ганнибала привел на Апеннинский полуостров огромную армию, что полностью опровергает измышления Ливия и Полибия. Греческий историк стремился любой ценой обелить Публия Сципиона, хотя не мог не понимать, к каким последствиям привела битва при Бекуле. Римский полководец потерпел грандиозную стратегическую неудачу, приказ сената выполнен не был, поскольку именно после этого сражения армия Гасдрубала Баркида начала поход в Италию.
Полибий пытается разъяснить читателям, почему Сципион отказался от преследования Гасдрубала: «Что касается Публия, то он не находил выгодным для себя гнаться тотчас за Гасдрубалом, ибо опасался нападения прочих карфагенских вождей, и отдал неприятельский лагерь солдатам на разграбление» (Polyb. X. 39). Схожую информацию приводит и Тит Ливий: «Стали совещаться, как вести войну дальше; некоторые советовали сразу же идти и преследовать Гасдрубала. Сципион считал, что тут есть некоторая опасность: как бы не объединились с этим Гасдрубалом Магон и другой Гасдрубал» (Liv. XXVII. 20). Вывод напрашивается простой: Гасдрубал Баркид не был разбит, и Сципион боялся трех объединенных карфагенских армий. Поэтому римский полководец предпочел отступить в Таррагону.
Впрочем, некоторые дивиденды от этого сражения Сципион получил, поскольку в плен к римлянам попал племянник командира нумидийской конницы Масиниссы, Массива. Сципион решил судьбу пленника быстро и оригинально – богато одарил и отпустил к дяде (Liv. XXVII. 19). Этот поступок молодого полководца имел далеко идущие последствия как для Рима, так и для Карфагена.
Пока римские легионы шли в Таррагану, Гасдрубал Баркид встретился с братом Магоном и Гасдрубалом, сыном Гискона. Состоялось судьбоносное совещание, определившее дальнейший ход Второй Пунической войны. Поскольку иберийские племена стали переходить на сторону римлян, Гасдрубал Баркид предложил увести испанские контингенты в Италию. Затем слово взял сын Гискона и заявил, что верность карфагенянам сохраняют лишь племена, проживающие на западе полуострова. Поэтому необходимо защитить этот регион от вторжения римлян. Было решено, что Магон передаст свою армию под командование Гасдрубала, сына Гискона, сам же отправится на Балеарские острова вербовать наемников. Гасдрубал Баркид должен собрать под свои знамена как можно больше испанцев, быстро перейти Пиренейские горы и двинуться в Италию. Гасдрубалу, сыну Гискона, поручалась защита Лузитании и западных районов Иберийского полуострова. В открытые сражения с римлянами вступать ему не обязательно, предпочтение следует отдать маневренной войне. Исходя из этого, одна из главных ролей отводилось командиру нумидийцев Масиниссе. Ему предписывалось пополнить количество всадников до 3000 человек, после чего совершить серию нападений на Восточную Испанию (Liv. XXVII. 20). Масинисса должен был атаковать земли союзников Сципиона, разорять их города и одновременно оказывать помощь сражающимся против римлян испанцам.
На этом совещание закончилось, полководцы отправились каждый к своим войскам. Начинался заключительный этап борьбы за Испанию между римлянами и карфагенянами.
2. Испанская армия Гасдрубала
Перед тем как приступить к разбору боевых действий на Иберийском полуострове в 207–206 гг. до н. э., обратим внимание на армию Гасдрубала, сына Гискона. Под его штандартами служили ливийцы, испанцы, нумидийцы, выходцы с Балеарских островов. Причем среди иберийцев были как наемники, так и воины, присланные вождями, чьи земли находились в зависимости от Картхадашта. Как заметил Плутарх, карфагеняне, «пользуясь обычно услугами наемников – ливийцев, испанцев и нумидийцев…расплачивались за свои поражения чужою бедой» (Tim. 28). Такой подход к делу имел как положительные, так и отрицательные стороны. Во-первых, у карфагенян сражались военные профессионалы, хорошо знавшие свое дело, для которых война была средством к существованию. Во-вторых, верность этих людей нанимателю была сомнительна, а боевой дух частенько оставлял желать лучшего. Как заметил Тит Ливий, «карфагенский простой народ, и городской, и сельский, не воинствен; войско у них наемное из африканцев, это люди неверные, они смотрят туда, куда ветер дует – где выгоднее» (Liv. XXIX. 36). Как следует из текста римского историка, прибегать к услугам наемников, карфагеняне были вынуждены из-за особенностей своего национального характера (XXIX. 36).